Впервые на памяти Кайфата король заметно забеспокоился. Сначала попробовал сдвинуться с места, когда это не получилось, ударил по «луже» стрелой из праха… и снова безрезультатно. В то время как загадочная субстанция довольно таки споро принялась разъедать остатки теневого доспеха. И что-то подсказывало, что с телом Фердинанда они справятся ещё быстрее.
Было понятно, что цена вопроса настолько эффективного заклинания не может быть низкой. И К’ирсан оказался прав. Численность МЛ’леур на верхнем этаже казначейства сократилась вдвое, а те, что остались, едва стояли на ногах. Один лишь древний эльф, к которому и сходились управляющие нити заклинания Крови, выделялся спокойствием и уверенностью в себе.
Фердинанд тоже быстро понял, кто главный источник его проблем, и попробовал бросить в его сторону какое-то малознакомое Тёмное заклинание. Однако, тут же убедился, что чары МЛ’леур не ограничивались способностью связывать и растворять, ещё они не выпускали за границу «лужи» никакую другую волшбу. И это явно было едва ли не самым опасным их свойством!
Шансы Фердинанда уцелеть стремительно уменьшали. Теперь чтобы выжить, он должен либо сделать какое-то запредельное усилие, либо достать давно заготовленный козырь… либо и то, и другое сразу.
Король Тлантоса выбрал последний вариант. Что-то с ненавистью прокричав, он вдруг схватил Череп Некронда обеими руками и поднял высоко над головой, попутно перекраивая до сих пор не законченное им плетение из высших разделов магии.
Энергетическая конструкция отозвалась появлением очагов чернильной темноты и выделением флюидов мрака. Но больше всего изменения затронули самого Фердинанда. Плоть на многострадальной левой части тела короля вдруг начала стремительно усыхать. Сначала были кисть и предплечье, затем ужасающая трансформа перекинулась на плечо, шею, часть лица, побежала вниз от ключицы… За считанные удары сердца Фердинанд из пышущего жизнью мага превратился в полулича. И вряд ли ему когда-нибудь удастся вернуться к прежнему состоянию.
Но заплаченная цена позволила завершить нужные чары. Над головой короля возник очередной проход в мир Смерти и из него появился новый участник битвы. Достаточно могучий и пугающий, чтобы даже самые смелые испытали нервную дрожь.
Внешне гость мало чем отличался от других Бестелесных. Невысокий рост, обычный для многих призраков оборванный серый плащ с глубоко надвинутым капюшоном, зажатая в костистой руке коса — таких тварей полно и в Нижних, и в Верхних мирах. Но столь явственное ощущение неотвратимой и ужасной гибели оставляет лишь одно существо. В мир пришёл истинный Жнец Смерти, и это худший враг из всех, кого только можно встретить в сражении с наследниками Некронда. И причина тому одна: Жнеца практически невозможно убить, его можно лишь изгнать обратно, причём единственным на то способом — убив призывателя. Вот только как это сделать, если цель Жнеца Смерти и есть защита колдуна⁈
Поначалу была ещё какая-то надежда на то, что эльфийская магия Крови добьёт Фердинанда прежде, чем Жнец успеет натворить бед, но и та рухнула спустя считанные мгновения. Хватило одного взмаха косы, чтобы сковавшие короля чары исчезли в Пламени Скверны, и он обрёл свободу.
Откат от грубо разорванного плетения больно ударил по создавшим его МЛ’леур. Древний эльф схватился за голову и припал на колено, а его менее стойкие коллеги вовсе попадали кто где стоял. В ближайшее время на их участие в битве точно не стоило рассчитывать. Видимо по этой причине Жнец и обратил свой взор на уже добивающих голема плоти Длинноухих. Что-то прошелестев на наречии мёртвых — этот его шёпот был громче иного крика — он указал в их сторону косой, изобразил костлявыми пальцами свободной руки неизвестный знак и в заключении снова воспользовался косой, крутанув на этот раз ею над капюшоном.
Нет, МЛ’леур не попадали замертво и небеса не разверзлись над их головами. Просто свет вокруг на секунду померк, словно уступив место вторгшейся из ниоткуда Тьме, а затем к месту сражения отовсюду потекли призрачные тени. И прежде всего тени тех тлантосцев, кто погиб под завалами зданий после атаки эльфов Ночи на Белую Пирамиду, и кто теперь исходил злобой и ненавистью к своим убийцам. По пути некоторые призрачные создания обрастали плотью и превращались во всевозможных монстров и тварей, жаждущих живой крови, но некоторые сохраняли бестелесное состояние. Именно последние были опаснее всего: с теми, у кого есть тело, хотя бы можно драться оружием, но как победить немагу призрака⁈
Происходящее окончательно подорвало надежду МЛ’леур на победу и выжившие после драки с големом принялись спешно отступать. Жаль только твари Жнеца не собирались отпускать из своих цепких лап — то один, то другой эльф вдруг оказывался погребён под валом теней и с утробным воем растворялся в черноте.
