л впереди. В гостях у урга оба были уже не раз и наизусть знали его привычки. Кроме как в комнате для занятий магией, Гхол быть не мог.
Наконец, отодвинув исписанную гоблинским орнаментом ширму, К’ирсан переступил порог овальной комнаты. Окон здесь не было, и свет попадал внутрь через полупрозрачный заговорённый купол. Из-за чего в помещении вдоль стен всегда царила тень, и лишь в центре был небольшой, но хорошо освещённый участок. Именно там и обнаружился впавший в транс Гхол — прикрыв глаза и шепча под нос нечто бессвязное, ург медленно двигался по кругу. В руках у него был шаманский бубен, в который он без какой-то периодичности бил ладонью.
Порадовавшись, что он в подобных техниках не нуждается, К’ирсан скользнул краем сознания в Астрал. Именно краем, потому как намеревался лишь заглянуть в эфирные владения соратника и друга, но никак не вламываться туда всей мощью своего астрального тела.
Участок иной реальности, смежный с заклинательным покоем Гхола, оказался велик размером и больше всего походил на поляну в дремучем лесу. С одуряющим запахом луговых цветов, пёстрым разнотравьем и подспудно возникающим нежеланием приближаться к границе чащобы. Правда, создателя этого места подобные ощущения явно ничуть не беспокоили. Ушастый коротышка обнаружился в тени высохшего дуба, причём находился он там не один. Компанию ему составила обнажённая женщина в маске и со сложенными крыльями за спиной. При взгляде на неё возникало ощущение, будто она светится изнутри, что делало и без того прекрасное тело ещё притягательнее.
Если К’ирсану не изменяла память, то это была гро’валь’дье, и её появление здесь означало очередной качественный скачок в развитии Гхола как астрального мага. Пару мгновений понаблюдав за тем, как гоблин и могущественный дух обмениваются множеством сложных ментальных образов — каждый мысленный импульс отражался в эфире чередой разноцветных вспышек — император-маг удовлетворённо кивнул и вернулся обратно в тело. Мешать разговору шамана с жителем эфирного плана точно не стоило.
— А ты, братец, вырос… — одними губами сказал К’ирсан, едва открыв глаза. Немного понаблюдал за всё-так же медленно передвигающимся по покою гоблином и добавил: — И когда только успел?
Впрочем, вопрос был бессмысленен. К’ирсан, шаг за шагом продвигаясь по пути самосовершенствования, приучил к тому же и своих соратников. И они менялись вместе со своим Владыкой. Кто-то развивал классическую магию и осваивал Древние знания, как Мокс и Канд, кто-то погружался в глубины боевых искусств как Тёрн, кто-то тренировал дарованные ему способности как Храбр… Гхол же выбрал путь шамана. И даже К’ирсан Кайфат не мог теперь точно сказать, насколько далеко он по нему ушёл. Да, император Сардуора имел сродство со всеми тремя гранями Древней магии, да, был могуч и многое умел, но он пытался бежать по трём дорогам, тогда как гоблин упрямо топал по одной единственной. И К’ирсан всё чаще не видел ничего постыдного в том, чтобы проконсультироваться у него по каким-нибудь сложным вопросам…
По противоположной стене поползла изломанная тень змеенога, и Кайфат с пониманием усмехнулся. Пару лет назад он передал Гхолу пленённый дух одного культиста, рассчитывая выжать из него очередную крупицу знаний. Но ург захотел большего, и задался целью превратить раба Бездны в своего сторожевого пса. И если К’ирсан хоть что-то понимал в эфирных созданиях, коротышка в этом преуспел.
Хотя на фоне тех тварей, чью службу Гхол принял в последние годы, наг казался не столь уж опасным. Достаточно вспомнить того монстра, которого гоблин натравил на покушавшегося на К’ирсана эльфа, и рука сама тянется к волшебному клинку. Вырос маленький ург, однозначно вырос. Коротышка долгое время равнялся на старого шамана из своего родного племени, но если они вдруг сейчас встретятся, Кайфат не поставил бы на бывшего учителя Гхола и ломанного гильта…
Громкий стон заставил прервать размышления и обратить внимание на коротышку. Как оказалось, тот прервал свой транс и теперь валялся на полу, разминая скрученные судорогой мышцы. Вокруг вился удивлённо попискивающий Руал.
— Ах ты ж… Прости, Владыка, я тебя не заметил! — воскликнул Гхол, немного запоздало.
И попытался вскочить.
К’ирсан тут же досадливо поморщился и шевельнул кистью: мол, не надо, не шевелись.
— Стыдно признаться, но я к тебе с вопросом, — сообщил он, недовольно.
— Всегда готов помочь, мой импе… — всполошился было ург, но, поймав раздражённый взгляд Кайфата, осёкся и замолчал.
