акмиллана в том, что он либо негодяй, либо идиот, либо то и другое вместе. Премьер-министр, связанный обязательством молчания перед секретными службами, мог только повторять: «Надеюсь, палата поймет опасность публичного обсуждения этих вопросов». Только когда Макмиллан информировал Вильсона о подоплеке дела, лидер оппозиции согласился, что дальнейшее обсуждение не в интересах страны. 30 июля «Известия», наконец, сообщили, что Советский Союз предоставил Филби политическое убежище.
ПРИМЕЧАНИЕ СОСТАВИТЕЛЯ. Когда Эдуард Шихан писал в 1964 году эту статью, он излагал факты, опубликованные к тому времени в двух ведущих английских газетах. Они основывались на широко раз рекламированном приеме. Филби в Советском Союзе.
Сейчас общепризнанно, что Филби, вплоть до момента бегства Берджесса и Маклина в 1951 году, был восходящей звездой британской разведывательной службы и при благоприятном ходе событий вполне мог возглавить ее. Не возникни подозрения в отношении этих двоих и не предупреди их Филби, тем самым навлекая подозрения на себя, вряд ли что ни будь могло бы помешать его успешной карьере.
В этих статьях также утверждалось, что конец деятельности Филби в Бейруте положило открытие в начале 60 х годов новых фактов, которые после дли тельного анализа контрразведчиков свидетельство вали, что Филби является давним советским агентом. Похоже, когда коллеги представили Филби эти обвинения, он не сумел их убедительно опровергнуть, несмотря на свои выдающиеся способности. Это и побудило его бежать в Советский Союз. В 1967 году был опубликован снимок Филби на Красной плащади в Москве, сделанный его сыном, который прилетел из Англии встретиться с отцом. Как заявил сын Филби, отец сказал ему: «Я приехал домой. Я приехал домой».
В деле Филби очевидно, что коль уж крышка оказалась приподнятой и оно в некоторой степени вышло наружу, Советы скорее способствовали, чем препятствовали шумихе вокруг него (например, разрешили его сыну приехать в Москву), несомненно, в надежде, что чем больше будут писать об этом деле, тем больший ущерб будет нанесен многолетнему англо-американскому сотрудничеству. Разумеется, Советам было бы только на руку, если бы мы ударились во взаимные обвинения в результате измены Филби[9].
Дон Обердорфер3. Сержант-повеса
Из газеты The Saturday Evening Post,
7 марта 1964 г.
Мораль дела американского сержанта-предателя Джека Данлапа состоит в том, что вовсе, не нужно было подбираться к чиновникам высокого уровня, чтобы завладеть наисекретнейшей, информацией. В сложнейшем механизме современной бюрократии, где огромные количества документов циркулируют между ведомствами, их сортируют, раскладывают и подшивают тысячи мелких клерков и курьеров, которые в большинстве случаев понятия не имеют об их содержании. Если даже им придет в голову читать такие документы, они скорее всего ничего не поймут. Если бы сержант Данлап, который в начале 60-х годов заработал чуть ли не целое состояние, фотографируя секретные американские документы для советской разведки, дожил до допроса в ФБР, вряд ли он смог бы вспомнить хотя бы внешний вид этих документов, не говоря уже о содержании.
Солдаты вытянулись по стойке смирно и выпустили двадцать один залп в летнее небо. Трубач сыграл отбой, звуки горна печально прокатились по Арлингтонскому национальному кладбищу, отражаясь от поросших травой холмиков. Рядовые, несшие гроб, торжественно сняли с него флаг, аккуратно сложили и поднесли рыдающей вдове. Так в виду Капитолия, совсем рядом с местом, где вскоре нашел успокоение Джон Ф. Кеннеди, Америка 25 июля 1963 года похоронила одного из самых опасных в своей истории шпионов.
В течение пяти лет сержант Джек Э. Данлап, имя которого поныне неизвестно большинству американцев, служил в самом засекреченном из всех правительственных ведомств — Агентстве национальной безопасности. Почти половину этого времени, судя по доступным теперь данным, он снабжал секретами Америки советских агентов за наличный расчет.
До того, как Данлап лишил себя жизни в страхе перед арестом, он преспокойно жил под самым носом дремлющих контрразведчиков. В течение трех лет он был завсегдатаем дорогих отелей и яхт-клубов от Нью-Джерси до Флориды, обзаведясь сначала мощным катером, затем гоночной яхтой, «ягуаром» и лотошницей.
Между тем долговязый сержант продолжал работать курьером за 100 долларов в неделю. Пока не стало слишком поздно, никому не приходило в голову поинтересоваться, за счет чего он так разбогател, и никому не казалось странным, что он приезжает на службу в «кадиллаке».
Поскольку против него не было выдвинуто официальных обвинений, военные власти вынуждены были согласно закону удовлетворить просьбу вдовы и похоронить сержанта в Арлингтоне — на кладбище, предназначенном для погибших на поле боя. Но захоронить итоги следствия по его делу не удалось, ибо самоубийство Данлапа в возрасте тридцати пяти лет оставило без ответа многие вопросы, например, какие именно секреты он выдал и как ему удавалось так долго оставаться безнаказанным?
