Как тогда голландский гарнизон встретит британцев? Но отступать некуда, жребий был брошен. Капитан громко крикнул: «Эй, на берегу!» Никакого ответа, никого. Остальные моряки тоже закричали все разом, потом прислушались. Ничего. Берег оставался пустынным и безмолвным. Вдруг из-за деревьев показался мужчина в ночном колпаке, показавшийся всем на редкость смешным и нелепым. Блай крикнул ему:
– Эй! На берегу! Вы говорите по-английски?
Никакого ответа. Человек молча исчез. В шлюпке воцарилась тоскливая тишина. Могло ли так случиться, что голландцы бежали, бросили форт, оставив после себя только ночной колпак, который водрузил на голову местный каннибал? Могло ли случиться, что дикари отвоевали у белых свой остров?
Но человек в колпаке появился вновь. Его сопровождал мужчина в морской форме. Надежда ожила. Начался диалог на английском языке. Вскоре на берегу появился срочно разбуженный голландский капитан. Он осведомился, кто они такие, и взял на себя ответственность за их высадку на берег.
Рассвет уже брезжил. В толпе любопытных, разбуженных необычным шумом и суетой, по Купангу, столице Тимора, шли уцелевшие моряки «Баунти». Они высадились организованно, более или менее здоровые несли больных на руках. Голландцы во главе с губернатором ван Эсте проявили гостеприимство, хотя далеко не сразу поверили в рассказы об одиссее англичан.
Ни один корабль не готовился к отплытию, и моряки отдыхали, лечили больных местными, явно недостаточными средствами. С лечением Нельсона запоздали – ослабленный организм не выдержал, и ботаник скончался 20 июля 1789 года. Его хоронили шестнадцать моряков, кому-то показалось, что на глазах у Блая блеснули слезы, но Перселл уверял, что то был солнечный блик.
Оставшиеся в живых семнадцать отплыли в Батавию, откуда собирались вернуться в Англию. Для кока Холла и Эльфинстоуна мечта оказалась неосуществимой. В Батавию они прибыли на носилках, донельзя отощавшие и сплошь покрытые язвами, и уже не встали на ноги. Товарищи проводили их в последний путь. На родину вернулось четырнадцать человек.
Блай встретился с женой в графстве Кент. Ни одного рассказа об этой встрече до нас не дошло. Известно только, что в последующие дни капитан выражал единственное желание: скорее вернуться на море, разыскать «своих» мятежников и отправить их на плаху. Но прежде капитан Уильям Блай сам предстал перед трибуналом. Адмиралтейство не шутило: речь шла о потере корабля. Несмотря на показания плотника Перселла, свидетельствующие против Блая, капитана оправдали. Блай отправился на поиски Кристиана и прочих мятежников, но не нашел их. Как мы вскоре увидим, Провидение само, не дожидаясь его помощи, решило их судьбу.
Оставив Блая и его спутников в шлюпке, «Баунти» двинулся к ближайшему острову Тубуаи, лежащему в 300 милях к югу от Таити.
– Создадим колонию, – говорили мятежники, – будем жить как братья.
Едва высадившись, они увидели, что Тубуаи лишен главного для реализации их проекта: на нем не было женщин. Было решено вернуться на Таити, взять там необходимое количество расположенных к ним островитянок и вернуться на Тубуаи. Прибыв на Таити, мятежники сказали туземцам:
– Капитан Блай открыл прекрасный и плодородный остров, но он безлюден. Капитан отправил нас за женщинами, чтобы населить его.
Женщины, а также несколько мужчин – далеко не лучших представителей аборигенов – поддались на уговоры. Однако все быстро разочаровались: Тубуаи вовсе не выглядел раем. Начались ссоры, драки. Кристиан был не в силах восстановить порядок, к тому же каждое решение ставилось на голосование. Большинство мятежников решили вернуться на Таити. Шестнадцать человек вместе с туземцами туда возвратились. Все они погибли насильственной смертью – кто в драке, кто на виселице.
Остальные мятежники не стали задерживаться на Тубуаи, справедливо полагая, что от пребывания на острове они больше потеряют, чем выиграют. На борту «Баунти» они взяли курс на юго-восток. И больше о них никогда никто не слышал.
До того дня 1808 года, пока капитан одного суденышка для охоты на тюленей с названием «Топаз» не бросил якорь у острова Питкэрн (1300 миль к юго-востоку от Таити) и не встретил там седовласого англичанина, который признался:
– Меня зовут Александр Смит. Я последний спутник Флетчера Кристиана, первого помощника капитана «Баунти».
Остальные мятежники, объяснил он, перебили друг друга. Но у некоторых осталось потомство, которым они обзавелись до трагических событий. На Питкэрне до сих пор живут метисы – потомки мятежных моряков «Баунти».
