В Берлине хранится крайне интересная статуя с вырезанной на ней надписью, на которой царедворец изображен кормящим маленькую царевну Нефруру (Lepsius, Denkmaler, III, 25). Она была изготовлена в период правления Хатшепсут и восстановлена во время царствования последних представителей XVIII династии. Понять это можно, рассмотрев лицо вельможи (Weigall, Ancient Egyptian Works of Art, 173). В тексте сказано: «(Это статуя) Сенмута, покойного, (чье имя) не встречается в (официальных) анналах предков, (но кто является) великим кормильцем дочери царя, владыки Обеих Земель, божественной супруги Нефруры (покойной), которую я сделал в соответствии с мыслью своего сердца» (то есть некий неизвестный доброжелатель, живший позднее, решил восстановить статую, выразив таким образом уважение к Сенмуту). Затем следует молитва, представляющая собой фрагмент изначального текста, после которой Сенмут говорит: «Я был вельможей, возлюбленным своим правителем, которому нравились прекрасные планы владычицы Обеих Земель (то есть Хатшепсут). Она возвысила меня перед Обеими Землями и назначила меня управляющим ее владениями по всей стране. Я был лучшим из лучших, начальником начальников (всех) работ. Я служил ей в этой стране со времен смерти ее предшественника (Тутмоса I). На протяжении (всей моей) жизни я служил владычице Обеих Земель, правительнице Верхнего и Нижнего Египта Мааткаре (Хатшепсут), живущей вечно». Несомненно, причиной, по которой о нем ничего не сказано в официальных текстах, составленных предками, было не скромное происхождение его родителей (как считают многие египтологи), а то, что по приказу Тутмоса III его имя было стерто. Сенмут заплатил высокую цену за свое возвышение и умер в бесчестье. Однако мы можем утешаться мыслью о том, что его добрая слава была восстановлена, а его дух получал подношения, пока не были забыты древние боги и покинуты алтари храмов.
Я уже упоминал имя еще одного выдающегося сторонника Хатшепсут, визиря и верховного жреца Амона Хапусенеба. В конце концов он тоже впал в немилость. Его заупокойная часовня в Фивах (№ 67) была разрушена; пострадала и его гробница в Гебель-Сильсиле. Его статуя была обнаружена в храме Мут в Карнаке (Benson, Gourlay, Temple of Mut, 312), а другая – в основном храме (Cairo Mus., № 39393). Судя по надписи на конусе, найденном в его гробнице (Annales, III, 119), он также занимал пост «начальника всех работ правителя» и «начальника жрецов Юга и Севера». Третья его статуя сейчас находится в Лувре (Proceedings Soc. Bibl. Arch., XXII, 31). В вырезанной на ней надписи говорится, что он руководил работой по сооружению гробницы царицы, и о том, что он сделал для Амона «алтари из золота, серебра и ляпис-лазури, сосуды, ожерелья (для статуй богов), две двери из цельного листа меди, святилище из прекрасного известняка» и многое другое. В Болонье хранится еще одна статуя Хапусенеба, но сопровождавшая ее надпись была стесана по приказу Тутмоса III.
Также следует упомянуть Нехеси, военачальника, руководившего экспедицией в Пунт. Его гробница также располагалась в Гебель-Сильсиле (Weigall, Guide, 366). Его имя, упоминавшееся в одной из надписей на стенах храма в Дейр-эль-Бахри, было стерто, а значит, он тоже стал жертвой гнева Тутмоса III. Кроме того, нам известно о существовании Сенмена, брата Сенмута. Его заупокойной часовне в Фивах был присвоен номер 252. В найденной в ней надписи говорится, что он занимал пост «управляющего» и «кормильца» неназванной «божественной супруги», возможно, царевны Хатшепсут-Меритра, ставшей женой Тутмоса III. Во времена Хатшепсут жил также главный управляющий Эманх, сын архитектора Инени. Его гробница также находилась в Гебель-Сильсиле (Weigall, Guide, 368), но и в ней его имя было стерто, хотя его до сих пор можно прочесть. Как и его коллеги, он, очевидно, оказался в немилости после смерти Хатшепсут. Возможно, именно Эманху принадлежала фиванская заупокойная часовня № 73. В надписях на ее стенах упоминается «главный управляющий», имя которого стерто. Но он также являлся начальником строителей и участвовал в изготовлении двух обелисков царицы.
