Сухарт мрачно кивнул. С таким доводами не поспоришь.
— А может сначала свяжемся с сородичами из Чёрного молота? Не будем больше напирать на идею о едином гномьем мире, намекать на сохранённые знания, а просто спросим, как проклятие сказалось на Порубежниках. И сказалось ли вообще, — предложил он, после некоторого раздумья. — Тем более возможность повторения контакта уже обсуждалась в Совете, в том числе через посредничество короля Западного Кайена…
— И что мы ему предложим? Вряд ли тот, кто не побоялся бросить вызов Перворождённым и всему Объединённому Протекторату, решит нам помочь просто так, из доброты душевной, — хмыкнул Хитромудрый. — Особенно в свете его дружбы с нашими будущими союзниками.
— Будем думать! — рубанул Сухарт решительно.
— Ну-ну, думай, — Старейшина широко усмехнулся. — Но только про свои новые обязанности не забывай. Совет решил, что пора прекращать разменивать твой талант по мелочам и дать действительно важное дело… Ты же говорил, что устал быть главным по чрезвычайным ситуациям? Что ж, тогда принимай под своё начало армию. Помогать Длинноухим с Козьими горами будешь именно ты!
На этом выдержка Зигмунду изменила — он засмеялся в голос. И потому не слышал тех ругательств, которые принялся зло бормотать Сухарт.
* * *
Тренировочный полигон Безликих, располагающийся в предместьях Семи Башен, редко когда пустовал. Лучшие бойцы Наказующих старались поддерживать форму и тиши лекционных залов предпочитали практические занятия. Знание сотен энергоформ и структурные особенности тысяч плетений, конечно, вознесёт тебя на вершину Искусства, но вряд ли принесёт победу в бою с туповатым неучем, который только и умеет, что быстро творить десяток-другой чар. Вот и выкладывались до мархузова пота Безликие, нарабатывая необходимые навыки.
Но сегодня был особенный день. Тренировочный полигон превратился в дуэльную площадку, на которой сошлись совсем не рядовые маги. С одной стороны поля встал Глен Нукас — Подмастерье Талинды Чанос, самой молодой магички в Совете Мастеров; а с другой — льер Бримс, который не нуждался в особом представлении.
Вообще говоря, Магистр Наказующих редко получал вызовы на дуэль. Высокая должность и грозная слава защищали от сорвиголов и бретёров получше иных запретов, но нынешний противник Великого Мага слишком сильно желал ему смерти, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Ведь была затронута честь дамы: Глен был безответно влюблён в свою Наставницу и крайне болезненно переносил её многочисленные интрижки с колдунами из Совета. Так продолжалось долго. Обиды и злость копились и множились, пока на визите к Талинде льера Бримса несчастный не сорвался. И не послал официальный вызов на дуэль, зарегистрировав его по всем правилам в канцелярии Ложи Магов.
Льер Бримс, разумеется, мог отказаться, сославшись на государственный пост и на тяжелую внешнеполитическую обстановку. Кризис в отношениях с Объединённым Протекторатом, непонятные бурления в Тлантосе, осложнившаяся ситуация на Сардуоре — да мало ли проблем, требующих внимания Магистра Наказующих⁈ Но репутация… мархузова репутация, бережно взращиваемая веками, неизбежно получила бы серьёзный урон. Официальный вызов не оставлял Магистру ни шанса увильнуть от поединка. И ему ещё предстояло разобраться, какого хфурга чиновники Ложи Магов вообще приняли прошение Нукаса. Потом, после боя…
Льер Бримс вышел драться в неизменном пижонском белом костюме, демонстративно не став вооружаться личными атакующими и защитными артефактами. Великий маг, увешанный колдовскими игрушками, что может быть хуже для реноме бойца? А вот его противник возможностью усилиться пренебрегать не стал. На груди у него аж звенел от Силы личный оберег, а на поясе скромно притулилась шпага, издали похожая на большую иглу. Магистру уже приходилось сталкиваться с похожими поделками оружейников — под внешней невзрачностью скрывающими смертельное нутро — и он опасливо поёжился.
Эхо традиционного вопроса о возможности примирения ещё звучало под защитным экраном, накрывшим площадку, когда Глен, наплевав на этикет, сложил пальцы в сложную фигуру и атаковал Бримса лиловым Лучом Силы. Лишь молниеносная реакция и заранее активированное заклинание Предчувствия, спасли Магистра от неминуемой гибели. Он вовремя подставил под удар зеркальный Щит, который хоть и разлетелся ворохом сверкающих брызг, но свою функцию выполнил, и чары противника лишь впустую оплавили песок полигона. Кто-то другой решил бы, что Глен ударил Огнём, но льера Бримса было не обмануть. Цвет заклинания и неуловимый привкус Силы прямо говорили о сильной примеси энергии Смерти, где Огонь лишь маскировал Запретную волшбу.
Пока Магистр отбивал Луч, Подмастерье уже подготовил несколько следующих плетений. Сначала его с боков сдавили прекрасно выполненные Стены, а сверху навалилась тяжесть Огненного Пресса. Когда же льер Бримс сосредоточился на сопротивлении попыткам себя если не раздавить, то поджарить, Глен выложил на стол первый из своих секретов. Из-под левого лукава тускло блеснул артефактный браслет, и Великий маг оказался в зоне мгновенной декомпрессии. Чувствовалось, что это была отработанная серия, причём тщательно скрываемая от коллег и просто сторонних наблюдателей. Иначе, агенты Бримса точно раскопали бы сведения о ней и донесли начальству.
