Айрунг всё это прекрасно понимал, но… но мархуз побери! Там умирали их братья!!!
За переживаниями он не сразу заметил, как зашевелился К’ирсан Кайфат. Император-маг, зачем-то гулко хлопнув по надетому шлему, что-то невнятно выкрикнул, одним прыжком вскочил на ограждение и… взмыл в воздух. Именно взмыл! И помогли ему в том не заклинания Стихии Воздуха, не артефакты, а золотые полупрозрачные крылья, внезапно выросшие прямо у него из спины.
И это было настолько неожиданно, что Айрунг сам не заметил, как зашептал самые грязные из известных ему ругательств. Какого хфурга⁈
— Гро’валь’дье! Сын хаффа и шуши, ему служит гро’валь’дье! — выдохнул рядом льер Бримс, мгновенно узнавший владельца золотых крыльев. — С каких это пор порождения Света перестали враждовать с адептами Древней магии⁈
Но ответов не было ни у него, ни у Айрунга. А К’ирсан Кайфат тем временем уже стрелой промчался над полем боя и сделав неуклюжий поворот — летать он всё-таки не умел — приземлился рядом с Кали. Убрал призрачные крылья, в два шага приблизился к богине и… с размаху хлопнул раскрытой ладонью ей в середину груди. Одновременно с этим аура Врага эльфов налилась изумрудным цветом, увеличилась вдвое и выстрелила в многорукую воительницу шестью языками.
Тонкое тело Кали отозвалось болезненными вибрациями, а те места, куда вонзились сформированные из ауры щупальца, и вовсе начали чернеть. Но главная атака Кайфата заключалась не в этом. Стоило ему установить с лжебогиней прямой контакт, как одновременно через центр ладони и отростки ауры в её тело устремились потоки особым образом изменённой Силы. Словно бы кипящей, и в то же время густой как кисель.
Это было что-то Запретное, но что⁈ Айрунг пытался найти ответ, вспоминая прочитанные свитки и трактаты по магии, но тщетно. Такой волшбы он не знал… зато знал льер Бримс.
— Выдох Вечности, всегда хотел увидеть собственными глазами, — произнёс Архимаг с каким-то странным удовлетворением. Будто находился не на поле битвы, а на трибуне боевой арены.
Однако Айрунг его восторгов не разделял. О Выдохе Вечности он, разумеется слышал, но вот в боевую эффективность не верил. Особенно после того, как наслушался от Олега историй про то, как Светлые эльфы остановили сильнейшее заклинание тогда ещё короля-мага. Он даже собрался что-то сказать на этот счёт Архимагу, как вдруг Кали озарилась изнутри зелёным светом, задрожала, а её тонкие тела, даром что принадлежащие существу бессмертному, медленно, но верно принялись истаивать прямо на глазах. Следом «поплыло», распадаясь на части и тело многорукой воительницы.
— Убил⁈ Он её убил⁈ — заорал Айрунг, отказываясь поверить собственным глазам.
Наверное он бы ещё долго пытался убедиться в реальности происходящего, если бы бьющиеся с нолдцами Духи внезапно не прекратили сражение и не ринулись к всё ещё замершему подле покосившейся статуи Кали Кирсану. Одним махом император Сардуора стал главной целью всех Бестелесных, и это было лучшее доказательство совершённого им подвига.
На какой-то миг Айрунгу показалось, что обезумевшие духи разорвут Кайфата на части. Однако в последний момент прямо из тела главного смутьяна Торна выплыла светящаяся фигура женщины-гро’валь’дье, встала на пути отравленных Бездной Бестелесных и… волна тварей разбилась о стену несокрушимой мощи обитательницы Верхних миров. Каждый взмах её пламенеющего клинка или движение острого как бритва крыла выкашивали гигантские просеки в рядах набегающих духов, уничтожая Бестелесных едва ли не быстрее, чем это делали все сражавшиеся с ними нолдцы.
Отреагировал на случившееся и Оррис. Тоскливо завыв, он заметно ускорил шаг, а скрывавшиеся до того в теле лики Светлой и Тёмной его ипостасей всплыли на его плечами. Да не просто всплыли, а ударили в К’ирсана ослепительно-белыми лучами Силы прямо из раззявленных глоток.
Двуликий уже успел доказать, что умеет преодолевать защитные чары, поэтому Айрунг не сомневался в успешности этой атаки. Чтобы уцелеть, Кайфату следовало сделать единственно возможный шаг — отступить в сторону, увернуться. Однако он, видимо до сих пор не переборов последствия применённого заклинания, всё так же сохранял неподвижность.
Мощь божественного гнева принял на себя развернувшийся перед Кайфатом, похожий на слоёный пирог многосегментный Щит. Опыта Айрунга вполне хватило, чтобы понять — защиту создавал и поддерживал явно не император Сардуора. За этим стоял кто-то ещё, быть может десяток или больше магов, причём весьма сильных и искусных. Настолько сильных и искусных, что созданный ими колдовской барьер смог сдержать мощь атаки древнего бога… Да, под конец он был разрушен, а среди создававших его чародеев наверняка не обошлось без жертв, но главная цель была достигнута. К’ирсан Кайфат выжил и мог сражаться дальше!..
