Простым воинам тоже нашлось дело. Вооружённые клинками эльфы стеной встали на пути оживлённых некромантом недавних товарищей, а их не расстающиеся с луками сородичи принялись осыпать заговорёнными стрелами и нежить, и повелевающего ею человека. И можно было не сомневаться: если дать стрелкам время, то их зачарованные лучшими колдунами Длинноухих снаряды смогут доставить проблем даже такому противнику, как Фердинанд. Во всяком случае против нежити они действовали вполне эффективно, и первые пять скелетов уже взорвались лишёнными Силы костяными обломками.
На взгляд Кайфата против скелетов и созданных на их основе монстров лучше было бы применять не стрелы и мечи, а особым образом зачарованные молоты, дубины и кистени, однако войсками Длинноухих командовал не он… Хотя, зная о чрезмерной приверженности Перворождённых традициям, подобные нововведения они точно никогда бы не приняли добровольно.
Фердинанд тем временем решил не изображать грозного берсеркера, в одиночку мчащегося на вражеский строй, и занялся гораздо более подходящим Высшему магу делом — колдовством. Однако вместо ожидаемых МЛ’леур атакующих чар, против которых они и готовили защиту, король Тлантоса первым своим заклинанием открыл проход в мир Смерти. И не призвал — выдернул из каких-то далей себе на помощь три десятка тлантосских магов высоких рангов. В основном адептов Тьмы, но были и некроманты.
Смотрелось это весьма эффектно: как же, колдун с такой лёгкостью призывает на помощь своих миньонов, однако как подозревал К’ирсан ничего сверхъестественного здесь не было. Пока Фердинанд выбирался из развалин Пирамиды, маги шли по Путям Мёртвых. И король лишь помог своим защитникам сберечь силы, открыв им проход в реальный мир.
Едва тлантосские маги оказались на дворцовой площади, как они тотчас вступили в бой. Адепты Тьмы, следуя природе своей Стихии, не стали заморачиваться защитой и обрушили на ряды воинов МЛ’леур град Лучей и Стрел Тьмы, всевозможные яды и кислоты, не забыли и про смертные проклятия. Плотность атакующей волшбы была настолько велика, что даже зачарованные эльфийские стрелы не могли её пробить, рассыпаясь безвредной гнилью. Вязли в завесе Тёмной энергии и атакующие заклинания.
Маги МЛ’леур не оставили обычных воинов без защиты, но напор был слишком велик, и несколько бойцов всё же пали от вражеских чар. И этим тут же воспользовались некроманты. Как и положено высшим адептам Смерти, им не потребовалось долгих ритуалов, чтобы дальнобойными заклятьями обратить погибших в Костяных Гончих и натравить их на живых. В рядах воинов МЛ’леур началась рукопашная свалка, лишённая порядка и не поддающаяся управлению.
Не слишком хорошо шли дела и у тех МЛ’леур, что сдерживали солдат талакского гарнизона. Силы тлантосцев всё прибывали и, судя по грохоту взрывов, жужжанию магических разрядов и вспышкам наколдованного Света, отбиваться от них становилось всё труднее. Живые бойцы в зачарованных доспехах шли рука об руку с химерами, низшими демонами и весьма надёжно зачарованной нежитью. Такие не гибли окончательной смертью от первого же удара или заклятья, и количество стало перебарывать качество: гораздо более умелые и могучие МЛ’леур постепенно уступали напору пусть менее подготовленных и сильных, зато многочисленных тлантосцев.
Время, отведённое на расправу с Фердинандом, неумолимо истекало…
Первым активность проявила группа МЛ’леур под командованием Миноша. Варреки при участии обычных магов создали весьма необычное даже на вкус К’ирсана заклинание. Для начала эльфы Ночи воззвали к жизненной силе, заложенной в самой земле. Не к Стихии, а к почве под ногами, дающей жизнь растениям и бесчисленным, обитающей в её толще, мелким тварям. К тому огромному потенциалу, что тратится годами и десятилетиями, и который МЛ’леур решились использовать за один раз…
За считанные мгновения после начала действия чар, земля на сотню саженей вокруг эльфов Ночи превратилась в песок, а к Миношу, фокусирующему собранную Силу, потянулись бесчисленные капли и струйки энергии. Собираемая мощь ужасала, но Тёмные не планировали на этом останавливаться. Безжалостно отобранная у природы Сила прогонялась через сито запутанных водных плетений, запиралась каркасами особым образом подобранных огненных чар. И вот уже сложно управляемая магия Жизни приобрела гибкость Воды и жар Огня, а потом и вовсе свернулась в форму заклинания Волны.
Полученный конструкт возможно и имел какие-то недостатки, но сложность исполнения сглаживала любые шероховатости. Это было Искусство магии в лучшем его виде, а Искусство всегда ломает грубую силу!
Выпущенная на свободу Волна не сокрушила завесу из чар Тьмы, а прошла через неё так, словно той никогда и не существовало. Разбила спешно возводимые на её пути Щиты Тьмы, в труху размолотила всю ту нежить, что успели поднять некроманты, и… катком прошлась по тлантосским магам. Кому-то, пусть израненному, с переломанными костями и удалось уцелеть, но большинство погибло, несмотря на всё их мастерство. Впрочем, назначенную им роль они выполнили. Своими смертями чародеи заметно растратили вложенную в Волну Силу, и заклинание достигло Фердинанда уже ослабленной. И доспех из теней устоял под ударом.