Невозможность отомстить за свои злоключения вконец испортила характер Уильяма Блая. Он находил утешение только в карательных акциях – возглавил подавление мятежа английских моряков в устье Темзы, участвовал в обстреле Копенгагена. В 1805 году его назначили губернатором Нового Южного Уэльса в английской Австралии. Столица Сидней представляла собой по большей части исправительную колонию. Люди там жили бывалые, много чего испытавшие на своем веку, однако и они не вынесли обращения Блая. Вспыхнул новый бунт. Поскольку все происходило на суше, плавучей тюрьмы для Блая не нашлось. Мятежники заперли его в крепости. Потребовалось вмешательство полка, прибывшего из Великобритании, чтобы вызволить жестокого капитана. Власти решили на этом прервать его карьеру. Он ушел в отставку, поселился в своем замке в графстве Кент, где скончался в 1817 году, в возрасте шестидесяти трех лет.
Сильный характер и жестокость, отвага и высокомерие, прямота и нетерпимость. Когда беспощадный Уильям Блай будет держать ответ на Страшном суде, кто знает, в какую сторону качнутся весы. Одни восхищаются Блаем, большинство его ненавидят, но он по-прежнему остается одним из героев великой истории приключений на волнах Тихого океана.
Глава восьмаяСовременные пираты
Воскресенье 30 мая 1965 года. Стояла глубокая ночь, капитан «Доньи Пакиты» вновь и вновь просил первого помощника поторопиться с посадкой пассажиров:
– Мы не уложимся в график, Старик опять будет орать.
Стариком моряки звали между собой китайца Го Тонга, директора компании и владельца пассажирского лайнера. Город Себу еще спал, но порт был ярко освещен, и свет прожекторов отражался от цветных кузовов мощных американских автомашин, которые одна за другой въезжали в кормовой отсек лайнера.
Себу, самый населенный из Филиппинских островов, насчитывает вместе с близлежащими островками полтора миллиона жителей. Несмотря на гористый ландшафт, на острове выращивают кукурузу, табак, сахарный тростник, производят копру, абаку (манильскую пеньку) – волокно из листьев текстильного банана. На острове добывают уголь, важную статью доходов составляет рыболовство.
В городе Себу, расположенном на восточном побережье, примерно полмиллиона жителей. Это второй порт Филиппин по тоннажу грузов, но первый по количеству судов. Магеллан надолго останавливался здесь в 1521 году и погиб на расположенном неподалеку острове Мактан.
Смуглые филиппинцы в пестрых одеяниях, а также китайцы (на Филиппинах их 400 тысяч) в более строгих костюмах, поднимавшиеся на борт «Доньи Пакиты» в предрассветной мгле, не вспоминали о Магеллане, а большинство из них даже не знали о кровавых сражениях на суше, на море и в воздухе, которые велись на Филиппинах во время Второй мировой войны. Они направлялись на соседний курорт провести уик-энд с семьей или с подружкой.
Наконец посадка закончилась, сходни убрали, взревела сирена лайнера. «Донья Пакита» вышла из порта и взяла курс на юг. В небе сияла полная луна, освещая спокойное море. Из громкоговорителей на лайнере неслась музыка. Все бары и буфеты были открыты. Пассажиры выпивали и закусывали, хотя день еще не занялся. Тропическая заря вспыхивает внезапно, в одно мгновение поглощая лунный свет.
«Донья Пакита» встретила несколько грузовых судов с включенными ходовыми огнями, потом небольшой, ярко освещенный пассажирский лайнер, три или четыре раза слегка изменила курс, обходя рыбацкие лодки, которые вахтенный офицер обругал в мегафон. Затем открылась водная гладь, слегка подернутая туманом.
Со времени отплытия «Доньи Пакиты» прошло чуть меньше полутора часов, как вдруг прямо по курсу вспыхнули два ослепительно-белых огня – словно фары огромного автомобиля. Вахтенный офицер на мостике выругался и послал за капитаном.
– Смотрите, – сказал он, – прожекторы, а не ходовые огни.
Большинство пассажиров не обратили на прожекторы никакого внимания. Кое-кто с любопытством смотрел на приближающийся яркий свет. Луна поблекла. На северо-востоке горизонт быстро светлел. Вскоре займется заря, и наступит новый день. Но пассажиры не глядели на восток. Они почувствовали неладное, когда приближающиеся белые огни разом погасли. Вместо них на море появились две темные тени, которые продолжали двигаться навстречу, идя параллельным курсом.
Полтора года назад, в 1963-м, на следующий день после празднования Нового года, все филиппинские газеты опубликовали тревожные статьи о нападении на туристический лайнер «Бэтс» в заливе Лейте. Пиратское судно открыло огонь по лайнеру, и бандиты попытались взобраться на борт. Стараясь выиграть время, капитан вступил в переговоры, а потом открыл огонь по нападавшим и кого-то из них ранил. Капитан быстро понял, чем может обернуться приближение катера, связался по рации с Лейте и вызвал по радио полицию. Большой черный полицейский катер прибыл, когда пираты, сами отказавшись от захвата лайнера, ушли в открытое море.
Вероятно, пассажиры «Доньи Пакиты» стали припоминать эту историю, видя стремительное приближение двух катеров. Они уже не были темными тенями. Через мгновение лучи поднимающегося на горизонте солнца полностью осветят катера – один темно-синего цвета, другой желтый. Мощные суда – за ними тянулся волнистый след в виде буквы «V», а перед форштевнем усами вскипала пена. Пассажиры безмолвно застыли на палубе, опираясь на леера, поскорее спустились в каюты.