Красота, испытанная столетиями
Ее называют восьмым чудом света, и причин для такого устоявшегося определения, по меньшей мере, две. Первая — Янтарная комната действительно уникальна, она не имеет хотя бы слабого подобия. И вторая, главная — она оказалась утерянной для потомков, как и большинство прославленных чудес древности.
История, связанная с Янтарной комнатой и длящаяся вот уже более трехсот лет, опутана множеством детективных сюжетов, удивительных перемещений, укрытий, загадочных смертей и странных исчезновений. Одни историки говорят, что она по-прежнему где-то спрятана и просто нужно время, чтобы ее заново открыть, другие давно уже не верят в то, что можно найти хотя бы какие-то следы выдающегося артефакта.
И все эти фантазии, версии, домыслы, подлинные и мнимые свидетельства, легенды и мифы проступают в ясном контексте того, что весь путь Янтарной комнаты — от ее создания до исчезновения — прекрасно изучен и не составляет никакой тайны. Самое интересное начинается уже во второй половине XX в., когда прекрасное творение немецких и русских мастеров было, да вдруг исчезло, чем до сих пор продолжает вызывать к себе невероятный интерес исследователей, дипломатов, искусствоведов, журналистов, детективов-любителей и разного рода кладоискателей.
Как материальный и культурный феномен Янтарная комната возникает в начале XVIII в., когда только что взошедший на престол прусский король Фридрих I Гогенцоллерн, дабы превзойти блеск Версальского двора, поразив тем самым старую Европу, решил украсить один из своих замков уникальным шедевром. По замыслу правителя он должен был служить вечным памятником коронования монарха в Кенигсберге. Первоначальный план придворного архитектора Андреаса Шлютера был поистине грандиозен и одновременно претенциозен. Планировалось создать целую галерею из янтаря в резиденции королевского дворца Шарлоттенбург, для чего Шлютер пригласил талантливых немецких мастеров — известных в то время ювелира Готфрида Туссо и резчика Эрнста Шахта.
Надо сказать, что до поступления на службу к Фридриху Шлютер снискал славу еще в Речи Посполитой как великолепный архитектор и декоратор, блестяще выполнивший ряд заказов польского короля Яна Собеского. На мысль о необычайной комнате его натолкнуло содержимое дворцовых кладовых, где хранились немалые залежи янтаря. Помимо сырья там были обнаружены янтарные рамы, привезенные из мастерских Кенигсберга.
Однако, оказавшись перед проблемой больших затрат и необходимостью выделять на приобретение драгоценной «балтийской смолы» астрономические суммы, Фридрих I вскоре вынужден был умерить свои амбиции и смириться с более скромным планом. Было решено покрыть янтарными панелями относительно небольшое помещение, размером с обычный кабинет, для резиденции в Орниенбурге. Выполненные в течение нескольких лет мастерами-резчиками, они были перенесены из Оружейной палаты в Берлинский дворец для облицовки Табачной коллегии.
В 1713 г. Фридрих I умер, а новый король Фридрих Вильгельм, осуждавший расточительство отца, велел работы прекратить. Это означало, что Янтарная комната, стоившая Фридриху-отцу 30 тысяч рейхсталеров (сумма огромная!), так и осталась незавершенной. Но и во фрагментарном виде янтарные панели — «стены» кабинета — представляли собой шедевр ювелирного искусства.
Это были мозаичные панно с удивительной красоты орнаментами в виде вензелей, картин, гербов, цветочных гирлянд, выполненных из кусочков солнечного камня разных оттенков — от светло-прозрачного до темно-желтого. Уникальность этого творения заключалась еще и в том, что ранее из весьма недешевого янтаря делали в основном ювелирные украшения и небольшие поделки. Картины были созданы впервые.
И здесь начинается новая история Янтарной комнаты. В 1716 г. между Петром I, который ехал с визитом во Францию, и королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом I состоялась важная встреча. Происходила она в Габельсберге, близ Берлина. Очевидно, тогда же король продемонстрировал русскому царю свой дворец в Потсдаме, в том числе и Янтарный кабинет, который произвел на Петра огромное впечатление. Заметив это, Фридрих Вильгельм предложил гостю ценное произведение искусства в качестве дипломатического подарка, присовокупив к нему еще и яхту «Либурника». Петр подарок с радостью принял и в долгу не остался. Королю были презентованы пятьдесят пять отменно обученных, высокорослых гренадеров, токарный станок и кубок собственной работы.
Надо сказать, что королевская щедрость Фридриха Вильгельма объясняется не только и не столько чисто личными душевными порывами. Янтарная комната по сути была лишь обычным дипломатическим шагом ко взаимному расположению. Важнее другое: полным ходом шла Великая Северная война, и у монарха были основания стремиться к укреплению связей с Россией и с самим Петром. В ноябре 1716 г. во время свидания Петра и Фридриха Вильгельма был подтвержден союз между Россией и Пруссией, который начал складываться после Полтавской битвы. Еще в октябре 1709 г. в Мариенвердере между Россией и Пруссией был заключен оборонительный договор. В июне 1714 г. ими подписывается договор о союзе, по которому Россия, в частности, гарантировала Пруссии владение городом Штеттин. В Габельсберге союзные отношения нашли дальнейшее оформление и вскоре были закреплены в тройственном договоре между Россией, Пруссией и Францией
После упомянутого свидания с прусским королем Петр отправился во Францию, постоянно помня о дорогом подарке. В январе 1717 г. царь из Амстердама пишет в Курляндию обер-гоф-мейстеру Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину: «Монсеньер. Когда прислан будет из Берлина от графа Александра Головкина (А. Головкин был тогда русским послом в Берлине) кабинет Янтарный, который подарил нам королевское величество Прусский, оный в Мемеле прими и отправь немедля через Курляндию на курляндских подводах до Риги».