В любом случае, Магистр был впечатлён. Слишком часто молодые коллеги забывали, что магия — это Искусство, предпочитая идти проторенными дорогами и пользоваться стандартными шаблонами чар. Такой талант заслуживал уважения.
— Неплохая попытка, мальчик! — громко сказал Магистр, пару раз хлопнув в ладоши.
И скинул с себя невидимость, попутно позволив распасться на элементы своему Клону внутри огненной ловушки. Пару мгновений полюбовался крайним удивлением на лице Глена и лишь тогда снизошёл до пояснений.
— Ты забыл, что дерёшься не с простым чародеем… А ещё слишком сосредоточен на своей волшбе. Твой Луч разбил моё Зеркало, но его осколки так ярко блестели, что ты даже не заметил, как я создал Клона и ушёл через складку в пространстве на пару саженей в сторону… — сказал льер Бримс с менторскими интонациями в голосе, но от шпильки удержаться не смог. — Или Талинда тебе не рассказывала о том, что кое-кто из Великих сумел-таки освоить крупицу наследия прославленного Птоломея? С её стороны досадное упущение.
Последнее говорить явно не стоило. Воспоминание об «обиде» заставило Глена встряхнуться и прекратить изображать нерадивого ученика. Зло зарычав, он выдернул шпагу из перевязи и сделал стремительный выпад в сторону Магистра, одновременно с этим вложив в артефакт весь свой удивительно ярко полыхающий Дар. И Бримсу резко стало не до шуток. Предчувствие буквально вынудило его сначала выставить перед собой самый крепкий из всех возможных в данной ситуации Барьеров, а затем спиной продавить границу, отделяющую реальность от междумирья.
Он снова едва успел. С кончика шпаги сорвалась чёрная капля, которая в полёте развернулась в настоящий клинок. Причём не просто клинок из Силы, а сотканный из чистой энергии Смерти. Он играючи пронзил Барьер льера Бримса, и лишь повторный уход в складку пространства в последний миг спас его от близкого знакомства с убийственным плетением.
Мальчик продолжал удивлять Магистра… Но хорошего понемножку. Великий маг вывалился из междумирья уже за спиной своего противника и сходу коснулся его обеими ладонями. Никаких чар или плетений, простое касание, на которое личный амулет даже не прореагировал. Но его вполне хватило, чтобы воззвать к Воде в крови Нукаса и пустить по ней волну.
На этом поединок можно было считать законченным. Все внутренние органы Подмастерья скрутила чудовищная боль, и он рухнул на песок, содрогаясь от сильнейших судорог. Дышал и то через раз. Драться в таком состоянии не смог бы даже настоящий адепт Смерти, не то что нахватавшийся Запретных знаний глупец.
Льер Бримс махнул обслуге площадки, чтобы снимали защитный экран, и, поймав неожиданную мысль, задумчиво направился к выходу. Преподнесённые противником сюрпризы вдруг заставили иначе взглянуть на истинную подоплёку дуэли. Слишком хорошо оказался подготовлен мальчишка, чтобы считать его желание подраться глупостью влюблённого дурака. Что если желание Глена отомстить случайному любовнику своей обожаемой Наставницы сначала хорошенько подогрели? Когда же оно переросло в чёткое намерение, вручили подходящее оружие и подсказали как вызвать такого недоступного Магистра.
— Поздравляю с победой! — раздавшийся рядом голос заставил льера Бримса вздрогнуть.
Он стремительна развернулся и встретил участливый взгляд Виттора.
— Издеваешься? День, когда я буду радоваться победе над такими сопляками, будет днём гибели меня как чародея, — ответил он как можно небрежнее.
— Да? А мне показалось, что мальчик был хорош, — совершенно ненатурально удивился Архимаг. И предвосхищая следующий вопрос, пояснил: — Я был здесь почти с самого начала. Как узнал о поединке, так прямиком сюда и направился. В конце концов мой старый друг не так часто дерётся на дуэлях, чтобы пропустить подобное событие.
Бримс на это только дёрнул щекой. Он слишком хорошо знал льера Виттора, чтобы не заметить тщательно замаскированные нотки разочарования в его голосе. Ждал другого итога, да, «друг»⁈
— Кстати, из-за чего у вас всё завертелось-то? Неужели правда из-за Талинды? — продолжил Архимаг.
— Говорит, что из-за неё. Мол, оскорбление их высоких чувств и всё такое… Словно в её спальне и не побывала половина Совета. Однако, претензии у Глена возникли именно ко мне, — ответил Бримс, остро глянув на Виттора. Но тот сохранял всё то же выражение вежливого удивления. — Талинда просила не убивать парня, и я не увидел причин ей отказать. Хотя… хаффов сын был настроен более чем серьёзно. Подготовился к бою как надо: артефакты дорогие достал, Запретные техники освоил… Как придёт в себя, надо будет узнать, кто ему со всем этим помог. Потому как в участии Талинды я сильно сомневаюсь…