Слабак!! Мархузов слабак, сожри его печень хфург! И все они здесь слабаки!!! Едва не прорычал вслух Дарг и, без особой на то надобности оттолкнув Длинноухого, направился к полю боя. Раз вовремя убраться домой не получилось, то он не из тех, кто будет бегать от хорошей драки. Тем более с таким противником: зло оно есть зло, чтобы его уничтожать безо всякой жалости! Сын Сохога никогда не считался не то что достойным, а просто хорошим человеком, но отступить в такой момент не мог даже он…
Тем временем, сражение уже начало набирать обороты. Причём первым атаковали не эльфы, а гость из Бездны с непонятным именем «канчора». Четырёхрукий рогатый урод вдруг напрягся и одним прыжком преодолел почти всё разделяющее его и позиции Перворождённых расстояние. После чего сначала выстрелил из ладони левой верхней руки белым лучом в ближайшего воина эльфов — возникший на пути заклинания мерцающий диск Длинноухого хоть и спас, но совсем уж от ран не защитил — а затем, хлестнул по ближайшей к нему группе эльфов неизвестно откуда возникшим в правой ладони кнутом из светящегося золотом тумана. И вот это-то оружие оказалось гораздо сильней чистой магии. Колдовская плеть прошла сквозь защиту Перворождённых точно горячий нож через масло и рассекла до позвоночника тела сразу двоих эльфов.
— Задери меня Юрга! — выругался Дарг от такого зрелища и сбавил шаг.
Окажись он целью подобной атаки, и сын Сохога разделил бы судьбу несчастных Длинноухих. Мысль была отрезвляющая, и король Пяти королевств решил немного поумерить пыл. Пусть сначала своё слово скажут Светлые эльфы, а уж потом…
Впрочем, долго ждать ответа Перворождённых не пришлось. Канчора ещё только заносил одну из рук для следующего удара, как с восьми сторон в него понеслись десятки заклинаний. И не примитивные стрелы Эльронда, пульсары или им подобные чары, а нечто гораздо более серьёзное — кровавые проклятия, эфирные вихри, стихиальные резонансы. Причём магические удары наносились не хаотично, а тщательно отработанными сериями. Так, чтобы чары не только не мешали друг другу, а по возможности усиливали.
На мгновение кончора оказался скрыт под грозовой тучей из обрывков эльфийских чар. Внутри мелькали вспышки и гремел гром, что-то шипело и рычало. Однако, на возможности гостя из Бездны столь горячий приём почти никак не повлиял. Через десяток-другой секунд пленившая монстра туча была разодрана на части четырьмя его лапами, словно кисея. И обрывки бесследно истаяли в воздухе.
Не дожидаясь новых ударов, кончора совершил ещё один прыжок и ворвался в ряды одного из отрядов Светлых эльфов. Судя по серебряному цветку на гербе, это был Литаль, Голос Света, и признанные дипломаты Маллореана показали себя крайне слабыми бойцами. Ещё в воздухе в нижних руках твари появились похожие на хх’рагисы крюки, а в верхних конечностях возникли длинные сабли — и всё это оружие кончора пустил в ход сразу же после приземления. Причём у демона из Бездны получалось не просто полосовать воздух клинками, больше полагаясь на удачу, чем целясь в кого-то конкретного, а применять неизвестные Даргу приёмы и техники. Ухитряясь при том сражаться сразу с несколькими противниками.
Действительно гость из Бездны! Потому как только там могут быть воины подобного класса!
Пока Длинноухие тянули со следующей атакой, опасаясь задеть сородичей, кончора бешеным скортом метался по позициям Литаль и убивал, убивал, убивал!!! Пока в какой-то миг, на ногах не осталось ни одного живого представителя клана дипломатов. И лишь когда древний штандарт покачнулся и упал, лишь тогда в конец разъярившиеся Светлые нанесли свой удар.
Неожиданно развернув символы кланов к беснующемуся кончора, Длинноухие что-то прокричали и высвободили свою магическую Силу в одном мощном всплеске — да так резко, что пять или шесть эльфов вместе с магией заодно расстались и с жизненной энергией. Гербы на штандартах в ту же секунду отозвались заметной глазу рябью, затем задёргались, точно птицы в клетках, и… вырвались на свободу, разом приобретя объём и материальность.
Лиловый клык Рьярхиен трансформировался в призрачную пасть, которая не успев до конца материализоваться вцепилась в ногу кончора. Тёмно-синий скат Тем’семир спикировал откуда-то сверху, прямо на голову гостя из Бездны, явно норовя добраться до его «лица». Кроваво-красная же жаба Фек’яр и вращающиеся точно пропеллер металлические перья Гуарр’еррит своей целью выбрали живот и середину груди демона… В ближний бой не лезли только парящий прямо в воздухе голубой глаз Эль’туарен, змея Чинталион и золотая чаша от клана Ориельта. Эти символы кланов — или всё-таки Хранители? — вместо этого ударили по кончора тремя лучами Силы: голубым, зелёным и красно-золотым. И именно их атака стала той каплей, что исчерпала способность монстра к сопротивлению враждебной магии.