Как положено, при отправке Янтарного кабинета в российский Мемель (кстати, груз состоял из восьми подвод) произведена была опись, которая сохранилась до сих пор. Ее немецкий оригинал и современный ему русский перевод находятся в одном из московских архивов. Судя по описи, комната «состояла из 22 больших, сделанных из янтаря стенных «штук» и до 180 прочих янтарных досок и украшений; в некоторых из больших стенных «штук» находились вделанные уже зеркала».
В пути экспедиция, проехав через Кенигсберг, пробыла шесть недель, и 6 января 1717 г. по поручению императора Петра I обер-гофмейстер курляндской герцогини Анны Иоанновны Бестужев-Рюмин встретил груз в Мемеле и отправил в Ригу, а оттуда в Петербург. Санкт-Петербургский генерал-губернатор А. Меньшиков принял и распаковал ящики, используя инструкцию, приложенную к полученному драгоценному грузу.
Однако привезенный с такими предосторожностями Янтарный кабинет так и не был смонтирован при жизни Петра I. Осмотрев янтарную коллекцию, царь пришел в полное разочарование, что, в общем-то, не должно вызвать особого удивления. Многих деталей не хватало, да и само панно выглядело не совсем так, каким оно было в Берлине. В дальнейшем Петр потерял всякий интерес к подарку Фридриха Вильгельма, а потому установка кабинета в том виде, в каком он прибыл в Петербург, уже не имела никакого смысла. Впоследствии янтарные панно находились в так называемых людских покоях Летнего дворца, где располагалась своего рода домашняя «кунсткамера» императора. Очевидно, они были просто расставлены вдоль стен одной из комнат этой постройки.
Тридцать лет Янтарный кабинет пребывал в забвении, пока вступившая на престол императрица Елизавета Петровна не загорелась желанием использовать запылившийся Янтарный кабинет для убранства одного из покоев своей официальной резиденции Зимнего дворца, но затем приказала перенести панно в Царское Село.
Начальнику канцелярии императорского двора В. Фермору поручили бережно разобрать кабинет в Зимнем дворце и уложить в ящики. Как говорилось в хронике, «гвардейцы русского императора доставили этот дар в Царское Село на руках: из-за хрупкости материала перевозить его иным способом было невозможно»
Для оформления интерьера в Царскосельском дворце янтарных деталей не хватало, и поэтому части стен были затянуты холстом и расписаны «под янтарь» художником И. Бельским, а также введены зеркальные пилястры и деревянный резной декор. Учитывая хрупкость и частые осыпи материала, был назначен специальный смотритель, который постоянно проводил несложные реставрационные работы
Установку шедевра осуществлял янтарных дел мастер Мортелли, а руководил работой известный архитектор Растрелли. По окончании работы свое восхищение этим произведением искусства Растрелли выразил следующим образом: «Сей шедевр из солнечного камня — образец изобретательности, торжественной праздничности и высочайшего мастерства». На одной из стен королевского подарка, установленного в Большом Екатерининском дворце, были выложены годы «1709» и «1760», удостоверяющие время изготовления кабинета и монтажа комнаты на новом месте.
После завершения работы «маленький кабинет», оформленный в стилях барокко и рококо, приобрел свой законченный вид, превратившись действительно в царский покой — Янтарную комнату. Прежде всего, поражала площадь янтарных панелей — 85 м2 на четыре стены, хотя ранее покрытие определялось в 55 и 70 м2. Такая возможность могла появиться за счет трех двухстворчатых дверей и флорентийских мозаик.
В процессе установки комнаты в Екатерининском дворце Растрелли пришлось решить ряд технических и художественных проблем, так как ее «надо было разместить в зале площадью свыше ста и высотой восемь метров». Комната к тому времени пополнилась подарком из Пруссии — еще одной янтарной рамой в стиле рококо. Для комнаты изготавливаются зеркальные пилястры, дополнительные панели, а живописные полотна художника Грота, вставленные в янтарные рамы вместо зеркал, сменяют специально закупленные и привезенные из Италии флорентийские мозаики. Тем не менее Янтарный кабинет превратился в знаменитую Янтарную комнату не с момента завершения ее монтажа в Екатерининском дворце, а только к 1770 г. Это было уже совместное творение немецких, польских и русских мастеров, в котором уникально сочетались, не противореча друг другу, различные стили, традиции и культуры.
В 1763 г. императрица Екатерина II отдает распоряжение о замене расписных холстов в цоколях пилястр и изготовлении украшений восточной стены Янтарной комнаты. Вместе с Ф. Роггенбуком к работе приступили ранее приглашенные в Россию К. Фриде, И. Вельпендорф, их подмастерья и русские ученики. Были изготовлены восемь филенок под пилястры, десюдепорт и резные детали карниза, в которые включили неиспользованные ранее фрагменты берлинской работы. За 4 года было использовано 450 кг янтаря.
К 1770 г. создание Янтарной комнаты было завершено. Комната получила свой окончательный вид, запечатленный позднее на многочисленных фотографиях. Янтарный убор, занимавший три стены, был расположен в два яруса. Центральный (средний) ярус был составлен из восьми симметричных крупных вертикальных панно. В четырех из них установили картины из цветных камней, исполненные в 50-е годы XVIII в. во Флоренции в технике мозаики по проекту художника Д. Дзокки и изображавшие пять природных чувств: Зрение, Вкус, Слух, Осязание и Обоняние. Расстояние между большими панно заполняли высокие зеркальные пилястры.