Тем временем, получившие столь могучую поддержку Мастера сосредоточили своё внимание на Альме. Призвав откуда-то десяток недобитых лжебогинями горгулий, они сначала закружили их в смертельном хороводе вокруг ледяной статуи воительницы, а затем заставили каменных чудищ соединиться в гигантский клубок… Минута, другая, и вот уже из мешанины тел вырастает фигура гигантской горгульи. Но не какой-то рядовой твари, отличающейся разве что размерами, а обладательницы живой ауры мага.
О запретном искусстве, передающем Силу от Истинных чародеев искусственному конструкту, Айрунг знал, но и подумать не мог, что для участия в этом требуются столько Высших магов. Подробностей со своего места он не видел, но даже навскидку мог сказать, что горгулью распирало от Силы едва ли не полусотни Мастеров. Да, это огромная мощь, но что если они пропустят удар? Не слишком ли велика цена заклятия? В планах сражения столь рискового шага точно не было…
Пока Магистр пытался оценить необходимость сотворённой волшбы, создание магов Совета уже начало действовать. Протянув руку, горгулья схватилась за копьё Альме и принялась выдирать его из сжатых пальцев. Однако лжебогиня упорно сопротивлялась. Накал борьбы оказался настолько силён, что в какой-то момент статуя пошла трещинами, и воительница обрела некоторую свободу. Замахнулась на горгулью свободной рукой, но ударить не успела. Создание Мастеров с неожиданной ловкостью провело болевой приём и завладело копьём. Смена стойки, поворот и вот уже божественное оружие вонзается в живот Альме.
Как же она закричала! Убить это её не убило, но ранило явно сильно. А ведь члены Совета и не думали на этом останавливаться. По копью, точно по проводнику, в тело Альме потекли ручьи заклинаний, безостановочно создаваемых Мастерами и транслируемых через ауру горгульи. Причём не обычных чар, а чего-то явно запретного, травмирующего лжебогиню ничуть не меньше, чем Выдох Вечности К’ирсана Кайфата…
Потеря одной жены и перспектива потерять вторую едва ли не сразу после освобождения из заточения в вечности, окончательно разъярили Двуликого и довели до той точки, когда порождённое разделением на две ипостаси безумие отступает и приходит кристальная ясность ума. Наступает именно то состояние, что позволяет магу называться магом.
Оррис, лишь самую малость не добравшийся до позиций нолдцев, замер, поднял руки и принялся скандировать слова неведомого заклятия на два голоса. И каждое сказанное им слово, каждый произнесённый звук, отдавались в сердцах смертных пугающей дрожью.
— А вот теперь наш выход! — резко сказал льер Бримс и требовательно посмотрел на Айрунга.
Молодой Магистр Наказующих понятливо кивнул. После чего встал поудобнее, сжал в руке Скипетр и сосредоточился на той магической нити, что связывала его душу с Великим артефактом. В ближайшее время это всё, что от него требовалось…
Льер Бримс же тем временем зашёл за спину к Айрунгу и положил ладонь ему между лопаток — туда, где ещё седмицу назад он лично наколол хозяину Скипетра особого рода колдовскую печать. Сконцентрировался и… проник сознанием в тело Айрунга, осторожно отодвинув в сторону разум владельца тела. В этом бою всё было завязано на мощи Скипетра Власти. И раз Магистр Наказующих пока не способен полностью раскрыть потенциал Великого артефакта, это сделает Бримс. Пусть и столь экзотическим образом.
Чужими пальцами пробежавшись по Скипетру и подивившись таящейся внутри Силе, льер Бримс взмахнул свободной рукой, сложил пальцы в хитрый знак и принялся скандировать заклинание. Причём на два голоса — своим и голосом Айрунга. Наверное со стороны это звучало весьма жутко, но такие вопросы сейчас мало волновали Архимага. Одна за другой он обращался к каждой из четырёх Стихий, рисуя перед внутренним взором олицетворяющие их знаки. Когда же последний из символов отозвался одобрительным гулом, льер Бримс закрутил их спиралью и протолкнул через руку к самому кончику Скипетра. Затем нацелил на всё ещё колдующего Орриса и… из навершия Великого артефакта в Двуликого ударил вращающийся точно сверло, многоцветный поток Силы.
Заклятие называлось Спираль Стихий, и оно идеально подходило для уничтожения потусторонних тварей. Тёмные, Светлые, Стихиальные… Природа цели была совершенно неважна, главное, чтобы хозяин артефакта обладал достаточной Силой и мастерством для высвобождения смертоносных чар и мог выдержать давление разъярённых Стихий. Льер Бримс таких качеств было в избытке, поэтому совсем скоро вокруг Орриса закрутился Шторм такой Силы, какой не смог бы добиться ни Айрунг, ни любой другой маг Торна.
Над полем битвы пронёсся ещё один нечеловеческий крик, причём крик боли. Оррис, гораздо более могучий и страшный чем любая из его жён, был ранен. И это потрясало едва ли не больше, чем убийство Кали или страшное ранение Альме. Жуткий, пугающий до дрожи Оррис Двуликий был ранен! А раз так, значит и убить его тоже можно! И от осознания этого простого факта, боевой дух нолдцем моментально взлетел до самых звёзд…
Вот только никакая боль и рана не могли заставить Орриса прекратить колдовать. Несмотря ни на что он закончил-таки своё заклинание и в небе над войском открылся ещё один ведущий в Бездну портал. Вот только если закрытый Мастерами проход исторгал отравленных скверной духов, то этот изливался Дождём Смерти.