А ещё что-то роднило её с Ловчими, что-то неуловимое и малозаметное, но однозначно реальное. И это-то что-то делало кроткую красавицу многажды страшней любых, пусть даже самых лютых зверств.
Расправившись со Светлыми, Альме лёгким прыжком взмыла в воздух, перелетела через завал из вековых дубов и приземлилась перед исходящей жёлтым паром полусферой из тассова камня, в центре которой мухой застыла фигура четырёхрукой женщины. Столь же знакомой, как и Альме. Кали и Альме — две жены великого Двуликого Орриса вот-вот должны были объединиться…
Однако увидеть как Альме будет освобождать пленённую соперницу за внимание мужа не удалось. Наблюдатель внезапно взмыл вверх, молнией пронёсся через облака, чтобы затем столь же быстро спустился вниз на узнаваемые равнины подле Козьих гор. Обычно пустующие, а теперь заполненные десятками тысяч всевозможных тварей. Собранные в одну кучу, они были не скованной единой дисциплиной армией, но ордой. Жаждущей крови и плоти ордой, страшной своей исступлённой яростью и подавляющей волю к сопротивлению огромными размерами. И направлялась эти тьмы и тьмы монстров не на восток, как можно было бы ожидать, к Светлым эльфам, а на север. Туда, где жили лишённые защиты сильных союзников люди…
Неведомый наблюдатель менял картинку ещё несколько раз. Обладатели магического Дара смогли увидеть порты Маллореана, где спешно грузились на корабли женщины и дети Перворождённых. Познакомиться с тем, как исходят энергией Бездны развалины храма в Фиоре и до сих пор действующие жертвенники в Гарташе. Ещё раз посмотреть на Альме, правда, теперь уже в компании с Кали, и то, как богини сражались с очередным отрядом Светлых. Прочувствовать растерянность, ужас и бессилие эльфийских магов — разобщённых, ослабленных потерями последних лет — чья волшба могла лишь замедлить жаждущих крови богинь, но никак не остановить и низвергнуть обратно в Бездну.
Последним был показан огромный меллорн. Самый старый меллорн на Торне, чей истинный возраст не знали и сами Перворождённые. Тысячелетиями верой и правдой он служил народу эльфов, поддерживал их Силу, подпитывал бессмертие, а теперь… теперь горел в огне Скверны, и не было надежды на его возрождение.
Вот с громоподобным треском исполинский ствол раскололся от макушки до основания, обломки рухнули на землю, а из центра похожего на оплавленную свечу пня поднялся столб белого тумана. На глазах стал плотнее, гуще, приобрёл форму гигантского яйца, чтобы затем… взорваться миллионом осколков, оставив после себя фигуру рыцаря в костяных доспехах и с парящими над плечами ликами.
Несмотря на ту мощь, что излучал вовне новый гость, он всё ещё казался каким-то неполноценным, возможно незавершённым. То ли не совсем разумным, то ли не до конца проснувшимся. Но сохранялось это ощущение недолго. Рыцарь внезапно наклонился, одним движением выворотил пень меллорна и достал из образовавшейся ямы сферу из белого камня почти в треть сажени диаметром. Сжал между ладонями, приблизил к лицевой пластине шлема и… словно бы втянул её в себя одним длинным могучим вздохом!
И вот после того, как последняя прядь запрятанной в сфере Силы влилась в рыцаря, именно тогда из его фигуры и исчезли последние признаки несовершенства, а сам он запрокинул голову и издал трубный глас:
— Я — Оррис Двуликий!!! Я вернулся!!!
И это было самое поганое завершение принесённого ветрами Астрала видения, какое только можно было придумать.
Глава 12
Возрождение Двуликого Орриса шокировало и потрясло весь Торн. И дело вовсе не в том, что вера в древнего бога давно уже переживала свой закат — храмы закрывались, молодёжь не торопилась облачаться в рясу священника, а прихожане участвовали в ритуалах не по велению души, а по привычке. Просто приход в мир бога всегда сопровождается катаклизмами столь масштабными и всеобъемлющими, что желать их будет только безумец. Конец Света не та вещь, о которой мечтают на досуге!
Так ведь ещё и Орриса сложно назвать олицетворением добра и гуманности. Даже в священных текстах культа Двуликого, где рассказывалось про его Светлые и Тёмные ипостаси, не скрывалась жестокость и нетерпимость этого создания. В реальности же он и вовсе был кошмаром воплоти, который считал смертных не иначе как своими персональными игрушками.
И вот это сверхъестественное существо, чьё появление предсказывали пророки ещё со времён вартагов, пришло на Торн. Или, быть может, вернулось после заточения в вечности⁈ Хотя какая разница, если в результате этого мир должен погрузиться в трясину ужаса, страха, бесконечного насилия и извращённой магии…
К’ирсан Кайфат не знал всех подробностей происходящих по всему миру знамений, но даже то, что было ему известно, потрясало. В Фиоре и без того заражённом выбросом магии Бездны сразу после трубного гласа Орриса образовался полноценный провал, на дне Запертого моря по слухам пробудились и начали фонтанировать энергией источники Силы, а в районе гор Трора произошло землетрясение такой мощи, что оно в один миг обратило в развалины не меньше десятка гарташских городов. И это были ещё далеко не все новости! То здесь, то там вспыхивали бунты и восстания воспылавших религиозным рвением культистов, членов Ордена Памяти и обычных людей, обезумевших от новостей о возвращении Двуликого. В доселе тихих и спокойных городках безумцы набрасывались на прохожих с ножами, по неведомым причинам взрывались хранилища артефактов в малозначительных гильдиях магов, по всему миру возникали очаги эпидемий водобоязни среди домашнего скота. Про многократно усилившуюся повсеместно засуху, окончательно взбесившихся духах природы, пробуждении веками дремавших вулканов и вспоминать не стоило.
