К’ирсан вновь повернулся к гоблину и тут же наткнулся на его ироничный взгляд.
— Что? — поморщился правитель.
— Рырга действительно не понимает, почему скромная Мастер Меча дала ему победить? — спросил клыкастый коротышка, с видом заправского аристократа изогнув бровь. — Серьёзно?
На что Кайфат, на мгновение забыв об императорском достоинстве, тотчас отреагировал закатыванием глаз.
— Гхол, ну хоть ты-то за поехавшего на власти идиота меня не держи! — простонал он, мысленно радуясь, что у него всё ещё есть кто-то, с кем можно поговорить вот так, без экивоков и церемоний. Затем посерьёзнел и уже с некоторым напором продолжил: — Разумеется она мне поддаётся. Разумеется! Непонятно другое, почему она стала это делать настолько явно… Что, тут у тебя нет ответа?
Тоже посерьёзневший гоблин медленно покачал головой.
— Вот то-то и оно, зелёный. Вот то-то и оно… — пробормотал Кайфат и принялся медленно подниматься по лестнице.
Ему не надо было оглядываться, чтобы знать — ург в данный момент смотрел ему вслед грустным, сочувствующим взглядом.
Взглядом, которым не смотрят ни на своего императора, ни уж точно на живого бога. Он жёг ему спину, точно Луч Силы, и буквально побуждал вернуться, попробовать поговорить с самым верным и самым старым своим соратником по душам. Порыв был настолько мощным, что К’ирсан, забывшись, в ярости сжал оба кулака. И лишь осознав это, лишь тогда вернул контроль над эмоциями и сосредоточился на приведении протеза в прежнее состояние.
Время открытого разговора пока не пришло, потому как всё, хфург его задери, ещё только-только начиналось…
Глава вторая
Всё-таки интересная штука — человеческая память. Не важно кто ты, Истинный маг, «крохобор» или обычный смертный, ты никогда не запоминаешь всё одинаково ярко. Что-то пролетает со свистом, не задерживаясь в голове ни на секунду, что-то остаётся в виде полуразмытых нечётких образов, а что-то врезается намертво, сохраняясь практически в неизменном виде в течение всей жизни.
Вот казалось бы, прибытие на Торн, невообразимый — тогда он воспринимался именно таким! — ритуал дракона межреальности, встреча с настоящим мархузом… Или гораздо более поздние события, вроде устроенной монстрами резни в Гамзаре, войны в Сардуоре или битвы с Рошагом-Оррисом!.. В памяти Олега всё осталось лишь в виде серой и скучной череды событий, в которых он хоть и участвовал, но видимо подсознательно не считал действительно важными.
А вот ощущения от врастания в жизнь Нолда, от знакомства с его историей, культурой и бытом, или момент осознания своей принадлежности к этому поистине великому государству — подобного рода вещи до сих пор горели в нём негасимым пламенем.
— Нолд был лучшим местом среди двух миров, и я однажды стал его частью, — беззвучно прошептал Олег, кривя губы.
Вслушался в звучание собственных слов и… с ненавистью сплюнул. Аккурат на кучу мусора, бывшую когда-то уличной урной.
— С-сволочи, такую страну испоганили!!! — прошипел он и двинул дальше, стуча посохом по камням.
Да уж, прежний Нолд действительно был хорош. Красивый, богатый, влиятельный… Уютное очарование старых улочек, помнящих ещё времена основания, сменялось блеском и славой «магических» районов, отражающих мощь живущих там чародеев. Тут располагались кафе и рестораны, там — бутики и магазины колониальных товаров, а здесь — лавки артефакторов и алхимиков. Крупные города островной республики буквально дышали жизнью!
Тогда и помыслить нельзя было, что спустя жалкие четыре десятилетия городские службы будут заняты не обсуждением строительства нового фонтана или парка, а спешно изыскивать средства на уборку хотя бы центральных улиц. Или что студентов Академии Общей магии станут нанимать, например, не для охраны складов в немногочисленных неблагополучных районах, а для защиты торговых рядов в центре города от поднявших головы бандитов.
Нолд, потерявший не только цвет своей магической элиты, но ещё и лишившийся почти всех своих заморских колоний — пусть они даже так официально и не назывались, — бодро катился в пропасть. И не было этому падению ни конца, ни края.
Кстати о бандитах…
Олег, как раз миновавший поворот в один из проулков, замер, помянул мархуза, и вернулся назад. Туда, где в тени мусорных ящиков, весело гогоча, топталось пятеро молодых ублюдков, а из-за их спин раздавался сдавленные всхлипывания и чья-то грубая ругань.
— Ну надо же… беженцы из Гарташа и их милые развлечения, — сказал Олег с ненавистью, в общем-то ни к кому конкретно не обращаясь. — Интересно, по какой квоте вас сюда впустили: одарённые дети, родственники магов или члены семей охотников на монстров? Хотя какая, хаффу под хвост, разница… — И уже громко, адресуя свои слова к веселящимся мерзавцам, продолжил: — Слушайте сюда, недоноски! Оставили девку в покое, а сами взяли ноги в руки и живо свалили отсюда пока я добрый!
Парни подобного обращения очевидно не ждали. На миг они аж остолбенели от олеговой наглости… чтобы спустя секунду с новой силой загоготать.
