И вот ведь какое дело: переодень лесных переселенцев в другую одежду, спрячь уши и их уже не отличить от каких-нибудь «грязных» смертных. Такое удар по самолюбию и мировоззрению «высшего» народа!
Впрочем, наблюдение за бедственным положением хозяев и патронов, не та вещь, которую Дарг так уж сильно жаждал. Сложись всё иначе, и он с гораздо большим удовольствием вернулся бы на Сардуор. Смешно сказать, но если раньше сын Сохога считал своё королевство дном мира, далёким от цивилизации и культуры, то теперь воспринимал чуть ли не как небесный чертог, защищённый от всякого внешнего зла.
Увы, вернуться не получалось. Что бы там ни говорил Ханг Чессен, но возможность воспользоваться порталом у него так и не появилась. Эльф с лицом лисицы обещал ему, что он отправиться домой в течение седмицы, но дни сменяли дни, а управляющие вратами маги всё так же его игнорировали.
Бюрократия у бессмертных Светлых эльфов оказалась ничуть не слабее, чем у смертных людей и гномов. С одной стороны Даргу говорили, что он чрезвычайно важен и полезен на своём месте в Пяти королевствах. С другой, руководящие отправкой Длинноухие даже близко не подпускали его к вратам, зло цедя, что без распоряжения высшего начальства место в рядах переселенцев человеку никто не даст. Вот только кто бы ещё Даргу сказал, когда это самое распоряжение будет дано! Решить вопрос наверняка мог Ханг Чессен, но проклятый эльф снова куда-то пропал, и сын Сохога опять остался предоставлен самому себе. Вот он и развлекался как мог, следя за уходящими в дверь между реальностями Светлыми.
Любимым местом Дарга для наблюдений был небольшой взгорок, заросший необычного вида травой, в сотне саженей от портальной площадки. Вообще возвышенность эта находилась за невысоким заборчиком с предупреждающей надписью на эльфийском, но правителю Пяти королевств было на это плевать. Ему здесь нравилось, а если кто-то что-то имеет против… что ж, недовольные могут попробовать его наказать. Например, выслать из эльфийского лесного рая в жестокий мир людских королевств!..
К сожалению, сегодня Дарг немного задержался и опоздал к самому интересному — моменту, когда в марево врат, мерцающее между двумя кедрами, входят последние Длинноухие из очередной партии переселенцев и маги начинают успокаивать взбаламученный напряжённой работой артефакт. Процесс этот всегда сопровождается настолько яркими эффектами и иллюзиями, что на его фоне померкнут любые огненные шоу и фейерверки.
После стабилизации прохода в Междумирье некоторое время пользоваться им не будут, давая возможность «отдохнуть». Причём пауза может длиться по разному: когда десять минут, когда несколько часов. Заранее предсказать невозможно, во всяком случае Дарг не угадал ни разу.
Перед сыном Сохога замаячила перспектива провести ближайшие несколько часов, скучая в одиночестве на мархузовом холме. Что не добавило ему хорошего настроения.
Дерьмо тарка, да лучше бы он опять попробовал этой эльфийской сладостью напиться, чем сюда тащиться! Дарг сплюнул под ноги и бездумно уставился на возвышающийся в сотне саженей врат меллорн. На него снова навалилось дурное предчувствие, и он ничего не мог с этим поделать…
Прошло несколько минут, прежде чем сын Сохога вдруг понял, что с меллорном было что-то не то. Священное дерево Длинноухих служило для портала источником Силы и от того, насколько здоровым оно выглядело, зависела эффективность работы перехода между двумя материками. И вот сегодня меллорн как-то странно изменился. Обычно зелёная крона теперь искрилась белым, а на коре проявились непонятного вида бледно-жёлтые прожилки.
Странно, так ещё никогда не было…
Внезапно, острое чувство опасности заставило Дарга вскочить на ноги и принять на уплотнившуюся ауру метнувшуюся в лицо серую тень. Пробить щит мастера никерры тварь с первого раза не смогла, второго же ей никто не дал. Меч Дарга рассёк гадину на две части, а окутавшая клинок внутренняя энергия к физическому урону добавила отравление духовным ядом.
Какого мархуза⁈ Что происходит?
Вместо ответа появились ещё две похожие на бесформенные туманные полотнища твари, а следом за ними ещё четыре. Как Дарг успел заметить, монстров порождала затянутая дымкой ложбинка у подножия взгорка. Причём странное образование существовало не само по себе, а тонкой полосой тумана соединялось — насколько сын Сохога смог разглядеть — с одной из бледно-жёлтых жил на коре меллорна.
На какое-то время Дарг отвлёкся, добивая тварей. Несмотря на свою необычность, они были явно ему не противники. Чтобы кто-то вроде правителя Пяти королевств погиб в бою с подобной мерзостью, их должно было быть раз в десять больше, а Дарг лежал связанным по рукам и ногам.
Едва последнее летающее полотнище распалось под клинком сына Сохога, он, не дожидаясь пока появятся новые, одним прыжком оказался рядом со странной ложбинкой и вонзил в самый её центр остриё меча. По оружию точно по магическому акведуку потекли ручьи разъедающей всё и вся сверхъестественной энергии. И за считанные удары сердца туманное пятно сначала прекратило свой рост, а затем быстро съёжилось и исчезло. Оставив после себя пятно лишённой всякой жизни земли.