Нижний ярус комнаты покрывали прямоугольные янтарные панно. В юго-западном углу был вмонтирован маленький янтарный столик на изящно изогнутой ножке. Убранство комнаты состояло из наборных комодов русской работы и китайского фарфора. В застекленных витринах Янтарного кабинета хранилось одно из самых значительных в Европе собраний янтарных изделий XVII—XVIII вв. немецких, польских и петербургских мастеров. Все, кому посчастливилось в те годы видеть это янтарное чудо, не могли воздержаться от восторженных отзывов. Вот что писал знаменитый французский поэт романтической школы, критик и романист Теофиль Готье:
«Мы достигли теперь одной из самых замечательных редкостей дворца, мы хотим рассказать о Янтарной комнате. Только в «Тысяче и одной ночи» и в волшебных сказках, где архитектура дворцов доверена чародеям, духам и джиннам, видят залы из алмазов, рубинов, гиацинтов и других драгоценных камней, обычно употребляемых для ювелирных изделий. Здесь выражение «Янтарная комната» отнюдь не является поэтической гиперболой, но точной реальностью, и это не есть, как вы могли бы полагать, тесный будуар, маленький кабинет, а наоборот, комната довольно большого размера, целиком отделанная с трех сторон снизу доверху, включая фриз, янтарной мозаикой. Глаз, не привыкший видеть этот материал, использованный в таком масштабе, изумлен и ослеплен богатством и теплотой этих оттенков, которые представляют всю гамму желтого, от дымчатого топаза до светлого лимона: золото резьбы кажется тусклым и фальшивым по соседству с этим, особенно когда солнце падает на стены и пронизывает своими лучами прозрачные жилки, как бы скользя по ним...»
А вот другое свидетельство очевидца: «Растрелли сумел этот чудный материал с ясным отпечатком художества другого поколения поставить в такие условия, что все окружающее эту необычайную янтарную поэму красоты не режет глаз, а кажется только легкой рамкой... Вы входите в Янтарную залу, видите прежде всего белую с золотом стену между окнами с зеркалами, три белые с золотом двери, роскошь их десюдепортов, и незаметно белизна и золото в узких полосках переводят ваше внимание на теплые янтарные, простые на вид стены, и невольно вас тянет к ним, чтобы изучить детали, и тут вы видите все их великолепие».
Таким образом, прежний кабинет как целостное произведение искусства после всех реставрационных и отделочных работ перестал существовать. Появился новый сказочный шедевр — Янтарная комната, творцами которой стали Растрелли и Мортелли.
В дальнейшем судьба шедевра складывалась по-разному. В мае 1820 г. комната едва не погибла от пожара, после которого ее реставрировали Турау и Роггенбрук; в 1830 г. она подверглась очередному ремонту, а в 1897 г. снова реставрировали. При советской власти Царское Село переименовывается в Детское Село, затем в город Пушкин. Сам Екатерининский дворец становится музеем с его уникальным экспонатом — Янтарной комнатой.
Накануне войны Янтарная комната состояла из двенадцати панно, четыре из которых были украшены пышными резными рамами и мозаичными картинами из разноцветных камней, двенадцати панелей, двадцати четырех зеркальных пилястр в золоченом деревянном обрамлении, трех двухстворчатых дверей, бра, прикрепленных к бронзовым пилястрам и выполненных из золоченого резного дерева по рисункам Растрелли. Все это великолепие занимало во дворце помещение в 100 м2. Неудивительно, что в те годы город Пушкин был настоящим местом паломничества туристов, ибо такую красоту ценители искусства не могли увидеть ни в одной стране мира.
Похищение под звуки канонады
Казалось, на этом испытания Янтарной комнаты закончились. Но история всегда идет своим, только ей известным путем. Трагические события военных лет напрямую коснулись и Екатерининской художественной реликвии. И дело не только в оккупации Царского Села. Еще задолго до того, как в него вошли немцы, несколько раз принималось решение о немедленной реставрации Янтарной комнаты, последняя дата — осень 1941 г.
Она уже тогда была в плачевном состоянии. По свидетельствам очевидцев, куски янтаря отлетали, чуть ли не при каждой попытке открыть двери обрушивались на паркет и рассыпались золотистыми осколками, старый клей не держал многие фрагменты, ссохлись, деформировались панели, на которые был наклеен янтарь. Весной было принято решение выписать из Москвы специалистов, уже имевших дело с панелями комнаты, но 24 июня все заявки были отозваны.
В эти дни маршалы Советского Союза К. Ворошилов и Г. Кулик, оборонявшие Ленинград, уже успели отдать приказ о минировании кораблей Балтийского флота и уничтожении всех ценностей, которые не удалось эвакуировать в тыл. На подступах к Павловску и Царскому Селу стремительно таяли силы 42-й армии, цеплявшейся за Павловск из последних сил. Кто и чем оборонял южные ворота в Ленинград — ни Ворошилов, ни Кулик не имели ни малейшего представления.
23 августа из Царского Села был отправлен последний эшелон с музейными ценностями из пригородных музеев. В штаб Ленинградского фронта была отправлена телефонограмма: «Эвакуация музейных ценностей из пригородных дворцов Павловска и Царского Села в основном завершена». В Екатерининском дворце предпринимается последняя попытка демонтажа Янтарной комнаты. В подвалы Екатерининского дворца перебирается почти все население бывшего Царского Села, повсюду дети, старики, смотрительницы и уборщицы бывшего дворца его императорского величества. Воинские посты, выставленные в Екатерининском парке, больше прислушиваются к грохоту боев на окраинах Павловска, чем к суете укрывшихся людей.
