Ответвление «Фортитьюд» под кодовым названием «Колумба» имело в общем те же цели. Оно основывалось на страстном желании британских голубятников внести вклад в победу союзников. Многие из них обратились с предложением своих услуг к американским разведчикам в Лондоне. Они утверждали, что голуби, обученные возвращаться в свои голубятни, могут использоваться для доставки информации из Европы. Американцы не были в этом уверены, но, чтобы не обидеть патриотов-голубятников, согласились принять их помощь. Операция была названа «Колумба» (порода голубей).
Было решено сбрасывать птиц на парашюте в Северо-Западную Францию, Бельгию и Голландию, где широко распространено разведение голубей. Птиц выпускали парами с запиской, в которой говорилось, что, если их отпустить, они вернутся в Англию, и с ними можно передавать информацию союзникам.
Сотни птиц были сброшены над Европой. С сообщениями вернулись только пять или шесть, причем для союзной разведки эта информация не представляла никакого интереса. Операция «Колумба» была признана неудачной. Так ли на самом деле?
Немцы выловили несколько сброшенных голубей и определили по карте, что все они были десантированы к северу от реки Сомма и линии Амьен — Абвиль. Все это было сочтено лишним доказательством, что союзники будут высаживаться в районе Кале.
Люди из разгромленного абвера Канариса своим противостоянием Гиммлеру также играли на руку союзникам. Они нанесли на каргу тридцать несуществующих англо-американских дивизий, пытаясь дискредитировать разведку Гиммлера перед Гитлером и верховным главнокомандованием. При этом они надеялись, что тем самым приближают конец войны.
Эти несуществующие дивизии немцы продолжали принимать в расчет до осени 1944 года, что в огромной степени способствовало успеху операции «Фортитьюд», хотя союзная разведка в то время об этом не знала. Этот факт подтвердил после войны генерал барон Гейр фон Швеппенбург, командовавший в начале 1944 года танковой группой «Запад». Он должен был так расположить свои танковые дивизии, чтобы они могли отразить вторжение, но так и не смог получить от армейской разведки точных сведений ни о планах англо-американцев, ни о дислокации их бронетанковых соединений, изготовившихся к удару.
Чем ближе становился день высадки, тем большие обороты набирала запущенная английскими разведчиками машина обмана. Они завалили своих немецких коллег таким неимоверным количеством ложной, правдивой, полуправдивой и необъяснимо противоречивой информации, что враг просто физически был не в силах с ней разобраться.
Специально в единичных экземплярах печатались книги, содержавшие такие материалы, которые никак не должна была пропустить цензура. В общедоступных и технических журналах помещались статьи с описанием новой или разрабатываемой союзниками боевой техники. В других статьях подробно анализировались методы обучения и техническое оснащение десантируемых войск. Специалисты на страницах периодических изданий ожесточенно спорили, где и когда начнется вторжение.
Выпускались сотни прекрасно исполненных карт и схем, тысячи фотографий якобы имеющей место боевой подготовки. В Ирландскую республику вдруг стали поступать письма от родственников, живущих в Великобритании, в которых содержалась масса сведений, казавшихся правдоподобными немецким агентам. При этом там и сям виднелись вымаранные фразы, доказывавшие, что письма прошли военную цензуру.
Были сняты запреты на передвижения, и в республику массами стали прибывать ирландцы, работавшие в Англии, которых шпионы жадно выслушивали. Вряд ли где бы то ни было разведчикам досталась такая доля, как немецким агентам в Дублине, которым приходилось просеивать горы фактов и передавать их в Берлин, пользуясь крохотными рациями. И при всем при том настоящие секреты — порт «Малберри», «Плутон» и т. п. — так и не стали известны немцам.
До середины апреля главнокомандующий немецкими силами на Западе фон Рундштедт и командующий группой армий Б Роммель продолжали накапливать войска в районе Па-де-Кале и к северу от Сены, тогда как в Нормандию никаких подкреплений не направлялось. 20 апреля воздушная разведка донесла, что немцы наконец-то начали сооружать противодесантные препятствия на пляжах Нормандии.
В союзном штабе было забеспокоились, но вскоре выяснилось, что такие же препятствия устанавливаются в Бретани и на берегу Па-де-Кале. В конце апреля — начале мая в Нормандии появилось большое количество войск и техники.
Поначалу казалось, что операция «Фортитыод» провалилась. Но это было не так. Гитлер нюхом почуял истину, но Роммель по-прежнему был убежден, что удар последует между Гавром и Дюнкерком. Уверенный, что союзники высадятся в Нормандии и на полуострове Котантен, Гитлер приказал направить подкрепления в этот район. Тем не менее основная масса немецких сил оставалась на побережье Па-де-Кале.
Порты переполнены настолько, что вот-вот лопнут, боевой техникой, которая за ночь должна быть переброшена на континент, говорил 18 мая в пропагандистской передаче из Берлина на английском языке военный комментатор доктор Гаральд Янсен, комментируя ход военных приготовлений в Англии. Он считал, что только на юге Англии сосредоточено не менее шестидесяти союзных дивизий[24].