Наконец, следует упомянуть еще одного выдающегося сторонника Хатшепсут – казначея Чути, заупокойная часовня которого (№ 11) также находится в Фивах. Занимая этот пост, он отвечал за все артефакты, сделанные для царицы из драгоценных металлов, камней и ценных пород дерева. Но в конце концов он также оказался в опале, и его имя стерто со стен храма в Дейр-эль-Бахри. На его погребальной стеле (Recueil, XXII, 115) содержится следующая надпись: «Я действовал как начальник, давая указания, и руководил рабочими в строительстве великой ладьи (для праздника) Начала разлива, названной «Могуче присутствие Амона». Она была отделана золотом из лучших (рудников) пустыни, и она освещала Обе Земли своим блеском.
(Я руководил работой по строительству) святилища для горизонта бога и его великого трона из Электра… (Я руководил работами в) Джесер-джесеру (Дейр-эль-Бахри), храме миллионов лет, над его великими дверями, сделанными из черной меди со вставкой изображений из Электра; и (в храме, названном) «Сияющий на горизонте», великое сиденье Амона (которое) его горизонт на западе, все его двери из настоящего кедра, отделанного бронзой; и (в) храме Амона (который является) его устойчивым горизонтом вечности, пол выложен золотом и серебром, (так что) его красота подобна горизонту неба. (Я руководил работой в) великом святилище из нубийского эбенового дерева, лестница под ним, высокая и широкая, из чистого алебастра из Хетнуба; и в киоске бога, отделанном золотом и серебром, (так что) оно освещало лица (зрителей) своим блеском. (Я руководил работой по изготовлению) великих дверей, высоких и широких, в храме Карнака, отделанных медью и бронзой с изображениями из Электра; (над) великолепными ожерельями и большими амулетами (для статуй богов) из Электра и любого ценного камня; (над) двумя великими обелисками, высотой в 108 локтей (вероятно, высота каждого из них составляла 54 локтя), отделанными везде электром, которые наполняли Обе Земли своим сиянием; (над) величественными вратами «Ужас Амона», сделанными из цельного листа меди, а также над их копией; (над) многими алтарями Амона в Карнаке, сделанными из большого количества Электра и из каждого драгоценного камня; (над) великолепными сундуками, отделанными медью и электром… (и над) великим троном и святилищем из гранита, долговечность которого подобна столбам неба и работа над которым – вещь вечности. Все чудеса всех податей всех земель и лучшие из чудесных вещей страны Пунт были дарованы Амону, владыке Карнака… и я был тем, кто составлял их список, потому что я был превосходен, по мнению моего правителя. Она ценила меня как того, кто делает то, что она говорит, (вдобавок) молчит о делах ее дворца. Она назначила меня главой во дворце, зная, что я был обучен своей работе. Ее величество приказала, чтобы я сделал (измерение?) электра из лучших (рудников) пустыни посреди зала для торжеств, и я измерил его при помощи хекат для Амона в присутствии всей земли, его было 88,5 хекат (114/5 бушеля[114]… Все эти вещи произошли на самом деле, и это не ложь. Я был бдителен, и мое сердце было превосходно, по мнению моего правителя, чтобы я мог покоиться (после смерти) в большой пустыне, принадлежащей благословенным, которые в некрополе, чтобы моя память могла пребывать на земле, чтобы моя душа могла жить с (Осирисом), владыкой вечности, чтобы она не была прогнана стражами, стерегущими ворота загробного мира, чтобы она могла выйти (услышав) заклинание тех, кто кладет подношения в моей гробнице на некрополе, чтобы она имела в изобилии пищу, чтобы она могла есть с избытком и пить живую воду реки».
Окруженная этими великими людьми, судьба которых зависела от нее, Хатшепсут провела оставшееся время в зените славы, и великолепие ее двора значительно превосходило все, что было в Египте прежде. Ее слава, очевидно, распространилась по всему цивилизованному миру. Судя по одному из немногочисленных сохранившихся фрагментов росписей в гробнице Сенмута, в страну прибывали посланники даже с далекого Крита, которые привезли с собой роскошные дары для царицы.
