12 мая в час тридцать «Норвегия» прошла над полюсом. Торжественный момент! Дирижабль снизился до 200 метров. Были открыты люки и сброшены три флага – норвежский, американский (в честь Элсуорта) и итальянский. Мгновение – и… из-за разницы в часовых поясах снова наступает 11 мая (тринадцать тридцать). «Норвегия» продолжает полет в направлении Аляски. Пункт приземления – Ном.
Дирижабль «Норвегия» в воздухе. Май 1926
Дальнейшее путешествие оказалось более трудным, чем полет до полюса. Винты «обстреливали» льдом оболочку и корпуса двигателей, что было очень опасно, на металлических частях образовались наледи. Затем попали в густейший туман, из-за которого воздухоплавателям то и дело приходилось менять высоту.
На побережье Аляски они заметили эскимосов, ошеломленно смотревших в небо. Нобиле набрал высоту, чтобы перевалить через горы. За 72 часа ему не удалось передохнуть и двух часов. Все начали нервничать. Радиосвязи не было, дул довольно сильный ветер, все чаще встречались полосы густого тумана. Нобиле считал, что они близки к цели, но воздухоплаватели заблудились среди холмов. 14 мая в три тридцать дирижабль пролетел над мысом Принца Уэльского. Вскоре Амундсен заметил внизу знакомый городок.
– Должно быть, Теллер.
Это действительно оказался Теллер, отстоящий от Нома на 100 километров.
Нобиле отдал приказ совершить посадку:
– Причальной группе выпустить тросы! Подготовить амортизатор!
Двигатели сбавили обороты.
– Выпустить газ!
Другими словами, надо было дернуть за тросы, открыть клапаны и выпустить газ. Дирижабль опустился. Удар о землю смягчили амортизатор и шина, укрепленная под кабиной. Подбежали эскимосы и уцепились за тросы, «Норвегия» подпрыгнула на несколько метров и села. Люди по одному сошли на землю.
После перелета начались традиционные лекции. Нобиле и его соотечественники, пролетевшие над полюсом, совершили нечто вроде пропагандистского турне по Соединенным Штатам. Амундсена пригласили прочесть лекции в Японии, потом в США. В этот период взаимоотношения между Нобиле и Амундсеном испортились.
По словам Амундсена, Нобиле был «фанфароном-мечтателем». Нобиле, в свою очередь, говорил, что Амундсен – беспечный пассажир, который ничего не делал во время перелета, и что вся заслуга экспедиции принадлежит ему, Нобиле, первому пилоту дирижабля. Итальянские журналы, разумеется, напечатали его резкие высказывания. Завязалась публичная полемика, и Нобиле (ставший после полярного рейда генералом) решил при поддержке итальянского правительства отправиться на полюс на другом дирижабле, но без Амундсена.
«Италия» – летательный аппарат длиной чуть более ста метров – была видоизмененным вариантом «Норвегии», в который, как полагали, были внесены улучшения, исходя из опыта первого полета.
Дирижабль «Италия» над Стокгольмом. Май 1928
На нем установили три двигателя мощностью 250 лошадиных сил, которые позволяли в безветренную погоду развивать максимальную скорость 250 километров в час. Команда состояла из шестнадцати офицеров и членов экипажа. Каждый – специалист в своей области. Средний возраст членов команды – тридцать три года. Нобиле исполнилось сорок три. Предусматривалось, что «Италия» облетит полюс и постарается высадить вблизи него ученых, которые смогут заняться долговременными наблюдениями и исследованиями, а затем дирижабль вернется за ними. Нобиле обратился за советом к Нансену, который никому никогда не отказывал в помощи; были изготовлены нарты, резиновые ялики, специальная одежда. Взяли запас провизии и надувной спасательный плот.
15 апреля 1928 года. «Италия» поднялась в воздух в Милане. Первый пункт посадки – Конгс-фьорд на острове Западный Шпицберген. Но, попав в грозу над Польшей, дирижабль был вынужден сделать там остановку, продлившуюся до 3 мая. После трехсуточного перелета с посадкой в Вардсё (побережье Баренцева моря) дирижабль добрался до Конгс-фьорда, где уже стоял итальянский пароход «Читта ди Милано».
Команда дирижабля «Италия». 1928
После испытательного полета к Новой Земле и обратно (4000 километров) «Италия» стартовала к полюсу 23 мая 1928 года в четыре двадцать восемь утра. На борту дирижабля находилось шестнадцать человек – все итальянцы, кроме чеха Бегоунека и шведа Финна Мальмгрена, невысокого крепкого блондина тридцати трех лет, метеоролога, компетентного «прогнозиста» арктической погоды.
В полночь 24 мая, после двадцати часов полета, дирижабль достиг полюса. Нобиле остановил двигатели, взял освященный папой крест, завернул в итальянский флаг и сбросил его на лед.
– Курс на юг, в направлении базы.
Опустился туман, поднялся сильный ветер, скорость на обратном пути уменьшилась втрое. Дирижабль сносило, а вдоль обшивки, в кабине центрального поста, в гондолах двигателей и в переходах наблюдалась «странная, незнакомая вибрация». Дирижабль кренился то на один, то на другой бок.