С 1 июня авиация союзников с нарастающей силой наносила удары по тактическим целям между Кале и Гавром, уничтожая артиллерийские батареи и доты на побережье. Чтобы не дать немцам обнаружить флот вторжения, уцелевшие радиолокационные станции между Шербуром и Гавром забивались помехами. 105 английских самолетов и 34 корабля участвовали в трех отвлекающих операциях: «Глиммер» у Булони, «Тэксабл» у мыса Антифер и «Биг драм» у Барфлёра. 8 июня вскоре после наступления темноты восемнадцать кораблей прошли у мыса Антифер, севернее Гавра, буксируя огромные аэростаты, создававшие засветки, имитировавшие линкоры и крейсеры на экранах немецких радиолокационных постов, которых имелось более сотни от Бреста до острова Боркум в Северном море.
Сверху эскадрилья тяжелых бомбардировщиков разбрасывала тонны фольги, сводившей с ума немецкие радиолокаторы. Самолеты ходили по кругу, постепенно приближаясь к французскому побережью и тем создавая впечатление, что в Ла-Манше движется огромный конвой.
Такую же операцию корабли и самолеты провели у Булони. Тем временем бомбардировщики ходили кругами над Ла-Маншем, создавая впечатление, что вот-вот начнется авиационная подготовка высадки. В грех районах на парашютах сбрасывались манекены, чтобы немцы приняли их за воздушный десант. Все эти маневры принесли полный успех и дали союзным войсками возможность закрепиться в Нормандии, пока немцы не разобрались, что же происходит в действительности.
Началась следующая стадия операции «Фортить-юд». Теперь нужно было убедить немцев, что высадка в Нормандии носит вспомогательный характер, а главный удар все-таки будет нанесен через Па-де-Кале. Конвои двигались на север мимо разгромленных немецких радиолокационных постов, а ложный радиообмен создавал впечатление, что все они поддерживают связи со штабом в Дувре. Английские штурмовики, атакуя позиции ракет «Фау-1» в районе Па-де-Кале, заодно обрабатывали и береговые батареи.
Даже 20 июня Роммель еще ожидал удара со стороны Па-де-Кале. Семь дней спустя союзники полностью овладели полуостровом Котантеи с портом Шербур.
На протяжении нескольких недель Рундштедт был убежден, что высадка в Нормандии носит отвлекающий характер. Активные радиопереговоры таинственной Первой группы армий, несомненно остававшейся в Англии, укрепляли эту иллюзию фельдмаршала. Тем временем в июле во Франции незаметно развернулась настоящая 12-я группа армий.
Уже много педель шли бои в Нормандии, а немцы никак не решались ослабить оборону Па-де-Кале, наоборот, перебросили туда две дивизии с русского фронта. Около двадцати фашистских дивизий были привязаны к этому району в начале вторжения, исход которого зависел от того, что немцы не будут усиливать свою группировку в Нормандии.
Когда до немцев наконец-то дошло, что вторжения через Па-де-Кале не будет, операция «Фортитьюд» вступила в третью стадию: требовалось показать силы союзников в Нормандии гораздо большими, чем на самом деле. На ложные пункты выгрузки доставили множество надувных танков и десантных катеров. Среди авторов этого плана был майор Базил Спенс, впоследствии составивший проект восстановления разрушенного немецкой бомбой собора в Ковентри.
На Нюрнбергском процессе фельдмаршал Вильгельм Кейтель признал полный провал немецкой разведки в отношении обманных мероприятий по плану «Фортитьюд».
«Вторжение в Северную Францию, — свидетельствовал он, — ожидалось с весны 1944 года, как только позволит погода. О высадке в Нормандии донесение поступило вовремя, но была объявлена лишь обычная тревога, как уже было десятки раз до того — из-за постоянных налетов командос немецкие войска уже привыкли к подобным тревогам… Немецкой военной разведке не было известно ничего об истинном размахе военных приготовлений союзников. Когда транспорты с войсками уже были в виду берега Нормандии, высшая степень тревоги объявлена не была, войска во Франции получили лишь приказ о приведении в боевую готовность…»
После войны союзники обнаружили в архивах штаба немецкого флота досье, в котором содержалось не менее 250 донесений агентов о сроках и месте высадки. Только одно из них, от французского полковника в Алжире, оказалось достоверным, но его спокойно подшили вместе с другими. Большинство агентов сообщали, что вторжение состоится в июле в районе Па-де-Кале.
«По моей оценке в то время, — писал английский специалист по психологической войне Джон Бейкер Уайт, — операция «Фортитьюд» оказалась успешной на восемьдесят процентов, и того же мнения я придерживаюсь и ныне. Это была величайшая операция в истории войн, и другой такой, возможно, не будет».
21. Новости по заказу
Из показаний помощника директора ЦРУ Ричарда Хелмса на слушаниях в юридическом комитете сената США 2 июня 1961 года.