Переговорный медальон на шее у К’ирсана панически задёргался. Минош, не иначе как чудом всё ещё живой и здоровый, явно желал узнать, почему союзник до сих пор бездействует. Однако отвечать Кайфат не стал. Последние несколько минут он готовил собственное заклинание и не мог отвлекаться на ерунду. Впрочем, о том, что в доме, ставшем укрытием отряду Кайфата, что-то происходит, уже мог ощутить любой опытный маг. Не обязательно даже варрек или колдун старшего ранга. Хотя бы потому, что магия Владыки Сардуора тоже относилась к Высшей и от первой до последней использованной руны опиралась на Запретные знания.
Идею для атаки К’ирсан почерпнул в Вероятностном Шторме — жутковатом оружии Логов, в освоении которого он ещё только делал первые шаги. Обычно применение подобного рода волшбы требовало длительной подготовки и серьёзного внимания к деталям, что делало невозможным её использование в большинстве схваток. Редко такое бывает, когда противник обездвижен, а его способности ограничены, как это было с рвущимся через портал демоном. Нынешняя ситуация, к примеру, делала призыв Вероятностного Шторма невозможным. Ведь мало того, что Фердинанд находится слишком далеко от Кайфата для манипуляций с пространством, так ещё и Жнец Смерти определённо не позволит нарушать стабильность реальности вокруг призывателя. И потому Кайфат решил создать не полноценный Шторм, а нечто вроде потока искажений, идущих в строго заданном направлении и поданных крайне узкой полосой.
Подготовить подобного рода атаку в виде одного цельного заклинания или ритуала он, правда, был не способен — необходимы долгие исследования и расчёты. Однако этого ему и не требовалось. Под рукой у него имелся повреждённая заготовка под портал. Так что оставалось лишь усилить порождаемую пробудившимися вратами дрожь реальности, сконцентрировать её в нужном направлении и поддерживать активность столько времени, сколько потребуется для попадания Фердинанда в зону поражения магии драконов Междумимрья.
Подобная задача была К’ирсану вполне по плечу. Главное, чтобы ему дали необходимое время и никто не мешал. Времени у него вроде бы хватало — Фердинанд в данный момент сидел по-иссорски прямо под парящим в воздухе Жнецом и уходить никуда не собирался, что же касается отсутствия помех, то это ему должны обеспечить пришедшие с ним воины и Гхол. В том, что спокойно поработать с плетениями, рунами и астральными якорями ему не дадут, он не сомневался. Верность последнего соображения быстро получила подтверждение: даже сквозь Сат’тор он ощутил, как Гхол натравливает на кого-то духов из своей свиты, а Молниеносные хлещут энергетическими разрядами. Ощутивший новую угрозу Жнец успел натравить на них свои тени, и если К’ирсан не хотел потерять подчинённых или вовсе погибнуть, ему следовало поспешить!..
Подготовку к атаке Кайфат начал с пробуждения портала. Здесь ничего необычного не случилось: вместо получения стабильного ростового пространственного прохода, в воздухе появилось небольшое окно, контуры которого постоянно дрожали и то стремились соприкоснуться друг с другом, то, наоборот, разлететься в стороны. К’ирсана устраивал любой исход. В первом случае портал бы схлопнулся, породив волну искажений, и для целей Кайфата нужно было бы лишь задать им направление и как следует усилить. Во втором же, портал вывернулся бы наизнанку и «выстрелил» теми же самыми искажениями, но в какую-то одну сторону. Процесс здесь был несколько менее управляемый, однако сложность не выходила за рамки способностей императора-мага.
К’ирсан выбрал второй вариант и принялся спешно где-то разрушать, а где-то наоборот фиксировать скрепы реальности вокруг подрагивающей рамки перехода. В основном работа над заклинанием шла гладко, без особых проблем, но обнаружились и непривычные даже для Кайфата вещи. Кое-где в ткань пространства требовалось не помещать, а буквально впечатывать необходимые здесь и сейчас Истинные знаки, что предъявляло к магу особые требования. Чародей не просто должен был уметь колдовать, но обладать способностью менять реальность одной лишь волей. Тем, что нуждалось не столько в тренировках, сколько в закалке в горниле жизненных испытаний! И вот с этим у многих магов неизбежно могли возникнуть проблемы… У многих, но не у К’ирсана Кайфата! Потому как только воля, что крепче гномьей стали, и позволила ему не сдохнуть по пути и стать тем, кем он являлся сейчас. И если успешность создания каких-то чар зависела лишь от упорства и стойкости духа, то разве мог он потерпеть неудачу⁈
…Кайфат сам не заметил, когда его многочисленные усилия принесли результат, и внезапно разрушившийся портал стал источником рвущего реальность силового потока. Потока, который устремился к заданной цели, разрушая все встречающиеся на его пути преграды реального мира и… истончая границу с иными планами бытия! Адский пёс, заботливо вскармливаемый К’ирсаном, сорвался с поводка и оказался гораздо сильней, чем планировалось создателем. И хорошо это или плохо, предстояло выяснить в ближайшее время.
Как-то повлиять на выпущенную на волю стихию К’ирсан больше не мог. Всё, что ему оставалось, это напряжённо следить за быстро растущей цепочкой пространственных разрывов. Которые прежде чем достичь Фердинанда, прошли через несколько домов, одну улицу, половину дворцовой площади и… ещё чуть дальше, затронув развалины Пирамиды. Оставленный магией Логов след выглядел как полоса белого песка, над которым дрожал воздух и плыли цветные пятна.