Торн со свистом катился в Бездну, и закрывать на это глаза не могли уже даже закоренелые оптимисты. Особенно когда стало понятно, что переждать и перетерпеть череду катаклизмов и потрясений не удастся. С каждым днём становилось всё хуже и хуже, и не было этому конца и края.
Из последних новостей, привезённых в Новый Гиварт экипажем рейсового пузыря, из Козьих гор в сторону Зелода хлынули десятки тысяч монстров. Лишившаяся короля и потерявшая несколько легионов страна к такому повороту судьбы оказалась практически не готова. И уже лишилась четверти территории. Досталось и Вольным Баронствам: прежде чем наступление тварей удалось остановить, там обезлюдело около десятка городов.
Государства Сардуора — не только империя К’ирсана Кайфата, а вообще все страны — на таком фоне выглядели тихой гаванью в океане безумия. Культы в большинстве своём уничтожены, позиции Церкви Орриса слабы, а древняя земля весьма устойчива к катаклизмам. Не удивительно, что очень скоро истончившийся было ручеёк беглецов из «цивилизованного» мира и «диких» окраин превратился в полнокровную реку. Вот только если бегущая от конца света знать и богачи сейчас выбирали южных соседей империи и Пять королевств, то маги и представители иных рас стремились попасть под «крыло» к К’ирсану. О чём говорить, если в столицу империи примчалась делегация от орков… Орков! Жизнь дома для безбашеных и жадных до битвы дикарей по донесениям агентов Чиро Кунише стала настолько невыносимой, что зеленошкурые варвары в обмен на спасение женщин и детей, были готовы принять любые условия К’ирсана. Вплоть до организации массовых жертвоприношений в его честь!
В этом смысле гномы Орлиной гряды оказались самыми дальновидными и предусмотрительными. Они вовремя успели «купить» помощь Империи в противостоянии с пробудившейся в их подземных чертогах Бездной и потому начавшийся повсеместно ужас не стал для них шокирующим сюрпризом. У магов Корпуса, переброшенных под Орлиную гряду вслед за Кандом, просто добивалось работы… Подробности Кайфату были неизвестны, да он и не стремился их узнать. Главное, что Канд не просит помощи и справляется сам, остальное — не важно. Ученик достаточно вырос, чтобы ходить самостоятельно, не держась за руку учителя… Хотя какой он теперь ученик? Полноценный маг, будущий мастер, у которого уже имеется куча своих учеников и которых он не побоялся даже взять в гномьи подземелья!
Так почему Кайфат должен беспокоиться? У него что, других забот мало⁈ Одни слухи про падение Маллореана, разрушение их портальных площадок и гибель Дарга чего стоят. Ведь если они окажутся правдой, то с Малым Советом вполне можно будет начинать обсуждение новой войне с Длинноухими. Причём не ради захвата новых территорий, а просто ради окончательного закрытия вопроса со взаимной враждой Перворождённых и К’ирсана Кайфата.
Хотя зачем себя обманывать — новой войны со Светлыми и их клевретами Владыка не хотел. И дело тут не в том, что империя, ещё даже толком не вставшая на ноги, была к новой войне не готова, совсем нет. Просто Кайфат не собирался становиться причиной окончательно уничтожения Перворождённых. Вражда враждой, но скатываться до методов самых чёрных злодеев — по доброй воле на такое пойдёт только безумец…
Да и вообще, в любом противостоянии всегда можно найти что-то хорошее. Наличие врагов-соперников порождает конкуренцию, и это та вещь, без которой здоровое развитие невозможно. Так что если Кайфат желал, чтобы Сардуор блистал в будущем, ему нужно обеспечить для государства естественных врагов. В меру сильных и в меру воинственных. Светлые эльфы в нынешнем состоянии подходили на эту роль идеально.
Впрочем, подобные соображения проходили скорее по разделу личных предпочтений и моральных принципов Владыки, главная причина отказа от войны была в другом. В Рошаге! И пусть в теле Вестника Спящих из Фиорского пророчества теперь обретался Двуликий Оррис, К’ирсан не сомневался — ненависть лога к своему бывшему пленнику никуда не делась, передавшись по наследству новому хозяину тела. Таковы законы магии. Даже поглощение и трансформация немёртвого дракона в не менее немёртвого бога не избавляет от диктата слишком сильных эмоций и чувств. А что может быть сильнее чистой и незамутнённой сомнениями ненависти? Перед подобным напором даже бог не устоит. Точнее, лжебог, но Кайфат сильно сомневался, что на Торне сейчас найдётся достаточно смельчаков, способных сказать такое Оррису в лицо.