Уже летом 1954 года Перлз приехал в Институт Эсален, чтобы начать курс гештальттерапии, и работал там в качестве резидента вплоть до 1969 года. Первое время он вел себя как обычно — несдержанно и порой даже злобно реагируя на учеников, продолжая практиковать промискуитет: «Сам я имею очень слабое стремление неистовствовать без адекватной провокации. Но я могу рассердиться, дважды я физически выбрасывал людей с занятий, когда они бесконтрольно рушили их и отказывались уйти. Я всегда давал сдачи, когда меня атаковали. Несколько раз я приходил в ярость от ревности, но в основном удовлетворялся, мучая свою возлюбленную вопросами и безжалостными просьбами описать, как всё происходило, в деталях. Что касается сексуальных игр в ваннах[306] или где-либо еще, то сдержанность не применима ко мне. Фрейд назвал бы меня полиморфным извращенцем»[307]. Один из сотрудников института характеризовал Перлза как и большинство критиков: «Все думают, что он гений. Я же думаю, что он просто грязный старик»[308]. Его здоровье не улучшалось, проблемы с сердцем постоянно давали о себе знать. Фриц чувствовал себя отвратительно и даже задумывался о самоубийстве. Ему, конечно же, нужна была любовь и поддержка других, а он бежал от нее, причиняя близким и не очень людям боль, заставляя их страдать.
И тем не менее постепенно ему стало лучше. Перлз благодарил за это Иду Рольф — автора системы мануальной терапии («рольфинга»), которую по его рекомендации пригласили в Эсален. Да и его семинары — любимое детище, единственная возможная для Перлза форма контакта с миром, придавали ему сил, являлись для него терапией собственных психологических проблем. Кроме того, из Эсалена он ежегодно отправлялся в туры по Европе, посещая различные музеи и, конечно же, любимые оперные театры.
Не в последнюю очередь благодаря пребыванию в Эсалене, который посещало множество людей, Перлзу удалось сделать гештальттерапию по-настоящему популярной. Каждый его семинар привлекал по несколько сотен человек. В то же время Перлз организовывал семинары в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и других городах. В 1968 году фотография Перлза появилась на обложке журнала «Лайф», а его семинары записывались на видео и распространялись в массах. Всё это свидетельствовало о популярности и признании. Правда, эта популярность имела и обратную сторону. Нередко участники семинаров в Эсалене, поверхностно познакомившись с гештальттерапией и ее методами, объявляли себя терапевтами, начиная собственную практику, что, конечно же, вело к дискредитации идей Перлза и его соратников.
Критиков его работы тоже не становилось меньше. В дополнение к уже ставшими привычными замечаниями о грубости Фрица во время проведения семинаров и его практически маниакальной склонности к интимной близости с учениками добавлялись и замечания по существу. К критикам относилась и Лора, которую Фриц воспринимал как своего конкурента в гештальттерапии:
«Лора Перлз: <…> Фриц был ориентирован гораздо более аналитически, чем он полагал. Мне кажется, что горячий стул, пустой стул и подведение пациента к собственной интерпретации — это род драматизированной свободной ассоциации.
Интервьюер: В том смысле, что с пустым и горячим стулом он вернулся назад, к кушетке с терапевтом за спиной.
Лора Перлз: В результате он держал себя вне ситуации и только указывал направление или отдавал приказы. Частично это исходило из его допсихиатрического опыта в театре школы Рейнхарда.
Интервьюер: И он в основном работал с проекцией как главным средством обращения с людьми.
Лора Перлз: Вы можете работать таким образом с относительно здоровыми людьми, но нельзя работать методом пустого стула с людьми, по-настоящему больными. Он перестал на самом деле лечить. На семинарах он работал с людьми, которые все были профессионалами, — в основном опытными профессионалами, которые практиковали несколько лет или уже имели собственных терапевтов и аналитиков. Он просто пропускал людей, если чувствовал, что работать с ними небезопасно. Фриц был генератором, а не тем, кто заботится. У него были удивительные идеи и интуиция, но отсутствовало терпение»[309].
В Эсалене Перлз наконец-то решился построить свой собственный дом, которого у него не было со времен Южной Африки, а возможно, и со времен эмиграции из Германии. Увы, он не мог обрести настоящего дома, как ни мечтал о нем, никогда не признаваясь в этом. Фриц хотел быть самой яркой звездой на небосклоне Эсалена, но как только появились успешные конкуренты, он не стал с ними соперничать. Заявив, что после избрания президентом Ричарда Никсона в США может установиться фашизм, Фриц в 1969 году решил оставить Америку.
Он эмигрировал в Канаду, где на острове Ванкувер у озера Ковичан купил бывший мотель и вместе с несколькими своими студентами основал там гештальтинститут, напоминавший по своей организации кибуц[310]. Перлз пришел к выводу, что обучения на семинарах недостаточно, так как они не позволяют достигнуть глубоких и длительных изменений личности. Совместная жизнь в течение нескольких месяцев в кибуце должна была исправить эту ситуацию.