— Чего? Это ты нам, что ли, мужик? — выдал видимо заводила. По крайней мере только он выделялся на фоне остальных более дорогой одеждой и явно какой-то магической висюлькой на шее. — Или может мне показалось?
На последней фразе мерзавец с разбитным видом сделал несколько шагов по направлению к Чимиру и демонстративно нацепил на правую руку кастет с гномьими рунами.
— Лучше бы последнее. А то я, знаешь ли, страсть как не люблю всяких сующих свой нос в чужие дела святош.
Святош? Олег аж растерялся на мгновение. Чего несёт этот доморощенный король помойки⁈ Потом вспомнил как выглядит и невесело усмехнулся. Да уж, а за кого ещё можно принять худого как палка и к тому же кутающегося в серую робу с капюшоном человека, кроме как за члена очередного новомодного аскетического культа — их после падения Орриса развелось в Нолде как хаффов не резаных. Понятно, что некоторые имели негласную поддержку Наказующих, которые таким образом сдерживали развитие общины верующих во Владыку, но всё же, всё же…
— Эй, клоун, ты меня слышишь? — продолжил изгаляться молодчик, и Олег, который было собирался ограничиться демонстрацией знака Подмастерья, про свои мирные инициативы моментально забыл.
— Лучше, чем тебе хотелось бы! — прорычал он, наконец давая волю характеру.
Легонько стукнул основанием посоха о камни брусчатки, выпуская Силу. Затем подправил её движение волевым усилием, придал нужную форму заклинанием Каменной Руки и… с садистским наслаждением принялся наблюдать за тем, как из кирпичной стены ближайшего здания выдвинулась здоровенная лапища, сграбастала дерзкого урода и одним движением отправила в кучу его подельников. Тот даже вскрикнуть не успел, как врезался в своих товарищей и те точно кегли с воплями боли разлетелись в стороны.
Защитный амулет на шее дерзкого молодчика даже пробудиться не успел — повторения ошибки времён своей молодости, когда его магия не сработала против защищённого амулетом Мирта бандита, Олег не допустил.
— Отребье! — процедил Чимир и, презрительно поджав губы, приблизился к тому закутку, где как он думал ублюдки издевались над девушкой.
Уже мысленно приготовился успокаивать, исцелять, а быть может и блокировать участки памяти пострадавшей магией Света, однако вместо этого в очередной раз разразился площадной бранью и снова едва не сплюнул. Вместо несчастной девицы на земле по-бабьи всхлипывал, утирая текущую из носа кровь, похожий на вышибалу мужик, а его обидчик — во всяком случае только у него были сбитые и окровавленные кулаки — лежал без сознания чуть в стороне и щеголял формой городской стражи.
Чимир, не разобравшись, влез в историю, которая ни коим образом его не касалась и весьма вероятно обидел тех, кого как раз обижать было и не за что. Он снова выругался, на этот раз помянув магию Света, которая превратила его из сдержанного и вдумчивого мага в агрессивного и склонного к поспешным решениям психа, и направился к выходу из переулка.
Мысль извиниться или хотя бы оказать помощь у него как возникла, так и улетела прочь.
— К хфургу всё! Сами разберётесь, — прорычал он и двинул ко дворцу Совета Мастеров, туда, куда Олег и шёл с самого начала.
На центральной площади он был уже через четверть часа. Никто его не останавливал, стража — пусть со всей возможной вежливостью, но всё же! — не просила дать объяснений, а граждане «с активной жизненной позицией» не пытались урезонить за чрезмерную жёсткость. Окружающие были заняты собственными делами и их не интересовало очевидное нарушение правопорядка.
Однажды Олег уже проходил через подобное равнодушие в эпоху падения империи — там, на полузабытой уже Земле. И вот теперь стерва судьба вынуждала переживать подобного рода дерьмо вновь!
— Тысяча мархузов!!! — процедил Олег сквозь зубы, безуспешно пытаясь справиться с накатившим бешенством.
Сиськи Кали, насколько он любил тот, старый Нолд, настолько же ненавидел Нолд новый. Стремительно нищающий, пронизанный насквозь коррупцией и сосредоточенный на бесконечной делёжке власти. Новый Нолд в глазах Чимира гнил заживо, и он, некогда игравший весомую роль в политических играх, понятия не имел, как исправить данную ситуацию.
И ведь, что самое поганое, даже кого-то конкретного виновным в происходящем не назначишь!
Эльфы? В дела Нолда они хоть и пытались влезть, но особого успеха в этом не достигли. Льер Виттор? Да, его можно в каком-то смысле назвать предателем, но так предал-то он лишь своего Магистра Наказующих, но никак не республику. Если разобраться-то. Льер Бримс? Этот да, этот в вершителей судеб мира явно заигрался, но был ли у него иной выход, мог ли он поступать как-то иначе? Олег после многолетних размышлений в том как-то сомневался.
Вся история краха государства Истинных магов, как мирового гегемона, это череда противостояний, мелких побед и не менее мелких поражений. Вроде бы ничего особо фатального не произошло, серьёзных ошибок не совершено, однако вжух… и вот уже старая элита погибла, новая погрязла в сварах, а от былого влияния остались жалкие крохи.