…Без сомнения, он сохранил привязанность к матери своих детей, хотя в то время он был уже близок с княжной Юрьевской-Долгорукой, на которой женился немедленно после смерти императрицы.
— Не упоминай мне про императрицу: мне это так больно, — говорил он не раз Лорис-Меликову. А между тем он совершенно оставил Марию Александровну, которая верно помогала ему раньше, когда он был освободителем. Она умирала в Зимнем дворце в полном забвении. Хорошо известный русский врач, теперь уже умерший, говорил своим друзьям, что он, посторонний человек, был возмущен пренебрежением к императрице во время ее болезни. Придворные дамы, кроме двух статс-дам, глубоко преданных императрице, покинули ее, и весь придворный мир, зная, что того требует сам император, заискивал пред Долгорукой. Александр II, живший в другом дворце, делал своей жене ежедневно лишь короткий официальный визит…»
…В 1862 году, он, глава большого семейства, увидел на балу подростка, впервые выведенного в свет, — княжну Екатерину Долгорукую. Четыре года ожидал император, пока ей исполнится двадцать. А потом княжна стала посещать императорский дворец, своим ключом открывая потайную дверь в спальне Александра. После того, как Екатерина родила четвертого ребенка, он отвел своей второй семье апартаменты в Зимнем прямо над комнатами умирающей от туберкулеза царицы Марии, урожденной принцессы Гессен-Дармштадской. Шумные детские игры отравляли последние минуты жизни императрицы. Мария умерла в 1880 году. Через сорок дней состоялось тайное венчание. Месяц спустя Александр почувствовал себя плохо. Врач констатировал: силы Государя подорваны сексуальными излишествами. «Вчера мы вцепились друг в друга, — писала Екатерина, — и впали в состояние экстаза на грани помешательства…»
«Я все еще переполнен восторгом, — отвечал Александр, — после нашего последнего безумства. Было так хорошо, что хотелось кричать».
После смерти императора, гонимая ненавистью наследников, Екатерина покинула Россию, уехала в Париж, взяв с собой на память один из оторванных взрывом пальцев Александра.
Император Александр III не баловал своих детей.
Поднимаясь в 5 часов утра, он бросался в ушат с ледяной водой, заставляя делать то же самое своих сыновей. Спали царевичи на простых солдатских койках да на твердых, как дерево, подушках. Одевались в матросские робы и солдатские шинели. Сам император в неофициальной жизни носил крестьянскую рубаху, опоясавшись веревкой. Царский завтрак состоял из черного хлеба и кофе. Ужин — из перловки. Вот только обед из-за своего официального характера имел разнообразные блюда. Но царские дети очень часто уходили с него голодными, ибо, следуя обычаю, им подавали на стол после всех гостей. А неприхотливый к еде Александр III, быстро перекусив, вставал — и это значило: обед закончен. Как-то раз после такой трапезы маленький Николай (будущий Николай II) впился зубами в свой золотой крестик, наполненный освященным медом, и, прокусив его, с жадностью съел содержимое. Позднее Николай устыдился своего поступка, заметив, однако, что на вкус эта реликвия была антиморально хороша.
Николай не был старшим сыном, но судьба выбрала его для трона, забрав в могилу царевича Александра. Больше других Николай любил своего младшего брата Георгия, восхищаясь его необыкновенным остроумием. Известно, что самым излюбленным увлечением будущего царя было коллекционирование высказываний и шуток своего брата. Он прямо-таки ходил за Георгием, держа наготове перо и блокнот. (К несчастью, Георгий заболел туберкулезом обоих легких и был отправлен на Кавказ, где жил и общался только со слугами.) Уже в зрелые годы Николай II частенько бурно хохотал, пребывая в канцелярии в абсолютном одиночестве, чем повергал своих караульных в сильнейшее изумление. Кто мог подумать, что царь перечитывает старые шутки Георгия?
К своему совершеннолетию царевич Николай был немного застенчивым юношей с открытым лицом своего отца и выразительными глазами матери. Он часто улыбался слегка грустной улыбкой. «Всегда готовый любить всех, Николай был уверен, что и все люди любят его», — писал великий князь Александр Михайлович. Будущий император был блестяще образован. Обладая необычайной памятью, он помнил буквально все по истории и свободно говорил на многих языках. Причем по-английски говорил так, что оксфордские профессора были одурачены, приняв его за англичанина. Разумеется, он был прекрасным наездником, танцором, теннисистом. Николай аккуратно вел дневник, часто оставляя в нем самые откровенные записи. Он не боялся быть скомпрометированным, ибо был твердо уверен в своей доброй репутации.
Как наследник трона Николай должен был участвовать в заседаниях Императорского совета и учиться государственным делам. Он присутствовал на этих заседаниях, все время смотрел на часы и при первой возможности сбегал.
Зимой он часто бывал на катке со своей сестрой Ксенией. С ней же посещал балет, оперу или театральные представления на немецком, французском и английском языках. Но все-таки самый любимый спектакль был на русском — «Евгений Онегин».