Она осуществляла деятельность почти по всей стране. На Синае, в Серабит эль-Хадим, царица снова открыла рудники. Там были найдены фрагменты фаянсовых сосудов, на которых написано ее имя. Вскользь следует заметить, что автор одной из обнаруженных там надписей был сбит с толку совместным правлением Тутмоса III и Хатшепсут и написал их имена, Мааткара и Тутмос, так, что кажется, будто они принадлежали одному и тому же человеку (Gardiner, Peet, Sinai). В Вади-Магаре найдена стела, датированная «годом 16», на которой изображены и Хатшепсут, и Тутмос III, причем на первой из них поверх мужского наряда надета своего рода накидка. В расположенном в дельте Буто обнаружена печать храма Амона с вырезанным на ней именем царицы. Из Абидоса происходят сосуды, являвшиеся частью храмовой утвари (Mariette, Abydos, № 1468); свидетельства ее деятельности сохранились в Мединет-Абу (Lepsius, Denkmaler, III, 27). В Карнаке также найдены артефакты, созданные в период царствования Хатшепсут. В Эль-Кабе найдена сделанная по ее приказу надпись (Rosellini, Mons. Storici, III, i, 130). В Ком-Омбо ее имя вырезано на портале (Lepsius, Denkmaler, III, 28), а в Бухене (Вади-Хальфе) она возвела грандиозный храм (Maclver, Woolley, Buhen, 10). Ей принадлежит несколько стел и статуй, хранящихся в различных музеях.
Возможно, в последние годы своей жизни она приказала вырубить в Бени-Хасане скальный храм (Recueil, VI, 20; Breasted, Records, II, § 296), посвященный богине-кошке Пехет, или Пахт, отождествленной греками с Артемидой. В результате эллины стали называть этот храм Спеос Артемид ос, «Пещера Артемиды». (Современные египтяне называют это место Истабль-Антар.) На поверхности скалы, над портиком с колоннами, помещена длинная, слегка поврежденная надпись (Recueil, VI, 20). В ней царица перечисляет некоторые работы по строительству и восстановлению храмов, произведенные по ее приказу, и рассказывает о том, как она реставрировала те из них, которые оставались в руинах со времен гиксосских захватчиков. «Алтари (теперь) освящены (снова), – пишет она. – И святилища были расширены в избранных местах всех богов, (так что) каждый из них (снова) во владении жилищем, которое он любил, и его дух покоится на его троне (там)… Тело каждой (священной) статуи покрыто электром Амему. Их празднества происходят в (правильное) время; праздничная жертва сделана в ее (подходящий) день, согласно силе приказа моего создателя, и законы бога (?), которые он предписал для этого (отдельного храма?), увековечены. Мой божественный ум изучал (эти вещи) ради будущего, и мое сердце (поняло?) то, чего оно никогда не знало прежде, при помощи приказа, который сокрытая персея (древо знания), владыка миллионов лет, передала мне. Я сделала понятной истину, которую он (бог) любил, (ибо) я знаю, что он живет этим: это мой хлеб, и я питаюсь от его сияния, я (та), кто (сделан в) подобии его членов, я та, что с ним, он породил меня, чтобы сделать могущественной его силу на этой земле… Я выполнила то, что бог солнца требовал в начале (мира), ибо все страны под моей властью, и Черная земля, и Красная земля, подчинены мне. Моя слава заставляет великих народов склоняться (передо мной), в то время как (царская) кобра на моем лбу покоряет все земли. Страна Решу и страна Иу не могут скрыться от моего величества. Страна Пунт моя, и ее поля сикоморов приносят свежие благовония; (также) ее пути, которые были закрыты в обоих направлениях, (ибо), так как я была коронована как правитель, мои солдаты низвергли тех, которые не платили мне дань (?). (Теперь что касается) храма (Хатхор), владычицы Киса (Кус), который был разрушен, земля (то есть скопления мусора) поглотила его почитаемую святыню, так что дети играли над святилищем, его (священный) змей не порождал страх, и бедные считали свое (зерно?) на его крыше, и ни одна религиозная процессия не прошла мимо (чтобы остановить их). Но я воздвигла его, построила его заново, и я сделала его (священную) статую из золота, чтобы она охраняла свой город… Что касается великой богини Пахт, которая пересекает