Первые попытки демонтировать Янтарную комнату закончились неудачей. Деревянная основа янтарных панелей достигла такой дряхлости, что к ней страшно было прикасаться, при демонтаже двух панелей северо-западной стены янтарная мозаика просто обрушилась на паркет. А главное, что выхода из сложившейся ситуации никто не видел, поскольку продолжение работ могло привести к полному разрушению комнаты. Прибавить к этому тряску по дороге в Ленинград, после которой до города могли доехать лишь куча древесной трухи да несколько десятков горстей битого в пыль янтаря. Возможно, если бы к тому времени в Екатерининском дворце имелся хотя бы один «янтарщик», выход был бы найден. Однако небольшая бригада специалистов, занимавшаяся Янтарной комнатой, состояла только из реставраторов станковой живописи.
2 июля 1941 г. была предпринята еще одна попытка демонтажа Янтарной комнаты. Без проблем спасти удалось только одну из четырех флорентийских мозаик, бронзовые бра, десюдепорты и плинтусы. Попытка демонтировать одну из нижних янтарных панелей завершилась тем, что янтарная мозаика затрещала. Работы были немедленно остановлены до особого распоряжения. Никто не знал, что делать, даже всесильный Игорь Грабарь — «крестный отец советской реставрации» — не мог предложить выхода из создавшейся ситуации.
Главный хранитель Екатерининского дворца Музея-заповедника «Царское Село» Л. Бардовская вспоминала о тех тяжелейших днях: «Представьте, 22 июня началась война, 23-го в музее провели собрание и уже с 24-го началась эвакуация ценностей. Хрупкие женщины хватали 70-килограммовые бронзовые таганы и бежали с ними по анфиладе, чтобы быстрее загрузить в машины».
Нет, конечно, что-то все же делалось, хотя и в невероятной спешке. В частности, по свидетельству музейных работников, те панели, которые из-за хрупкости невозможно эвакуировать, решено было законсервировать на месте, не снимая со стен. Панно оклеили сначала бумагой, затем марлей и ватой, а сверху замаскировали еще одной стеной. Но, как показали дальнейшие события, это не спасло их от разграбления.
17 сентября 1941 г. в четыре часа дня в Пушкин вошли гитлеровские войска. Директор художественных собраний Кенигсберга Альфред Роде писал в 1942 г.: «Дворец в Царском Селе был сильно разрушен во время одной из бомбардировок. Часть дворца была взорвана, окна, двери выбиты». К этому следует добавить, что он был жесточайше разрушен и разграблен — только из одной Янтарной комнаты исчезли 24 великолепных бронзовых бра, изуродованы янтарные рамы и панели стен, рельефные украшения, самые красивые планшетки-миниатюры с гравированными пейзажами по янтарю, медальоны-барельефы из тонированной кости. Многие другие детали были варварски выломаны и похищены.
Неизвестно, что осталось бы от комнаты, если бы не прибыли лица, ответственные за пополнение музеев рейха, — Граф Солмс-Лаубах и капитан Поенсген, которые обратились к командованию с просьбой выделить людей для охраны комнаты от своих же солдат и офицеров. Зондеркоманда разобрала интерьер огромного зала, упаковала все самое ценное в 27 ящиков и на грузовиках отправила на станцию Северная, откуда груз вывезли по железной дороге в Кенигсберг.
И вот здесь возникает сакраментальный вопрос. Все-таки интересно, почему с 22 июня 1941 г. до вступления врага в Царское Село 17 сентября 1941 г., т. е. почти за три месяца, нашим специалистам не удалось разобрать Янтарную комнату, в то время как немцы умудрились сделать это всего за 36 часов силами семи солдат простого строительного батальона 553-го полка вермахта? Как могли вывезти в Кенигсберг уникальное произведение искусства, которое ни воссоздать, ни воспроизвести невозможно - это было доказано еще на рубеже XX в. мастерами Питерской гранильной фабрики?..
Можно, конечно, задавать и другие подобные вопросы, обвиняя власти в том, что они не обеспечили эвакуацию бесценных сокровищ культуры. Да только риторика здесь делу не поможет. Разумеется, был целый ряд обстоятельств, с которыми нельзя не считаться при определении причин того, почему Янтарная комната осталась в Екатерининском дворце.
Прежде всего надо вспомнить, что советская военная доктрина в конце 30-х — начале 40-х годов в своей основе была наступательной, поэтому планы эвакуации стояли на самом последнем месте. Их не имели даже государственные архивы, что явилось одной из причин утраты многих ценных документов. В аналогичном положении оказались, очевидно, и учреждения культуры, да к тому же комната находилась в критическом состоянии. Тем не менее, если хронология событий с июля до сентября соответствует действительности, то у работников музеев Пушкина имелись возможности вывезти в Ленинград если не Янтарную комнату, то многие другие собранные в них ценности. Стихийно кое-что эвакуировать удалось, но многое, как можно увидеть из дальнейшего, оказалось в руках верхушки германского командования.
К предвоенной истории Янтарной комнаты можно отнести и невероятную, совсем уж засекреченную версию. Якобы после подписания пакта Риббентропа — Молотова Сталин принял решение подарить Германии копию Царскосельского шедевра. Ее изготовление было поручено А. Барановскому, который в 1912 — 1917 годах работал реставратором в Екатерининском дворце, в том числе и в Янтарной комнате. В мае 1941 г. работа по копированию комнаты, в результате которой А. Барановский с учениками создал две копии — пробную и основную, была завершена.