Только теперь Дарг позволил себе оглянуться. И тотчас осознал, что под атаку тварей попал не он один. То здесь, то там раздавались крики, стоны, доносилось шипение магических разрядов и мелькали вспышки заклинаний школы Света. Как и он, эльфы не отступили и дали тварям из тумана бой.
Вдруг совсем рядом — саженях в десяти-пятнадцати — раздался знакомый голос Ханга Чессена. Лисемордый эльф сыпал проклятиями и тоже явно с кем-то сражался.
Особо не раздумывая, Дарг поспешил на помощь Длинноухому. Спустился с взгорка, обежал растущие неподалёку заросли можжевельника и сразу же наткнулся на в два раза большее пятно тумана. Здесь же обнаружился и Ханг Чессен, размахивающий огненным клинком и изо всех сил пытающийся отбиться от выстреливающих в него из тумана щупалец. Эльф отбивался весьма умело, однако недостаточно хорошо для победы над таинственным врагом. И следы крови на лице Длинноухого говорили о том сами за себя.
— Держись! — крикнул Дарг и, резко ускорившись, так что мир вокруг заметно замедлился, подскочил к границе тумана.
Взмах меча, и резко удлинившийся за счёт внутренней энергии аурный клинок рассёк пучок щупалец сверху донизу. Порождения тумана тотчас потеряли питающую их Силу и осыпались на землю холодным дождём, с ног до головы вымочив Ханга Чессена.
Впрочем, похожий на лисицу эльф этого словно не заметил. Что-то одобрительно прошипев, он выхватил из мешка на поясе красно-оранжевый камень размером с яйцо, на одном дыхании выдал длинную и заковыристую фразу на эльфийском, после чего бросил непонятную диковину в туман и… рухнул на землю, прикрывая голову руками.
Ударивший вслед за этим в небо столб огня выжег туман до основания.
— Какого хаффа⁈ — воскликнул Дарг, отворачиваясь от жара и отступая на несколько шагов назад.
Использовать для защиты от пламени ауру он не стал. И не то, чтобы Дарг настолько вымотался, однако короткий бой потребовал от него немалых трат внутренней энергии. И что особенно неприятно, высвобождать её пришлось без подготовки и с неизбежными повреждениями энергетических каналов. Так что если Дарг не хотел чтобы лёгкие травмы стали чем-то серьёзным, злоупотреблять использованием ауры не стоило.
— Прости, — зло выдохнул Ханг, поднимаясь с земли. — Или ты о ситуации в целом? Тогда отвечаю: к нам в дверь постучался гость из Бездны. Тот самый, от которого мы так предусмотрительно решили убежать.
— И как, убежали? — скривился Дарг.
Словно вторя его словам, земля внезапно дрогнула, а затем и вовсе выскочила из-под ног. Устоять не было никакой возможности, и оба собеседника упали. Дарг, правда, попытался тут же вскочить, но следующий толчок отбросил его прямо в кусты можжевельника. А затем был ещё один, ещё и ещё… С каждым разом всё мощнее и мощнее, пока в какой-то миг сила землетрясения не достигла кульминации, проявившейся в поистине адском грохоте, треске и ослепительной вспышке света.
Наступила тишина, спустя миг нарушенная криком:
— Ор-ррррр!
Дарг сам не заметил как вскочил и, мазнув взглядом по исказившемуся лицу Ханга, ринулся к оставшемуся за спиной взгорку. Стрелой взлетел на вершину и замер, остолбенев. Пелена врат между кедрами исчезла, на месте меллорна теперь красовалась затянутая туманом воронка, в воздухе над которой парил здоровяк в три сажени ростом, четырёхрукий, с бледно-серой кожей, рогатой головой на короткой шее и лицом дебила.
— Гость, значит… — пробормотал Дарг с мрачным видом.
Чутьё на опасность в голос кричало — этого «гостя» просто так за порог не вышвырнуть. А опыт битвы при Козьих горах подсказывал, что если эта тварь и уступала Вестнику Спящих, то простой смертный вроде него вряд ли мог заметить эту разницу.
Пока Дарг разглядывал монстра, мир вокруг пришёл в движение. То здесь, то там появлялись отряды Длинноухих, выходящие с Лесных троп. Небольшие по численности — три-четыре звезды каждый — они совсем не выглядели слабыми. Наоборот, каждая из восьми групп Светлых, появившихся вокруг воронки на месте меллорна, оставляла ощущение смертельной угрозы. Ощущение, которое с каждым ударом сердца лишь крепло и росло.
Пик этого чувства пришёлся на момент, когда Перворождённые с пугающей торжественностью подняли над головами древние на вид штандарты. С каждого из них на мир взирали дышащие жизнью древние символы кланов Светлых эльфов. И неизвестно почему, но от одного взгляда на них пробивала дрожь.
— Канчора, это канчора!! — вдруг раздался рядом горячечный шёпот Ханга, который пусть и с запозданием, но последовал за Даргом. Рукой он показывал на парящего в воздухе урода. — Древние ужасы оживают… И от них нас не спасут даже Хранители кланов!
Эльф, раньше казавшийся Даргу олицетворением гордыни и высокомерия Светлых, окончательно потерял присутствие духа. Побледнел до синевы, черты лица стали ещё более резкими, неприятными, в глазах поселилась паника, а губы… губы едва заметно, но всё же задрожали.