Министерство обороны США, хотя и заявило, что располагает доказательствами того, что Данлап шпионил в пользу русских за плату, отказалось оценить причиненный им ущерб. Не все оказались столь упорными. «Он ободрал нас, как липку», жаловался один высокопоставленный чиновник.
Чтобы понять, как развивалась короткая, но счастливая жизнь Джека Э. Данлапа, начнем с описания места, где он служил — привольно раскинувшихся на окраине Форт-Мида, штат Мэриленд, всего в тридцати километрах от столицы страны, сверкающих бетонных зданий Агентства национальной безопасности (АПБ). Не считая похожего на пещеру Пентагона и громадного нового здания Госдепартамента, этот П-образный комплекс является крупнейшим строением в районе Вашингтона. По длине его главного коридора свободно уместятся три футбольных поля, а по количеству проводов в стенах с ним вообще не сравнится ни одно здание в мире. Хотя это очень заметное сооружение, мало кто из туристов слышал о нем и уж точно ни один не был внутри. Путь им преграждает днем и ночью отряд отборных морских пехотинцев, вооруженных до зубов и патрулирующих четыре въезда, и забор из трех рядов колючей проволоки, между которыми натянуты металлические полосы под напряжением.
Это, как сказано в отчете комитета конгресса, «самое секретное из всех учреждений», куда таинственнее, чем широко разрекламированное ЦРУ Его задача заключается в том, чтобы подслушивать все коммунистические линии связи, которые только может охватить мощнейшее электронное оборудование. Информация в штаб-квартиру АНБ поступает от тайных агентов, подключений к кабелям и буквально тысяч станций радиоперехвата во всех концах земного шара на суше, на борту кораблей и самолетов, на кружащих по орбитам спутниках. В подвале урчат самые быстродействующие вычислительные машины, пытаясь вскрыть шифры коммунистических, а заодно и всех прочих правительств.
Благодаря своему ключевому положению в системе национальной безопасности АНБ посвящено в самые тщательно охраняемые государственные тайны. Сообщается, что агентство, среди прочих задач, должно определять точное местонахождение каждой воинской части коммунистических стран, известной на Западе. Оно также занимается разработкой и постоянным обновлением собственных шифров США как утверждает Пентагон, до них сержант Данлап не мог добраться.
Всякий гражданский, желающий попасть на работу в АНБ, должен пройти строжайшую проверку, условия которой постоянно ужесточаются после ряда обескураживающих провалов в последние годы. В 1954 году дешифровщик АНБ был осужден за передачу секретов правительству Голландии, в том числе неприятной информации о том, что агентство читает союзные голландские шифры. Он признал себя виновным по менее тяжелому пункту обвинения и получил четыре с половиной года тюрьмы. В 1957–1959 годах в штаб-квартире агентства работал не вполне нормальный специалист по Арабскому Востоку, который сбежал затем в Советский Союз. А летом 1960 года двое математиков из АНБ Уильям Мартин и Берной Митчелл — исчезли во время отпуска и оказались на Кубе, откуда на борт у русского траулера перебрались в СССР, где на пресс-конференции усиленно разоблачали свою страну и свое родное учреждение.
Следствие выяснило, что Мартин и Митчелл были гомосексуалистами, а эго обстоятельство должно было бы своевременно насторожить службу безопасности Но заместитель директора АПБ по кадрам Морис Клайн настаивал на том, что «система обеспечения безопасности у нас не хуже, чем в самых секретных ведомствах». Не поверив ему, следователи из конгресса установили, что сам Клайн фальсифицировал некоторые документы в собственном личном деле. Его выгнали, а в АНБ приняли план усиления бдительности из двадцати двух пунктов. Новый шеф безопасности уволил 26 сотрудников, подозреваемых в сексуальных извращениях, и в середине 1962 года бодро рапортовал конгрессу, что заново проверил подноготную всех, кто служит в агентстве.
Тем не менее для тысяч военнослужащих, работавших в АНБ, в том числе сержанта Джека Э. Данлапа, планка была отнюдь не столь высокой. В отношении их просто принимались на веру данные армейских кадровиков о надежности. В отличие от гражданских служащих, сержант не проходил проверку на полиграфе (детекторе лжи).
Поначалу не было никаких оснований сомневаться в его лояльности. По всем обычным меркам Данлапа было трудно заподозрить в шпионаже. Он выглядел обыкновенным середнячком, который жил с женой и пятью детьми в обыкновенном домике в обыкновенном пригороде. Джек Данлап родился в Луизиане, воевал в Корее, был ранен и награжден за «доблесть под огнем врага и преданность воинскому долгу». Явно склонный к авантюризму — не доучившись в школе, он сбежал и нанялся матросом на торговое судно, он тем не менее трижды за время бессрочной военной службы отмечался медал