2 июня подлинная Янтарная комната была разобрана, а ее место заняла копия в пробном варианте. Окончательный экземпляр работы А. Барановского был скрупулезно сфотографирован и перемещен в специально подготовленный тайник в сухом и теплом подвале дворца. Панели подлинника легли на столы мастерской Барановского в Камероновой галерее, а в помещении, предназначенном для комнаты, были смонтированы ученические панели. Таким образом, 2 июня в Царском Селе находились три Янтарные комнаты. Двое учеников А. Барановского участвовали в сопровождении подлинника, вывезенного из Пушкина 6 июля 1941 г. Копия Янтарной комнаты в таком случае осталась в подвале дворца.
Один из учеников Барановского А. Воробьев позже сообщал, что он лично присутствовал при замуровывании копии комнаты. В его рассказе, в частности, упоминается некий тоннель, соединявший Екатерининский и Александровский дворцы, где-то там до сих пор и хранится копия Янтарной комнаты, а немцам досталась ее пробная, ученическая модель. Впрочем, документальных свидетельств, подтверждающих такое развитие событий, до сих пор не обнаружено. Зато возникает вопрос: если Воробьев присутствовал при замуровывании копии комнаты, знал место ее укрытия, что же помешало ему стать героем, обнаружившим шедевр?
Трудно ответить и на такой вопрос: почему государство, зная место укрытия копии Барановского, не извлекло ее вскоре после изгнания немцев из Пушкина, а через много лет приняло решение о воссоздании шедевра? Значит, либо копии А. Барановского никогда не было, либо в Москве знали, что немцы место укрытия копии раскрыли и вывезли ее за пределы Советского Союза.
Так или иначе, Янтарная комната отправилась туда, где она один раз уже бывала — в Кенигсберг, город, в котором открывалась уже совсем другая, гораздо более драматическая страница ее судьбы.
Опущенный занавес
«Достояние немецкой нации», как именовали нацисты Янтарную комнату, хранилось в Кенигсберге почти до конца Второй мировой войны. В 1944 г. советские войска вступили в Восточную Пруссию. Союзники бомбили немецкие города, в том числе Кенигсберг, и немцы спешили вывезти и спрятать награбленное. Та же участь постигла и Янтарную комнату, ее снова демонтировали, упаковали в ящики и опустили в глубокие подвалы королевского замка. Но место оказалось ненадежным: 28 августа во время массированных налетов английской авиации замок, где хранилось бесценное собрание, был почти полностью сожжен.
2 сентября директор Прусского музея изобразительных искусств и хранитель кенигсбергского янтаря доктор Альфред Роде докладывал в Берлин тайному советнику Циммерману: «Несмотря на полное разрушение Кенигсбергского замка, «комната» осталась неповрежденной, кроме шести цокольных пластин...»
Альфред Роде был не только крупнейшим знатоком музейных редкостей, но и ближайшим помощником гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха, который в 1941 г. руководил отправкой
Янтарной комнаты в Кенигсберг. Пользуясь покровительством Гитлера, он тогда оставил «янтарные стены из России» в своей кенигсбергской резиденции в личном владении.
После взятия Кенигсберга Роде передал советской стороне часть похищенных предметов искусства. Комиссией по вывозу ценностей руководил профессор Александр Яковлевич Брюсов, искусствовед и историк, брат известного поэта Валерия Брюсова. Так случилось, что, будучи в основном специалистом по живописи, он ничего о Янтарной комнате не слышал, да и сами члены комиссии не знали, что ее перевезли в Кенигсберг. Роде, правда, в беседе с Брюсовым мельком упомянул о двух бункерах в кварталах старого города, где спрятаны сокровища мирового значения. Выяснив, что на самом деле картин там нет, Брюсов к «сокровищам» охладел.
Однако через несколько дней, спохватившись, он посылает военного представителя комиссии к Альфреду Роде. По пути офицер погибает, а еще через день (все это происходит в декабре 1944 г.) Альфред Роде сам бесследно исчезает вместе с женой. Соседи, правда, сообщили, что видели катафалк с двумя гробами, отъехавший от дома Роде. Имелось, как говорили, и свидетельство врача о скоропостижной смерти супругов от «кровавой дизентерии», но ни врача, выдавшего свидетельство, ни истории болезни в больнице не обнаружено. Затем прошел слух, что Альфред и Эльза Роде якобы были похоронены на кладбище Святой Луизы, но когда по указанию следователя отдела «Смерш» вскрыли еще свежую могилу, она оказалась пуста.
Это первые из длинной цепочки загадочных смертей. Следующая случилась в том же Кенигсберге. Майор Иван Курица спешил на мотоцикле на важную встречу со свидетелем отправки культурных ценностей из Кенигсберга в Веймар. Проволокой, натянутой поперек дороги, ему срезало голову. Сам свидетель был найден у себя дома задушенным...
Другой немец, в прошлом крупный чиновник министерства внутренних дел ГДР подполковник Пауль Энке, был уже не любителем, а профессионалом, по долгу службы занимавшимся поиском Янтарной комнаты. Ему удалось получить свидетельские показания, что «какое-то большое янтарное произведение» приказано было надежно спрятать. Упоминался и соляной рудник, предназначенный для груза, «привезенного на многочисленных военных грузовиках». Там были и деревянные ящики с надписью «Кенигсберг». По словам полковника, возглавлявшего спецотдел в министерстве госбезопасности в Тюрингии, на розыски комнаты было потрачено 6 млн марок. После долгих лет поисков Пауль Энке странным образом умер в Берлине после чашечки кофе.