Возможно, его коммуна была для него очередным домом, а его несколько десятков учеников, живших с ним, — новой семьей. Возможно, он чувствовал себя как правитель в своем королевстве, где больше не было никаких конкурентов или альтернативных точек зрения и где он мог сказать, удовлетворенно улыбаясь: «Это мое место». Хотя со стороны всё это могло выглядеть как секта, удовлетворяющая желания непомерно раздутого «Я» своего гуру.
В год переезда в Канаду Перлз опубликовал две книги — «Гештальттерапия в дословном изложении», в которую вошли беседы и расшифровки семинаров, а также автобиографичную работу «Внутри и вне помойного ведра». Он также работал над книгой «Гештальтподход», которая была опубликована уже после его смерти, в 1973 году, вместе с текстом, получившим название «Свидетель терапии», представлявшим собой еще одну транскрипцию хода его семинаров. В этих книгах можно увидеть итог размышлений Перлза о том, что же такое гештальттерапия.
Фриц продолжал совершать поездки, популяризируя свои идеи и приглашая слушателей в кибуц на берегу озера Ковичан. В феврале 1970 года он вернулся из очередного путешествия по Европе. Вернулся усталым и больным. Он оказался в больнице с подозрением на рак поджелудочной железы. Фриц сразу же позвонил своей жене Лоре, чтобы сообщить эту новость. Спустя несколько дней, несмотря на его протесты и брюзжание, Лора приехала, чтобы поддержать его в трудную минуту. Фриц был упрям до конца, и, несмотря на сложность операции, он пережил ее, отняв у смерти еще некоторое время. 14 марта 1970 года Перлз скончался от сердечного приступа.
Фриц Перлз был одной из самых противоречивых личностей в истории психологии. Гений или поверхностный интеллектуал, авторитарный гуру или настоящий учитель, развратный старик или чувственный любовник — подобные противопоставления можно продолжать до бесконечности. Ему же самому подобные определения были безразличны. Отношение к людям, их оценкам, Перлз выразил словами своей «Молитвы», которая была его безусловным жизненным кредо:
«Я делаю свое дело, а ты делаешь свое.
Я живу в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям,
а ты живешь в нем не для того, чтобы соответствовать моим.
Ты это ты, а я это я.
И если нам посчастливилось найти друг друга, то это прекрасно.
А если нет, этому ничем нельзя помочь».
Глава VIIАбрахам Маслоу(1908–1970)
Соединенные Штаты Америки — страна, созданная иммигрантами. Не последнюю роль в ее становлении сыграли и выходцы из Российской империи. Первая масштабная волна эмиграции нахлынула на далекие заокеанские берега в конце XIX — начале XX века. В те годы число иммигрантов составило более трех миллионов человек. И кого среди них только не было! Максим Факторович, открывший некогда в Рязани первую парфюмерную лавку, а после эмиграции ставший всемирно известным под именем Макс Фактор. Авиаконструктор Игорь Сикорский, создавший на родине аэропланы и истребители, а в США основавший собственную фирму, которая одной из первых в мире стала производить вертолеты. Братья Вонсколасеры — создатели кинокомпании «Warner Brothers». Лазарь Меир, Шмуль Гелбфиш и Николай Шейнкер, положившие начало гиганту американской киноиндустрии — «Metro-Goldwyn-Mayer». Кстати, брат Николая Шейнкера Иосиф был одним из творцов еще одной всемирно известной киностудии — «20th Century Fox». Благодаря его продюсерскому гению на экранах появились Чарли Чаплин и Мэрилин Монро. В общем, одна империя теряла талантливых людей, а другая их приобретала.
Но большинство иммигрантов из Российской империи, как, собственно, и из других стран, были ничем не примечательные люди. Среди них оказался и совсем невыдающийся Самуил Маслов, решивший однажды покинуть дом родителей в Киеве и в 14 лет отправившийся на поиски земли обетованной. Он прибыл в Филадельфию, не зная ни слова по-английски и не имея за душой ни гроша. Всё, что у него было, — записка от родителей родственникам, уже перебравшимся в Америку, с просьбой приютить мальчика. В течение нескольких лет Самуил учил английский, подрабатывая где только можно, чтобы хоть как-то прокормиться, а затем переехал вместе с родней в Нью-Йорк. Там он стал работать бондарем, что приносило скромный, но постоянный доход. Там же, в Нью-Йорке, только созревавшем «Большом яблоке»[311], молодого человека настигла первая любовь. Но как это часто бывает, чувство оказалось недолговечным. Чтобы пережить страдания от неразделенной любви, нет ничего лучше, чем влюбиться снова. Самуил был более прагматичен. Для того чтобы отношения были успешными, л