Как только во дворце установили телефон, царевич прослушал оперу П. И. Чайковского «Пиковая дама» по прямому проводу, не выходя из своей комнаты. И очень скоро подобное прослушивание вошло у него в привычку.
Александр III был раздражен постоянным увиливанием своего сына от серьезных дел. Он просто пытался завалить Николая должностями, требующими усиленной работы: президент Транссибирской железной дороги, полковник императорских гусаров, президент комитета по сбору средств для голодающих. Последние две должности молодой царевич принял с удовольствием и работал добросовестно. По крайней мере, пока его личная жизнь текла безмятежно. Но так долго не бывает. Матильда Кшесинская, маленькая плясунья из императорского балета, внесла смятение и беспокойство.
Они познакомились после балета, и представил их друг другу сам Александр III, большой поклонник балета и Кшесинской. После этого Николай и Матильда искали встречи. Николай зачастил не только на представления, но и на репетиции, всегда посылал Матильде корзину цветов. Кшесинская, в свою очередь, всегда старалась попасться царевичу на глаза. Она прекрасно знала, что Николай и его сестра Ксения любят стоять на каменной балюстраде Аничкова дворца, рассматривая прохожих на Невском проспекте. Именно поэтому Матильда грациозно прогуливалась по нескольку раз в день мимо дворца. Как-то после представления Николай увез ее на своей тройке. Правда, они не были наедине. Младшие кузены царевича великие князья Сергей, Георгий и Александр — очень веселые юноши — сопровождали их. Затем это стало правилом, как и шампанское во время сумасшедшего полета тройки. Подарки от Николая становились все более дорогими: золотой браслет, усеянный бриллиантами, громадный сапфир. Он стал захаживать к Матильде в родительский дом. Кшесинская арендовала у Римского-Корсакова трехэтажный особняк. Она и царевич искали уединения. К чему приведет все это? В то время личная жизнь Николая была полна страданиями. Он любил Кшесинскую, но она была всего лишь актрисой. И жениться на ней он мог бы только отказавшись наследовать престол. Это был бы очень скандальный подвиг. А скандалов Николай не любил еще больше, чем государственные дела. Было ясно — расстаться необходимо…
Длительное путешествие по экзотическим странам лучше всего лечит сердечные страдания! И отец-царь отправляет своего сына в заморский круиз, дабы научился он международной дипломатии и мир повидал. Под медные переливы оркестра военный корабль «Память Азова» уносил Николая и его младшего брата Георгия (тому предписали лечить морем легкие) в далекие дали… В мрачном настроении Николай записал в своем дневнике: «Сегодня простился с маленькой Кшесинской. Очень люблю ее».
СКАНДАЛЫ ПОД СВОДАМИ СТАЛИНСКОГО ДОМА
1926 год. Этот год для семьи Сталина был тяжелым. С. Аллилуева пишет: «Как-то еще в 1926 году, когда мне было полгода, родители рассорились, и мама, забрала меня, брата и няню, уехала в Ленинград к дедушке, чтобы больше не возвращаться. Она намеревалась там работать и постепенно создать себе самостоятельную жизнь. Ссора вышла из-за грубости, повод был невелик, но, очевидно, это было уже давнее, накопленное раздражение. Однако обида прошла. Няня моя рассказала мне, что отец позвонил из Москвы и хотел приехать «мириться» и забрать всех домой. Но мама ответила в телефон не без злого остроумия: «Зачем тебе ехать, это будет слишком дорого стоить государству! Я приеду сама». И все возвратились домой…»
У И. В. Сталина было трое детей. Двое ушли из жизни. Жива одна Светлана.
Яков Джугашвили, старший сын Сталина от первого брака с Екатериной Сванидзе, был женат дважды, но имел трех детей от трех женщин. В первый раз он женился на своей бывшей однокласснице Зине, причем его не остановило даже то, что она была дочерью священника, что в то время не поощрялось. На этой почве у него состоялся конфликт с отцом, едва не закончившийся смертью Якова при попытке самоубийства. После этого Яков уехал в Ленинград к родственникам по линии Аллилуевых, где у него родилась дочь Лена, умершая в младенческом возрасте. Этот брак был непродолжительным и вскоре, после смерти дочери, распался.
В октябре 1935 года Сталин писал своей любимой дочери Светлане:
«Здравствуй, хозяюшка!
Посылаю тебе гранаты, мандарины и засахаренные фрукты. Ешь — веселись, моя хозяюшка! Васе ничего не посылаю, так как он все еще плохо учится и кормит меня обещаниями. Объясни ему, что я не верю в словесные обещания и поверю Васе только тогда, когда он на деле начнет учиться хотя бы на «хорошо». Докладываю тебе, товарищ хозяйка, что был я в Тифлисе один день, побывал у мамы и передал ей от тебя и Васи поклон. Она более или менее здорова и крепко целует вас обоих. Ну, пока все. Целую. Скоро увидимся».
В 1935 году Василий плохо учился и кормил отца обещаниями, а в 1953 году получил свой первый срок — восемь лет. За превышение власти. Содержался в тюрьме под именем Василия Павловича Васильева.