А теперь о другом человеке, связанном с тайной пропавшего шедевра. Это упоминавшийся выше гауляйтер Восточной Пруссии, комиссар Третьего рейха по Украине, опергруппенфюрер СА и СС, ветеран нацистской партии Эрих Кох. Преступник избежал Нюрнбергского процесса, но его все-таки судили в Варшаве и в марте 1959 г. приговорили к смертной казни. Однако приговор так и не привели в исполнение. В тюрьме Коха неоднократно посещал подполковник Леонард Нувель, возглавлявший следственное отделение внутренних дел Олынтынского воеводства в Польше.
Остался документ, собственноручно написанный Кохом в тюрьме: «Я заявляю, что готов после амнистии уехать к себе на родину через Калининград, а там предпринять все возможное, чтобы Янтарная комната была найдена». Это было написано только в феврале 1977 г. Ранее же он вообще отрицал свою осведомленность, а тем более причастность к судьбе «комнаты». В дальнейшем Кох неоднократно утверждал, что она находится в Калининграде. А насчет причастности можно не сомневаться — будучи гауляйтером Восточной Пруссии, важный нацист не только занимался обороной и эвакуацией Кенигсберга. Под его непосредственным руководством вывозились и прятались наиболее ценные произведения искусства. Умер Кох своей смертью в тюрьме в возрасте 90 лет, возможно, унеся тайну с собой в могилу...
С другой стороны, почему советские органы, имевшие в то время влияние на своих польских коллег, не вмешались в следствие по делу Коха, чтобы выяснить местонахождение Янтарной комнаты? Более того, вскоре после допросов Коха Леонард Нувель погибает в автомобильной катастрофе.
Итак, калининградская версия... Согласно военной хронике, в конце января 1944 г. 5-я гвардейская танковая армия перерезала автостраду Кенигсберг — Эльбинк. Связь с центральными районами Германии немцы могли поддерживать только морским или воздушным путем. О морской версии позже. Возможно, грузовики с Янтарной комнатой из-за налета авиации вернулись в город, где укрыться в тот момент можно было в районе пивоварни «Понарт». Бывший шофер Коха рассказал, что когда его шеф уехал и его не было четыре часа, он предполагал, что в это время Кох прятал Янтарную комнату именно в районе пивоварни. Есть сведения о телеграмме Коха Гитлеру, где говорится, что указания фюрера о «комнате» выполнены.
Еще одно свидетельство: фрау Таубе, работавшая до 1945 г. шеф-секретарем прусской коллекции янтаря в Кенигсберге, тоже считала, что «комнату» следует искать в южном предместье — Понарте. «Все входы в ледник пивоварни, где укрыта Янтарная комната, были замурованы» — это ее слова. Пауль Энке, о котором уже упоминалось, в своей книге-исследовании «Репортаж о Янтарной комнате» утверждал: «Кох якобы указывал на захоронение Янтарной комнаты под старой польско-римско-католической церковью в Понарте». Так вот, и церковь, и школа расположены на большом холме. Именно эти ориентиры называла фрау Таубе, когда вспоминала, как в спешке немцы прятали в бункер какие-то ящики.
Есть и другие очевидцы, по словам которых в самом конце войны в этом месте немцы построили секретный бункер. Работали только ночью, никого не подпуская близко. Когда бункер был готов, к нему подъехало несколько грузовиков с охраной. Из крытых машин достали тяжелые ящики и спрятали в хранилище. Охрану тут же расстреляли.
Несколько лет назад на этом месте работала поисковая экспедиция, которая обнаружила лежащие в беспорядке человеческие скелеты. С помощью современной техники на большой глубине под стенами здания были обнаружены пустоты. Когда же наконец туда удалось проникнуть, там ничего не оказалось. Это только одно из многочисленных разочарований, с которыми сталкиваются поисковые экспедиции. Искали и под одним из цехов пивоварни «Понарт». Виброразведка установила, что там, на глубине, находится что-то жесткое и массивное, какой-то квадрат со стороной 30 м. Сняли слой грунта толщиной 8 м — никакого результата. Копать дальше стало опасно: под действующим цехом обнаружились плывуны.
Существует предположение, что комната могла находиться на потопленных кораблях «Вильгельм Густлов», «Претория», «Бранденбург» и «Патрия». Или на крейсере «Эмден», которому удалось в январе 1945 г. дойти до Гамбурга, и, наконец, на подводной лодке Гитлера, ушедшей по секретному фарватеру от причалов Кенигсберга. Правда, морскую версию исчезновения Янтарной комнаты авторитетные исследователи считают маловероятной...
Словом, версиям нет числа, что не мешает энтузиастам искать Янтарную комнату до сих пор, например, в 110 км от Праги, в заброшенном руднике вблизи чешско-германской границы, недалеко от саксонской деревни Дойчендорф. Староста деревни считает, что какие-то ее фрагменты могли быть упрятаны здесь, в недрах горы Святой Екатерины на чешской стороне. Искатель сокровищ Хельмут Гензель — американец немецкого происхождения — заключил с местными властями договор на раскопки и уверял журналистов, что Янтарная комната спрятана под горой на глубине 50 м и он сам видел, как в конце войны немецкие солдаты опускали под землю массивные ящики. Две недели поисков не дали никаких результатов.