Король Тлантоса сразу после призыва магов себе на помощь сосредоточился на каком-то сложном колдовстве, практически целиком построенной на магии Черепа Некронда, потому до этого момента в бою он и не участвовал. Однако Минош своей атакой сумел таки привлечь внимание повелителя Великого артефакта и тот счёл усилия варрека достаточно серьёзными для того, чтобы отвлечься на мгновение от своей волшбы и выпустить на свободу заклинание из арсенала некромантии.
Одно единственное плетение Фердинанда накрыло место гибели тлантосских колдунов и за какую-то четверть минуты слепило из их останков самого настоящего голема плоти. Две с лишним сажени в высоту, полторы в ширину, ноги-колонны, громадный живот, две толстые ручищи, безглазая голова и завораживающий не хуже взгляда василиска чародейский узор на пузе — вот кто такой голем плоти. А ещё чрезвычайно сильный, устойчивый к Стихиальной волшбе и плохо поддающийся даже зачарованным клинкам. Пусти такого против строя смертных солдат, и он пройдёт сквозь него, невзирая ни на какое сопротивление. Натрави на магов, и те потратят все силы на его уничтожение. Идеальная машина для больших битв! Есть, правда, один недостаток: «живут» големы очень недолго и для своего создания требуют множество тел недавно убитых Тёмных колдунов. И это единственная причина, почему МЛ’леур и прочие расы так редко сталкиваются с подобной нежитью на поле боя.
То, что такая встреча произошла сейчас, следовало списать на невезение конкретных эльфов Ночи… или же на коварство их противника. Ведь там, где сражаются Высшие маги, почти не остаётся месту случайности!
Фердинанд снова вернулся к работе над высшим заклинанием, а голем плоти, повертев башкой и словно бы принюхавшись, тяжело потопал к эльфам Ночи. Дальнейшее развитие событий было вполне предсказуемым. Простых бойцов ждали тяжёлый бой и очередные потери, перед магами же маячила перспектива истощения Силы в попытках продавить устойчивость голема к колдовским энергиям. Если же вспомнить, что чародеи под командованием Миноша уже успели выложиться в последней атаке, то можно предположить, что ближайшее будущее этих конкретных МЛ’леур будет весьма кровавым.
У К’ирсана руки чесались попробовать свои силы в противостоянии с големом, однако он продолжал стоять в стороне от схватки. Его противник — Фердинанд. И пока не наступит подходящий момент для удара, вмешиваться Кайфат точно не станет. Тем более, что и группа варреков во главе с тем древним МЛ’леур тоже не спешит влезать в драку…
Словно в ответ на его мысли, с неба на короля Тлантоса спикировали три сфинкса — те самые, что вместе с группой эльфов Ночи «скучали» на верхнем этаже бывшего казначейства. Излучаемая химерами мощь далеко выходила за рамки способностей обычных, пусть даже магических зверей — если не сравнивать, конечно, с печально известными обитателями Леса Смерти и древними тварями из легенд. И её оказалось достаточно для того, чтобы пробить казавшуюся ранее непреодолимой теневую защиту правителя Тлантоса. Возникла приличных размеров брешь, открывшая всю левую часть тела короля. И этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы химеры вырвали из плеча руку Тёмного мага.
Вопль Фердинанда перекрыл все звуки боя. Но звучала в нём не столько боль, сколько звериная ярость и ненависть к врагам. Ненависть такой силы, что на языке начинали вертеться слова боевых заклятий, а ладонь тянулась к рукояти меча.
Эмоции легко трансформируются в магию. Крик не успел ещё отзвучать, как от владельца Черепа Некронда во все стороны побежало кольцо из серого дыма, которое мгновенно достигло каждого из сфинксов и обратило их в прах. Мархуз знает почему, но близость к развалинам Пирамиды давала королю Тлантоса дополнительную мощь. Здесь, на древней земле Некронда, он был гораздо сильней, чем где-либо ещё. И это следовало учитывать…
Расправившись с обидчиками, Фердинанд перестал изображать статую и быстрым шагом направился к валяющейся на расколотой плите оторванной конечности. По пути взмахом жезла выпил жизненную силу двух кинувшихся к нему МЛ’леур, а когда поднял и приладил руку на прежнее место, то использовал украденную энергию на заживление раны. Минута, и Фердинанд снова цел и невредим. Сразу вспомнился рассказ Миноша о смертельном ранении правителя некромантов и Тёмных магов… Кажется то, что остальные чародеи воспринимали как несбыточную мечту, для Фердинанда было серой обыденностью!
Впрочем, желание исцелиться от травм в сражении с серьёзным противником, не та вещь, которую может позволить себе опытный воин и боевой маг. Во всяком случае не в этот раз. И пока Фердинанд отвлёкся на исцеление, хозяева погибших сфинксов нанесли так долго подготавливаемый удар.
Пространство от здания казначейства до того места, где находился король Тлантоса, расчертила багровая полоса. Не широкая — не более локтя шириной, но обладающая столь насыщенной аурой магии Крови, что этот локоть казался размером с версту. И вся эта мощь начала вливаться в возникшую под ногами Фердинанда «лужу» из получившей зримое воплощении энергии. Причём энергии неспокойно, постоянно выстреливающей липкими языками в тело своей жертвы.