Видимо примерно такие же мысли крутились в голове хозяина Скипетра Стихий, раз он вдруг повернулся к Рошагу спиной и принялся размахивать жезлом во все стороны. И повинуясь его воле то здесь, то там среди нескончаемых толп тварей принялись вспыхивать Огненные Стены, взрываться Вулканические бомбы разливаться Озёра Магмы. Пауки и Костяные Гончие гибли сотнями, а Духи Бездны изничтожались десятками, но ничего из этого не могло унять гнев могущественного Перворождённого.
Однако ярость — плохой спутник для чародея. Ослеплённый эмоциями эльф забыл о главном своём противнике, пусть даже на какое-то время и недоступном для атак. И потому он не увидел, как от призрачного тела Рошага отделились два светящихся облака и, обернувшись двумя гигантскими ликами, замерли на ним на высоте в десяток саженей. Одно лицо напоминало одухотворённого праведника, другое — жесточайшего из грешников. Такие разные, но в этот миг такие похожие. А ещё оба лица роднило выражение сильнейшего гнева, на фоне которого взрыв эмоций Длинноухого казался чем-то мелким и незначительным.
— Боги Тьмы, да что тут происходит⁈ — выкрикнул Олег забывшись.
Чимир не был знатоком Астрала, плохо ориентировался в теории иллюзий, совершенно не понимал особенности взаимодействия с духами, но даже ему было известно — это не морок и не случайные гости из-за Грани. Нет, происходило нечто гораздо более глубокое и… жуткое.
Льер Нурлан, видимо тоже мало что понимающий, сотворил простенькое заклинание Познания и отправил его в сторону Рошага. Обычно на таких расстояния оно не действовало, но видимо командир отряда знал какую-то хитрость, раз его волшба без проблем достигла адресата и даже смогла подействовать. Вот только не так, как Нурлан рассчитывал. По обратной связи с плетением он явно ощутил нечто такое, что заставило его сначала заорать, схватившись за голову, а затем в судорогах повалиться на землю. И судя по тому, как поползла клоками аура, это было не какое-нибудь примитивное, но действенное пыточное заклинание. Скорее речь могла идти о смертном проклятии, если не хуже…
Однако серьёзно повредить льеру Нурлану враждебная магия не смогла. Многочисленные амулеты и артефакты, спрятанные на теле чародея, пусть и с задержкой, но пробудились и принялись бомбардировать чужое заклинание различными вариантами противочар. Раз, другой, третий… в какой-то момент защита сработала, и аура нолдца освободилась от гнёта чужого плетения. Нурлан прекратил кричать и даже смог медленно подняться на ноги.
Поймал взгляд Олега, покачал головой.
— Н-ничего… Но что-то настолько могучее, что не с нашим уровнем это выяснять, — сказал он, цедя каждое слово.
Что-либо сказать в ответ Олег не успел. Со стороны поля боя раздался сильнейший грохот, и стало как-то не до разговоров. Сражение неожиданно перешло в новую стадию.
К сожалению, Олег пропустил тот момент, когда оба лика — а это были именно они — нанесли по хозяину Скипетра удар. Он даже не понял, какого рода волшба была использована. Всё, что он увидел, это кровавая просека, протянувшаяся от Рошага до эльфа через позиции кридских отрядов и Мечников Дарга. Такое ощущение, что всё попавшееся на пути неведомого заклятья взорвалось облаком крови, попутно измельчив в пыль плоть и кости. От этой атаки не спасли ни защитные чары, ни персональные амулеты и уж точно не личное мастерство. Все, кому не повезло попасть под удар, попросту исчезли. И лишь владелец Великого артефакта выжил и даже остался невредим.
За желание эльфа сбросить пар войско заплатило высокую цену. Если бы он не отвлёкся, то может и смог бы отбить чары врага… Или нет.
Контратака Длинноухого была простой как удар молота, безыскусной и очень эмоциональной. Взмах жезла отправил в самый мрачный из ликов Таран Молний, содержащий в себе Силу не менее чем трёх или четырёх Молний Богов. Концентрация энергии в одном ударе была столь велика, что полёт не слишком быстрого заклинания сопровождался словно бы дрожью самой реальности. И не было никаких сомнений, что эта атака способна достать кого угодно — хоть бестелесных духов, хоть полуматериального Рошага. Видимо это ощутили и лики — какие бы сущности за ними ни стояли — раз вместо сопротивления, они попросту юркнули в тело Рошага. И заклинание впустую пронзило воздух. Однако эльф словно только этого и ждал. И сразу за первой атакой последовала вторая, копия первой, только на этот раз нацеленная на тело Рошага.
Это было бы пустой тратой Силы, если бы тело «рыцаря» на этот раз как-то не изменилось. Не пропало ощущение инаковости, чуждости для мира. Не пришло понимание, что дракон-лич потерял свою бесплотность и стал вновь уязвим для боевой магии.
Жаль только Таран Молний всё равно не достиг своей цели. Тело Рошага засветилось белым ослепительным светом, который принял в себя магию эльфа, лишил разрушительной мощи и… тоже погас. Две враждебные Силы полностью уничтожили друг друга.