А вот другие координаты. Некоторое время тому назад на Балтийском побережье Литвы, в одном из поселков Неринги, в курортном местечке Прейле, работала группа немецких исследователей. По информации 80-летнего литовца Рихарда Пича, выходца из этих мест, в 1944 г. эсэсовцы сгрузили с транспортного корабля двадцать деревянных ящиков и спрятали их в леднике местной корчмы «Олень Прейлы». Сейчас это место заполнено балтийскими водами. Предположительно там спрятана документация о таинственных подземельях Кенигсберга, а возможно, и сама Янтарная комната или ее фрагменты. Версия зыбкая, поскольку для комнаты потребовалось бы сто таких ящиков, а не двадцать. К тому же немцы особенно не таились, устраивая тайник, и не заминировали его. Исследователям не удалось откачать воду, используя кессоны, и они покинули загадочное место, так и не раскрыв тайны.
Два крупнейших немецких эксперта Понтер Вермуш и Клаус Гольдман уверены, что комната сгорела после бомбежки английской авиации в ночь с 27 на 28 августа 1944 г. Доклад же Альфреда Роде берлинскому начальству о сохранности «комнаты» объясняется в этом случае опасениями начальственного гнева и надеждой, что, в конце концов, война все спишет.
Прямо противоположного мнения придерживался один из самых серьезных авторитетов, знаток всего комплекса проблем, связанных с Янтарной комнатой, Анатолий Михайлович Кучумов. Он пришел к твердому убеждению, что панно и фрагменты не сгорели, а уцелели и спрятаны на территории Калининграда. Что ж, Янтарная комната никого не торопит...
Операция «Пушкин»
Кроме бесчисленных газетно-журнальных публикаций только в Германии поиску Янтарной комнаты были посвящены десятки книг. Более полувека проблемой занимались прокуроры, полиция, искусствоведы, журналисты, спецслужбы, авантюристы, коллекционеры. Огромные усилия в этой тайной охоте предприняло, как позже выяснилось, и министерство госбезопасности бывшей ГДР, в простонародье «штази».
Может показаться странным, что одиозное ведомство приподняло завесу над этой историей только недавно, хотя владеет архивами госбезопасности ГДР по меньшей мере восемь лет. Дело в том, что значительная часть документов «штази», в том числе и касающихся Янтарной комнаты, поначалу была переправлена в Федеральный архив в Кобленце. Там они долго пылились, пока чиновники не пришли к выводу, что дело не по их профилю. Среди прочих лишних материалов заветные папки вернули в Берлин, где на них наконец обратили внимание. Но общественность оповестили тоже не сразу. Вероятно, находку сначала изучали следственные органы.
Оказалось, что еще тогда «компетентные органы» имели достаточно оснований полагать: вывезенная из Царского Села Янтарная комната спрятана где-нибудь восточногерманской территории. Для проведения окончательного расследования и была начата секретная операция, получившая кодовое название «Пушкин».
Собственно говоря, в недрах «штази» проблемой янтарных захоронений уже без малого четверть века занимался подполковник Пауль Энке, о котором уже шла речь в предыдущей главе. Из его служебных записок следовало, что в предыдущие годы было проведено множество мероприятий по проверке слухов и сведений относительно «разыскиваемого объекта». Были составлены списки из 5000 лиц, которые предположительно могли иметь к нему хотя бы малейшее отношение. Были у офицера контакты и другого рода. В частности, как зафиксировано в одном из документов, Энке был знаком с советским писателем Юлианом Семеновым, который намеревался по поручению одной рабочей группы в Советском Союзе написать книгу о краже Янтарной комнаты.
По-видимому, деятельность «штази» на этом поприще проходила в контакте с КГБ СССР. Например, в одном из документов 1983 г. говорится, что «братский орган СССР по указанию заместителя министра генерал-лейтенанта Найбера был информирован через X отдел министерства госбезопасности». Кроме того, генерал подчеркнул, что «примат политико-оперативной обработки всего комплекса находится в руках братского органа». Отсюда нетрудно предположить, что и в недрах российской ФСБ хранится немало любопытного о судьбе и поиске Янтарной комнаты. Но пока эти документы миру не представлены.
Из составленного списка Энке найти удалось далеко не всех. Под разными предлогами опрашивались и допрашивались граждане ГДР, но не только: подполковник Энке работал как историк под именем д-р Колер и под этим псевдонимом устанавливал контакты с западногерманскими гражданами, в том числе журналистами. Гэбэшник со своими подручными обнаружил, по меньшей мере, одну надежную улику, свидетельствовавшую о том, что сокровища были спрятаны на территории ГДР.
Ему удалось доказать, что частное собрание произведений искусства, принадлежавшее гауляйтеру Восточной Пруссии Коху, в конце войны было вывезено из Кенигсберга и 9 февраля 1945 г. поступило в Веймарский краеведческий музей. Тайные искатели сокровищ вполне логично предположили, что Кох помимо собственных художественных ценностей прихватил и ящики с упакованной Янтарной комнатой. Вероятно, часть этого груза из Кенигсберга вместе с собственностью гауляйтера была сложена в запасники Веймарского музея, остальные ценности были направлены в замок Райнхардсбрунн под городом Гота в Тюрингии.
9 апреля 1945 г., в тот самый день, когда крепость Кенигсберг была сдана русским, большая часть груза была снова вывезена из Веймара. А ведь всего за два дня до этого уполномоченный по «перемещению предметов культуры» Альберт Копп отправил из крепости Кенигсберг ящики с неизвестным содержимым. Возможно, предположили восточногерманские чекисты, часть этого груза содержала фрагменты Янтарной комнаты. Во всяком случае, в архивах «штази» задокументированы высказывания свидетелей, утверждавших, будто бы в некоторых ящиках они видели «янтарные плиты из России».
