Бэрд чувствовал себя отвратительно. Предложение о посылке вездеходов воспринималось как живительный глоток кислорода. Надежда придала ему сил, но привычка держать слово взяла верх: «Нет. Ты сам сказал, что человеческими жизнями рисковать нельзя».
Ни одному драматургу не придумать более критической ситуации. Человек стоит перед выбором – смерть от удушья или холода. Человек находится в полном отчаянии (он об этом говорил), но, когда ему протягивают руку помощи, он и хочет схватить ее, и отталкивает. 6 июля радио замолчало, и людей в Литтл-Америке мучило сомнение: «Может, его уже нет в живых?»
Но Бэрд жив. Ему очень хочется запросить Литтл-Америку о деталях намеченного похода: в каких условиях будут идти вездеходы, смогут ли они взять достаточное количество горючего для пути туда и обратно и т. п. Сомнения раздирали адмирала: можно ли просить помощь, ставя под угрозу чужие жизни?
Стены его жилья уже давно покрылись льдом. Замерзший, больной Бэрд каждый день в назначенный час брался за телеграфный ключ. И не получал ответа. Теперь молчала Литтл-Америка. Почему? «Подчиняться лишь одному человеческому закону – своему собственному». Это девиз Бэрда. Тщетная затея!
Адмирал выяснил, что перестал функционировать газогенератор приемопередатчика. Литтл-Америка не слышала его, а он не слышал ее.
Последняя надежда – ручная динамо-машина. Бэрд решил использовать ее. Ручка вращалась с невероятным трудом, а ведь приходилось крутить левой рукой, поскольку правая манипулировала телеграфным ключом.
Наконец 15 июля Бэрду удалось восстановить связь. Его корреспонденты в Литтл-Америке услышали конец его сообщения: «…главное, чтобы водители не сбились с пути, отмеченного флажками, и имели достаточно горючего… Ни в коем случае не рискуйте жизнью людей…» Терзаясь мыслью о собственной вине, Бэрд все же согласился, чтобы ему пришли на помощь.
Добраться до него оказалось труднее, чем представлялось вначале. Как может вездеход идти вперед в полярной ночи, когда от мороза (–58 °С) замерзает в канистрах керосин?
Вездеход с экипажем из четырех человек вышел из Литтл-Америки 20 июля. 23-го пришлось вернуться. Продрогший от холода Бэрд (он разжигал печку на десять часов в сутки) воспринял весть о выходе спасателей как возвращение к жизни (он даже приготовил огни, чтобы указать путь вездеходу); сообщение о неудачном старте было как удар кинжалом. Он с трудом прокрутил ручку своего радио. 4 августа вездеход отправился снова, а 7-го опять повернул назад. Бэрду сообщили об этом, но в тот день он был так измотан, что в конце передачи сообщил: «Не просите меня больше вращать…» Однако, собрав все силы, он все-таки прибавил: «Я здоров…» Надежда всегда придает энтузиазма. Бэрд снова подготовил огни, сделал воздушного змея, которого решил запустить с горящим хвостом, чтобы указать направление вездеходу. Он запустил его и видел, как он догорает в небе. Ничего… Тогда он включил прожекторы с риском обесточить батареи.
10 августа ночью он различил на севере слабое мерцание. Вездеход? Бэрд не осмеливался поверить в это. Но это оказался действительно вездеход спасателей, с трудом ползший по обледеневшему снегу. Время тянулось с ужасающей медлительностью. Десятки раз Бэрд выходил из домика и возвращался обратно. Вечером 11 августа он различил фары и неясный силуэт машины. Адмирал знал, что экипаж вездехода состоит из трех человек. «Я спустился вниз, чтобы приготовить еду для гостей. Вывалил в кастрюлю две банки консервов и поставил ее на огонь».
Наконец спасатели предстали перед ним. «Помню, что пожал им руки, а Уайт утверждает, что я сказал: „Здравствуйте, друзья. Заходите. Каждого из вас ждет тарелка горячего супа“. Если это верно, то клянусь, что и в мыслях не имел изображать веселье. По правде говоря, я просто потерял дар речи и не мог выразить свои чувства. Говорили также, что я потерял сознание у подножия лестницы. У меня остались очень смутные воспоминания об этой встрече, но хорошо помню, что стремился скрыть свою слабость».
Спасатели обращались к Бэрду, а он не понимал их слов. Один из них воспользовался запасным передатчиком и сообщил в Литтл-Америку:
«Секретно. Нашли его ослабевшим от отравления газами… В конце мая угарный газ от печки свалил Бэрда… Прошу не разглашать, чтобы не взволновать семью… Он очень слаб, но думаю, что оправится».
Бэрд выкарабкался. Но продолжалась полярная ночь, а вездеходу не хватало горючего на обратный путь. Трое спасателей прожили с ним вместе еще два месяца, пока всех их не забрал самолет из Литтл-Америки. «Эти два месяца были столь же приятны, сколь ужасны были предыдущие дни, хотя в крохотном помещении нельзя было повернуться, не задев кого-нибудь…» Спасатели отремонтировали печку (или заменили ее?), привели все в порядок. «Я долго восстанавливал силы… Однако по мере возможности скрывал от друзей свою невероятную слабость. Я не заговаривал о прошлом. Они же ни разу не спросили о событиях, предшествовавших их приходу. Они поняли абсолютно все, выгребая грязь из жилища, но промолчали. Необходимость оставаться в любом случае руководителем экспедиции и чувство стыда заставили меня скрыть недавнее прошлое». Бэрд прожил в одиночестве почти пять месяцев.