Убедившись в том, что Верховный шаман готов слушать, К’ирсан принялся короткими фразами обрисовывать возникшую перед ним проблему…
Началось всё с его нежелания бросать своих детей на произвол судьбы. Если с Яр’миром всё было относительно неплохо — малыш находился рядом и всегда мог рассчитывать на внимание отца, то ребёнку Мелисандры выпала участь родиться аж в другой половине мира. И присмотр одного из верных людей был слабым утешением для К’ирсана. Он даже подумывал забрать мальчика в Старый Гиварт, но… так ли уж хорошо это решение? Угроза жизни меньше не станет — убийцы «заглядывают» к императору Сардора регулярно. Матери рядом не будет, так как терпеть предательницу рядом Кайфат не намерен, зато ему постоянно придётся мелькать на глазах у мачехи. И К’ирсан ничуть не обольщался насчёт Роберты. Пусть сейчас она вела себя смирно — в заговорах не участвовала, в политику не лезла — но стоит появиться угрозе праву Яр’мира на наследование, и к парнишке придётся приставить персональную охрану…
Нет, перевозить Яр’грона в империю не выход, но и против чувств не пойдёшь. И когда зов крови становился совсем уж невыносимым, Владыка Сардоура отправлялся астральными тропами в далёкий Чилиз и незримым духом проведывал малыша. Иногда сообщая об этом Канду или Моксу, а порой и вовсе обходясь без подстраховки… И это невзирая на спящее в ауре плетение!
В этой части рассказа Гхол встрепенулся и с осуждением уставился на «рыргу». Вслух, правда, говорить ничего не стал, однако можно было не сомневаться, что сегодня же новость о регулярных астральных путешествиях императора дойдёт до сведения всего ближнего круга.
— На этом с предысторией закончу и перейду к сути, — сказал К’ирсан, задумчиво играя с Руалом. — Канд ведь рассказывал о Хранителе, с которым я столкнулся в первый свой визит в Чилиз?
Нахмуренный Гхол кивнул.
— Так вот, я искренне считал, что на убийстве того духа всё и закончится. Связанный с домом Мелисандры участок Астрала будет свободен от любых наглых сущностей, — продолжил К’ирсан. — Но знаешь, ошибся. И как ошибся! Вместо одного Бестелесного уровня Хранителя рощи или Стража могил, там их теперь под два десятка! Не дерутся, не скандалят, патрулируют территорию и единой, хорошо слаженной командой встречают всех агрессоров.
— Под агрессором, Владыка, ты подразумеваешь себя? — блеснув глазами, спросил Гхол.
К’ирсан криво ухмыльнулся.
— Вроде того. Сунулся к ним с обычным набором аргументов, но понимания как-то не нашёл… — В памяти всплыли картинки напряжённого сражения, когда на каждое заклятие Кайфата противник отвечал пятью, когда его атаки вязли в комбинированных защитах, а ответные удары обитателей эфира напоминали своей изощрённостью работу сильнейших чародеев Нолда. — И прежде, чем начинать войну, решил вот разобраться в причинах такого удивительного явления.
Гхол с готовностью кивнул.
— Такой вопрос, Владыка: от этих Бестелесных пахло Бездной? — спросил он.
К’ирсан покачал головой.
— А печать Истинного имени, которую ты установил на сына, что делает с излишками Силы? Ну, с теми, которые возникают во время особенно мощных выбросов его Источника, — продолжил спрашивать ург. — Отправляет на тонкие планы?
Кайфат совсем не по-королевски хлопнул себя ладонью в лоб.
— Мархуз!.. — выдохнул он. — Мог бы и сам ведь догадаться… Ты хочешь сказать, что это Дети эфира, которые устояли перед отравой Бездны и у которых хватило мозгов озаботиться поиском «лекарства» от скверны⁈ «Лекарства», которое им даёт энергия моего сына⁈
— Тут скорее надо говорить не об энергии, а о силе его Дара, даже отблески которого отгоняют яд, и… твоей крови, Владыка, — уверенно сказал Гхол. — Духи страшатся того, что происходит в мире. И чем они разумнее, тем активнее начинают сопротивляться.
— Ты говоришь всё правильно, однако… знаешь, картинка не складывается, — проронил К’ирсан задумчиво. — Даже если бы энергии было в разы больше, этого всё равно недостаточно для защиты или даже очищения сущностей всех собравшихся там Бестелесных.
Коротышка встретил эти слова своего повелителя улыбкой во весь жабий рот.
— Владыка, ты слишком мало времени уделяешь иным граням своего таланта… Увлёкся наследием рептохов, а про рептохорсов почти забыл: пару-тройку приёмов освоил и на этом остановился. Мир же духов почти безграничен, там сокрыто такое… — Гхол мечтательно закатил глаза.
— Сокрыто, — согласился К’ирсан. — Только и от мага требует немалого. Для начала почти полного отрешения от мирских забот и жизни на две реальности. Я к такому точно не готов!
— А жаль, Владыка, жаль… — проговорил Гхол с прежними интонациями, но ощутив недовольство императора, немедленно посерьёзнел. — Я не заглядывал в Чилиз, но готов покляться, что твоё величество оградил дом госпожи Мелисандры от Астрала чем-то вроде заклинания Венца. Ведь так?
К’ирсан медленно кивнул, мысленно досадуя на свою предсказуемость. Разговор уже был полезен, потому как заставил иначе взглянуть на своё развитие как чародея.
— Иначе говоря, создал границу между реальностью и миром эфира. Особого рода границу, через которую просачивается Сила истинного Повелителя Астрала… — продолжил говорить Гхол, но К’ирсан уже не нуждался в его объяснениях.
— Дерьмо тарка… Венец, само плетение, можно смело считать чем-то таким, что уже не принадлежит миру реальному, но ещё не стало миром духов. И если пойти в рассуждениях чуть дальше, то это весьма смахивает на… алтарь. И тогда Сила Яр’грона становится чем-то вроде даров… — проговорил Кайфат с совершенно обалделым видом.