Четырёхрукий уродец внезапно истошно завыл, словно изнутри озарился багрово-красным пламенем и… дальше Дарг перестал изображать равнодушного зрителя, ринувшись в бой. Наплевав на этику и правила честного поединка — да и какие могут быть правила в бою, тем более с тварью Бездны — за считанные мгновения он буквально подлетел к кончора и вонзил клинок ему в спину. Аккурат там, где должно было быть по разумению Дарга сердце монстра…
Мархуз знает, насколько решающим оказался этот удар, но тварь заголосила ещё громче, после чего резко замолкла и… взорвалась облаком воняющей серой и гноем пыли. Дарга взрывной волной почти не достало — в последний момент он всё же прикрылся барьером из уплотнившейся ауры — а вот Перворождённым повезло гораздо меньше. Почти половина Стражей Ночи и Щита Заката попадала на землю и снова уже не поднялась на ноги.
— На-заа-аад! — сквозь шум в ушах услышал Дарг, и мархуз знает как понял, что кричат именно ему.
Не раздумывая ни одного лишнего мгновения, он тотчас последовал совету и побежал прочь от кончора… точнее, от того, что когда-то было кончора. Рассеявшийся дым вместо уродливого монстра явил изящную, смутно знакомую четырёхрукую женщину. Полностью обнажённую, со сложной причёской на голове и ожерельем из черепов хаффов на шее. В спине у неё торчал меч Дарга, и она явно не была настроена терпеть эту «занозу». Демоница внезапно извернулась и с уродливой гримасой на лице вытянула клинок из тела. После чего повернулась, нашла сына Сохога и… послала ему самый многообещающий взгляд из тех, какими его когда-либо награждали враги.
— Мать твою Кали за ногу… — забормотал Дарг, с тоской разглядывая верный клинок, стремительно оплывающий под воздействием ядовитой крови в руке дамы. — К-кали⁈
В голове Дарга внезапно словно что-то щёлкнуло, и он понял кого именно напоминала скрывавшаяся под обликом кончора женщина. Кали, перед ними стояла Кали! На огонёк к Перворождённым заглянула жестокосердная и мстительная супруга Двуликого Орриса, и сын Сохога оказался настолько удачлив, что обратил на себя её божественное внимание.
Мархузово семя!!!
Наверное, на этом бы история Дарга и закончилась — он не был склонен преувеличивать свою способность противостоять демонице, заявившейся в Маллореан прямиком из страшной сказки. Расправившись с оставшимися клановыми бойцами, Кали обязательно бы принялась за него, однако ситуацию спасли эльфы. Светлые не зря считались сильнейшей расой Торна. И пусть их Золотой век давно прошёл, у себя дома они могли на равных поспорить даже с женой двуликого бога. Клановые отряды ещё пытались выйти из ступора после превращения бывшего аватарой кончора в грозную богиню Кали, как свой ход сделали контролирующие защиту Маллореана колдуны. Воздух над полем битвы внезапно расчертили сотни и тысячи тончайших нитей энергии, причём задействованной Силы было столько, что её вполне хватило бы испепелить иной город… Если, конечно, кому-то из Перворождённых пришла бы в голову мысль тратить заряд артефактов на уничтожение какого-то города!.. И вот вся эта мощь оказалась нацелена на одно живое существо, на Кали.
Магическая сеть моментально стянулась вокруг жены Орриса, проволокла по земле до всё ещё зияющего на месте меллорна провала в Бездну и… попыталась вытолкнуть тварь за границу реальности. Увы, даже Даргу было понятно, что эта попытка обречена на неудачу — Кали сопротивлялась изо всех сил. Будучи связанной по рукам и ногам, она каким-то образом словно бы цеплялась за края провала, а в какой-то момент вовсе показалось, что она вот-вот вырвется.
И тогда колдуны Маллореана попросту накрыли непроницаемым куполом и провал в Бездну, и погасшие врата, и вообще всю землю на два десятка саженей вокруг Кали. Ну а чтобы сделать ловушку непреодолимой, принялись накачивать её Силой, так что купол в какой-то миг загорелся жёлтым и внешне стал напоминать кусок янтаря. Тассов камень и Кали, как застывшее в нём насекомое… Вот только примет ли богиня уготованную ей роль⁈ И как скоро им придётся столкнуться с её гневом⁈
Над полем битвы повисла какая-то неловкая тишина. Каждый из её участников вдруг осознал себя как… богоборца, и этот титул требовал от них гораздо больше смелости, чем имел в запасе средний эльф или человек.
— Ханг, мархуз тебя дери! — вдруг заорал Дарг, нарушив тоскливое безмолвие. И развернувшись на месте, ринулся к застывшему на взгорке эльфу. — Ханг, делай, что хочешь, но я хочу убраться отсюда как можно быстрее. И вы либо переправляете меня в Пять королевств немедленно, либо я ухожу из Маллореана самостоятельно. И тогда ищите себе «карманного» короля в другом месте!
Крики Дарга явно не доходили до разума Чиссена. Эльф был буквально раздавлен увиденным и никак не реагировал на раздражающий шум… Приближая тем самым сына Сохога к мысли о рукоприкладстве. Пока он ещё сдерживался, но это только пока. Даже его терпение не безгранично… Особенно в тех вопросах, от которых зависело, насколько большое расстояние будет между Даргом и Кали в ближайшие часы и дни. После сегодняшнего боя сын Сохога вдруг совершенно ясно понял — особенно глядя на потрясённые лица Длинноухих, всё так же стоящих вокруг исчерпавших вложенную в них магию знамён — что именно от этого теперь зависит, насколько крепким будет его сон.