В конце года экспедиция вернулась в США.
В третий раз Бэрд посетил Литтл-Америку через 12 лет, южным летом 1946–1947 годов. Он прибыл во главе четырех тысяч человек. Его флотилия состояла из тринадцати военных кораблей, в том числе авианосца, подводной лодки, двух эсминцев, двух ледоколов. Бэрд снова совершил полет к полюсу и снова сбросил флаги. Во время американской операции «Хай Джамп» было сделано две тысячи аэрофотографий и исследовано 800 тысяч квадратных километров неизведанных земель.
Накануне этой операции, весной 1947 года, французское правительство утвердило проект частного института «Французские полярные исследования», разработанный Поль-Эмилем Виктором. 20 января 1950 года, через сто десять лет после открытия Дюмон-Дюрвилем Земли Адели, французы вновь высадились на ней. Там была оборудована станция (Порт-Мартен), а в 1952 году появилась вторая станция – Пуэнт-Жеоложи. С этих баз исследовательские группы уходили на вездеходах, на собачьих упряжках, на самолетах.
Французские антарктические станции были расширены и модернизированы под руководством Поль-Эмиля Виктора, который написал несколько книг и снял не один фильм о работе в Антарктиде, об условиях жизни исследователей и «оседлого» персонала. Франция была не единственной страной, которая разместила научные станции на этом громадном континенте ветров. Австралия, Аргентина, Великобритания, Новая Зеландия, Норвегия, СССР, США, Чили, ЮАР и другие государства имеют здесь постоянные научные базы, и этот список, наверное, не может претендовать на полноту, поскольку Антарктида интересует многих.
Операция «Хай Джамп» выглядела жалкой по сравнению со средствами, выделенными в 1957 году на проведение Международного геофизического года.
Во время первого Международного полярного года (МПГ), в 1882–1883 годах, несколько стран объединили усилия и опубликовали совместный отчет о результатах исследований. Второй МПГ проводился в 1932–1933 годах. Было решено повторять операции по систематическому изучению планеты каждые пятьдесят лет. Согласно первоначальному плану, очередной полярный год был намечен на 1982–1983 годы, но ученые решили, что в связи с невиданным развитием науки и техники следует уменьшить интервалы до двадцати пяти лет, и Третий МПГ состоялся в 1957–1958 годах.
В 1957 году в работах по программе Международного геофизического года приняли участие шестьдесят семь стран. Антарктиду изучали целые флотилии судов и самолетов с тысячами ученых, исследователей и специалистов в различных областях. Были выгружены и сброшены на парашютах тысячи тонн оборудования. Среди множества сведений, собранных во время МПГ, есть информация, над которой следует серьезно подумать. Эта информация касается распределения пресной воды на планете. Оказалось, что 90 % воды в виде льда находится в Антарктиде, 8 % – в Гренландии, 1 % – во всех ледниках мира, и только 1 % составляет жидкость. С каждым годом расход пресной воды в мире увеличивается, а возможности наземных и подземных источников иссякают.
Поль-Эмиль Виктор писал об операции «Хай Джамп»: «Американские ВМС поставили перед экспедицией адмирала Бэрда основную цель – провести испытания различного оборудования в условиях низких температур; то была широкая проверка морской и воздушной техники, сходная с наземными испытаниями, проведенными на Крайнем Севере, в Канаде». Но не всегда громадные средства, выделенные различными странами на исследование окраин Антарктиды, служили лишь чисто научным интересам, особенно в условиях холодной войны.
Но мы уже перешли границы темы «Великие тайны океанов». Эпопея открытия океанов меняет свою сущность и одновременно остается неизменной. С одной стороны, исследования становятся коллективными и приобретают широкий размах, а с другой – они по-прежнему влекут смельчаков, которые в одиночку или маленькими группами бросают вызов стихиям и сталкиваются почти с теми же трудностями, что и древние мореплаватели. Возможно, последней формой истинных морских приключений остается яхтсменство. Мы встречались с его отважными представителями и видели, что многие из них не боялись холодных морей. Конкуренты – одиночки трансатлантических гонок, которые выбирают «северный маршрут», часто оказываются среди айсбергов. Мы помним, как Вито Дюма совершил кругосветное путешествие по «ревущим сороковым». А недавно яхта «Дамьен» Жерома Понсе и Жерара Жанишона стала на якорь на широте Южного полярного круга.
Но эпопея не закончилась. Я сказал «почти с теми же трудностями», поскольку риск для жизни значительно меньше. В наше время яхтсмены ищут острых ощущений, бросаются в центр опасности, но суда этих спортсменов относятся к шедеврам морского судостроения и снабжены превосходным оборудованием для безопасного плавания, к тому же в их распоряжении находится точнейшая информация мировой радиосети о метеоусловиях. Это не умаляет их достижений, поскольку многие ищут не славы и не подвига ради подвига – они стремятся преодолеть себя. Заканчивая свое повествование, я хотел бы вернуться в прошлое, в холодные воды Антарктики, где нас ждет встреча с одним из последних исследователей, принадлежащих к славной когорте.