Метеоролог Финн Мальмгрен (справа) и итальянский физик Альдо Понтремоли производят замеры магнитного поля Земли. 1928
Катастрофа произошла 25 мая в десять тридцать утра в 100 километрах от Северо-Восточной Земли. Неожиданно и резко дирижабль нырнул вниз. (До сих пор неизвестно, что было причиной этого.) Нобиле остановил двигатели, опасаясь пожара и взрыва («Италия», как и «Норвегия», была заполнена водородом). Участники экспедиции с ужасом смотрели, как стремительно приближается ледяная поверхность.
В момент сильнейшего удара десять человек, находившихся в передней гондоле, были выброшены на лед. Нобиле сломал ногу и вывихнул руку. Чечоне сломал ногу. Облегченный дирижабль резко взмыл в воздух, унося шестерых человек, которые находились в моторной гондоле. Он поднимался все выше и исчез на востоке в тумане. Больше никто дирижабль не видел.
Драма «Италии» была описана на многих языках в книгах и статьях; но в них есть расхождения, поскольку участники драмы далеко не всегда трактуют события в полном согласии друг с другом. Мы приведем лишь более или менее проверенные факты, поскольку со временем страсти утихли.
Потерпевшие дирижаблекрушение очутились на льду. Собирая предметы, выброшенные на лед, люди нашли палатку, спальный мешок, провизию и, главное, радиостанцию. Полярники установили палатку, уложили в спальный мешок пострадавшего Нобиле; чуть позже в мешок втискивают и второго раненого. В четырехместную палатку набиваются девять человек. Во время поисков выброшенного груза люди наткнулись на труп Помеллы, разбившегося при падении. Его хоронят и сооружают над могилой нечто вроде памятника из обломков стальных труб и кусков ткани.
В первую же ночь люди ощущают, как под ними дрожит пол палатки. Льдина дрейфует.
На вторые сутки Бьяджи сооружает из обрывков проволоки антенну и выходит в эфир: «SOS „Италия“! SOS „Италия“!» Он посылает сигнал бедствия каждые два часа. Трудно объяснить, почему на «Читта ди Милано» не услышали этих первых призывов. Поговаривали, что радисты судна-базы были заняты переговорами со своими семьями в Италии. Утверждали также, что капитан «Читта ди Милано», считая, что «команда дирижабля погибла», не отдал приказа о систематическом прослушивании эфира. Есть и еще одно «объяснение»: магнитная буря в районе Шпицбергена поглотила сигналы SOS.
Люди передали в эфир свои последние координаты. Они также заметили, что их сносит к востоку, они удаляются от «Читта ди Милано».
Три человека – Мальмгрен, Цаппи и Мариано – вызвались отправиться пешком в Конгс-фьорд и привести спасателей. Нобиле запретил им уходить. Наконец 30 мая он дал согласие, и добровольцы ушли. Эта часть драмы известна лишь из рассказа Цаппи.
Каждый взял рюкзак с сорока фунтами провизии и снаряжения. Вскоре раненный в плечо при падении из дирижабля Мальмгрен почувствовал недомогание. Ледяной ветер на двое суток приковал людей к одному месту. Они пытались укрыться от холода в ледяных расщелинах. Когда они двинулись дальше, им пришлось идти по двенадцать часов в сутки, но скорость движения падала. Они шли, ориентируясь по солнцу и часам. Мальмгрена стали подводить ноги – на двенадцатый или четырнадцатый день он упал и не смог подняться. Он снял унты, показал спутникам обмороженные ноги и попросил бросить его. Товарищи уложили его на одеяло, оставили ему пеммикан и шоколад.
Они отошли на несколько сот метров и ждали сутки, надеясь, что Мальмгрен оправится и обретет силы. Все эти подробности сообщил журналистам Цаппи. Он сказал также, что Мальмгрен, когда они все-таки вернулись к нему, сидел, опершись на ледяной выступ. Швед спросил вернувшихся:
– Что вы здесь делаете?
– Отдыхаем.
– Убирайтесь!
Итальянцы ушли 14 или 15 июня. Через двое суток, несмотря на защитные очки, Мариано поразила снежная слепота, и он зашелся в крике от невыносимой рези в глазах. Цаппи наложил ему на глаза повязку и три дня вел товарища за руку. Они проходили за сутки не более трех километров, скользя и падая в лужи и трещины. Вода проникала в унты, и Мариано обморозил ногу.
21 или 22 июня они услышали рев самолета, а затем Цаппи увидел его. Они пытались разжечь огонь, но самолет улетел к востоку. Мариано снял повязку, но идти дальше не мог. 27 июня оба итальянца подыскали место, где решили ждать смерти. Из кусков ткани и разных предметов Цаппи выложил на снегу слова: «Помогите пищей. Цаппи, Мариано».
В красной палатке и вокруг нее жизнь мало-помалу входила в организованное русло. Все слушали радио. 6 июня Бьяджи поймал сообщение мощной римской радиостанции Сан-Паоло: «Советское посольство информировало итальянское правительство, что сигнал бедствия „Италии“ был пойман советским радиолюбителем из Архангельска в ночь на 3 июня». Наконец появился проблеск надежды. Бьяджи стал чаще посылать в эфир SOS, указывая координаты и сообщая об ушедшей пешком группе Мальмгрена. 8 июня (наконец!) заговорили о самолетах. 19 июня поступили первые добрые вести. В воздух поднялись шведские летчики; Россия выслала на поиски ледокол; три человека на нартах вышли на поиск группы Мальмгрена – Цаппи – Мариано.