Олег остро захотел выругаться. Наблюдаемое им противостояние достигло вершин, на которые он со своего нынешнего магического уровня боялся даже смотреть. А масштабы задействованных Сил всё продолжали расти. Перед ним сражались титаны мира волшбы и чародейства, и всё, чего ему хотелось, это убраться от них как можно дальше.
А битва продолжалась. Ярость владельца Скипетра немного ослабила давление орды тварей на воинов Альянса, но эффекта хватило не надолго. Очень скоро прорехи в рядах выродков Бездны затянулись, и они с ещё большей яростью обрушились на шеренги солдат. Был атакован их лидер, их символ, их бог, и теперь чудовища Козьих гор жаждали крови святотатцев! И не в силах людей или нелюдей было их остановить в честном бою. Мечи, копья, стрелы, артефакты и боевые машины — в ход пошло всё, но этого было мало. Солдаты гибли один за другим, члены всё больше сковывала усталость, а вера в победу перестала быть опорой в битве. Боевой дух войск неуклонно снижался, и в любой момент в испытываемых на излом полках могла начаться паника. Положение могли бы спасти маги, но большинство из них ещё не отошли после сбора энергии для ритуала «поимки» Рошага, те же, кто успел восстановиться, были больше сосредоточены на бое хозяина Скипетра с «рыцарем». Тем более что дракон-лич, приняв в себя оба лика и потеряв неуязвимость к атакам, вдруг словно бы даже подрос, окреп и стал испускать гнетущее давление, заметно усилившееся после того как полководец Бездны зашевелился и встал. Но теперь он почему-то больше не воспринимался как пусть порочная и злобная, но цельная личность. Нет, крепло чувство, что под костяными доспехами прятались два разных, однако близких в своём безумии существа. И будто отражая это внутреннее состояние, на грудных пластинах «рыцаря» начали гримасничать две маски.
На какой-то миг Олегу показалось, что эти две морды ему кого-то напоминают, однако кого именно, он не понял. Да и не до того ему было. Слишком эпохальные события сейчас разворачивались, чтобы отвлекаться на посторонние мысли.
Однако случившиеся с Рошагом изменения не укрылись от взгляда хозяина Скипетра. Что-то прокричав магам, он в который раз направил жезл на «рыцаря» и атаковал его Силой. Только теперь то была не чистая энергия Стихий — пусть в качестве основы плетения и лежал Огонь — а её гораздо более непослушный аспект. Жертвуя мощью и скоростью, эльф ударил по врагу Лучом Света. И учитывая объёмы прокачиваемой через Скипетр Власти Силы, преобразование магии Стихий в магию Света наверняка давалось ему нелегко. И тому подтверждением были другие чародеи, вдруг принявшиеся кто подпитывать командующего армии Альянса энергией, кто укреплять его защиту, а кто стал создавать между собой и Длинноухим узы, призванные помочь выдерживать тяжесть Отката от колдовства…
Луч оказался много эффективнее Тарана Молний. Вонзившись в грудину «рыцаря», он принялся буравить костяной доспех, и, судя по тому, как Рошаг вдруг замер и целиком сосредоточился на защите, шансы серьёзно ранить дракона-лича у эльфа были…
Совсем скоро стало понятно, что ни Перворождённый, ни его противник добиться перевеса в этом поединке были не способны, как не способны и самостоятельно его прервать. Магия Скипетра никак не могла проломить защиту Рошага, но и Рошаг не мог атаковать пока в него бил Луч Света. Ситуация зашла в тупик, выйти из которого можно было лишь с внешней помощью. И время тут работало на порождения Бездны.
Впрочем, нельзя сказать, что воины Альянса, оказавшись в подобной ситуации, опустили руки. Рошага атаковали все, кто только был на это способен: князья-маги и чародеи Братства из тех, кто был свободен и успел восстановить силы, гномья артиллерия, прекратившая расстреливать тварей Бездны и перенёсшая огонь на «рыцаря», лучники Перворождённых, арбалетчики Скарта. Такое уже было в начале битвы, когда бойцы коалиции обрушили на Рошага всю доступную им мощь и… не добились ничего. Не улыбнулась им удача и на этот раз. Магия «рыцаря» защищала ничуть не хуже нематериального тела, а может быть и лучше, потому как отражённая сильнейшей тварью Козьих гор волшба то и дело била по чародеям Альянса. И они далеко не всегда оказывались готовы к контратаке…
— И долго мы будем смотреть⁈ Может быть пора помочь⁈ — наконец не выдержал Олег.
Мархузово семя, зачем-то они сюда притащились? Разве не ради того, чтобы ударить в нужный момент по Рошагу и не закрыть раз и навсегда проблему с Прорывом Бездны на Грольде? Чимир действительно не понимал бездействия ни льера Нурлана, ни до сих пор держащегося в стороне Айрунга. Понятно, что Нолд сейчас в положении изгоя и его обвиняют во всех грехах мира, но есть ведь общие цели. Цели, ради которых можно поступиться и гордостью!
Видимо последнее он сказал вслух, потому как из-за спины ему вдруг ответил знакомый голос Айрунга.
— Олег, Олег… Столько ты уже здесь живёшь, своим уже стал, а до сих пор ничего так и не понял. Гордость тут не причём. Сейчас стоит вопрос выживания. Спасём мы Длинноухих, и опять все сливки снимут они, а следующий поход Альянса соберут уже против нас… Не спасём, и Рошаг уничтожит Маллореан