Между тем грузовик, на котором вывозили веймарскую коллекцию, был снабжен швейцарскими номерными знаками и швейцарским флагом. Это породило предположения о том, что Копп попросту похитил машину для перевозки особо ценного груза: на ее крыше был изображен огромный красный крест, что могло защитить от низко летящей авиации противника. Однако далеко уехать он все равно не смог бы. Дороги в южном и юго-западном направлении контролировали американцы, а путь на Богемию был перекрыт чешскими партизанами. Единственно возможная дорога южнее оси Айзенах — Веймар — Дрезден по причине значительной загрузки (беженцы, части вермахта) допускала движение с весьма ограниченной скоростью. Логично было предположить, что Копп хотя и воспользовался этой дорогой, но дотянул по ней лишь примерно до Эльстерберга — своего родного городка. Там ему была известна каждая штольня, каждая шахта. И там же у него были прекрасные личные контакты. К тому же преодолеть 100 км до этих мест из Веймара можно было в течение одной ночи, и Коппу с его сопровождающим Густавом Вистом не пришлось бы долго искать тайник для Янтарной комнаты.
Часть коллекции Коха так и не удалось своевременно вывезти из Веймара — уже 12 апреля в город вошли американские войска. Среди обнаруженных предметов искусства находилось 130 светильников, украшенных янтарем. Приблизительно столько же было и в Янтарной комнате. Очевидно, Кох попросту присвоил их себе.
Где еще могли бы находиться царскосельские сокровища? В горах на германо-чешской границе расположены бесчисленные штольни, возникшие в этих краях за 500 лет горнорудного промысла. Большинство их уже давно заброшено, карты утеряны. Одну из систем тоннелей осенью 1944 г. прорыли в тюрингском Йонастале узники одного из концлагерей. Предполагалось, что здесь расположится новая штаб-квартира Гитлера. Другие следы и улики ведут в сам Веймар. Но наиболее правдоподобной выглядит версия о том, что Янтарная комната упрятана все же в районе Эльстерберга, на родине Коппа.
Несмотря на неудачи, в последние годы все же кое-что попадало в поле зрения. Скажем, в 1997 г. полиция Потсдама обнаружила мозаичное панно из Янтарной комнаты размером 55x70,5 см, которое якобы было трофеем одного офицера вермахта. Он утверждал, что взял его себе, когда конвой с Янтарной комнатой попал под обстрел. Эксперты утверждают, что мозаика в самом деле из Царского Села. После длительных межправительственных переговоров между Россией и Германией она, в конце концов, оказалась в Екатерининском дворце.
Между тем поиски настоящей Янтарной комнаты не прекращаются. Одним из «ветеранов» поискового фронта является группа, зарегистрированная в 1989 г. в тюрингском Людвигштадте и занимающаяся исследованием истории секретных объектов времен Третьего рейха на территории Тюрингии. Кроме того, «чудо света» по всей Германии ищут и другие объединения, организации и просто частные лица.
Знатоки полагают, что поисковики выбрали далеко не безопасное хобби. За четыре десятилетия многие энтузиасты поиска Янтарной комнаты из числа тех, кто о ней что-то знал, умерли при невыясненных обстоятельствах. Да и официальные инстанции весьма беспокоят не относящиеся к сокровищам нежелательные находки в заброшенных шахтах и штольнях. Там, бывает, попадаются останки людей, скелеты узников концлагерей, жертв нацизма, как, например, в системе подвалов Веймара. Естественно, ни один город не хотел бы испортить свою репутацию этими кровавыми историями давно прошедших лет.
Места, названные здесь, были не единственными, где любители приключений искали захороненную Янтарную комнату. При этом многие из них были убеждены, что она была спрятана вовсе не в Западной Германии, поэтому именно в ГДР поиски Янтарной комнаты велись особенно тщательно. Тот же подполковник Пауль Энке лично осмотрел 130 «подозрительных» мест, где по его приказу велись раскопки. Они, правда, ни к чему любопытному не привели.
Существует ли оригинальная Янтарная комната или она уже давно бесследно утрачена, никаких убедительных доказательств на этот счет сегодня нет. Несомненным остается лишь одно: еще долго уникальная коллекция будет будоражить воображение современных искателей приключений. Впрочем, шансов на успех у них практически не существует. Ведь если самой «штази» в своем собственном «хозяйстве» не удалось обнаружить пропажу, то можно быть уверенным — ее не было вовсе. Несомненно и то, что «Пушкин» не вошел в число успешных операций восточно-германских чекистов. Иначе подполковнику Паулю Энке не пришлось бы скрываться «под крышей» МВД, ибо «в рабоче-крестьянской республике всесильная «штази» всегда должна была быть там, где успех». Впрочем, к лету 1989 г. руководство «штази» и вообще поостыло к официальной задаче, поскольку все больше возникало проблем из-за массового бегства граждан на Запад и поднимавшегося движения гражданского сопротивления.
Все сказанное дает основания свести информацию о Янтарной комнате к нескольким версиям. Первая из них основана на предположении исследователей о тайнике на территории Калининградской области. Согласно их доводам, нацисты не смогли вывести шедевр и спрятали его в засекреченном бункере где-то в районе Кенигсберга или в другом месте Восточной Пруссии.
Начиная с 1946 г. в Калининградской области велись самые интенсивные поиски Янтарной комнаты. Прорабатывалось более 250 версий ее предполагаемого местонахождения, были исследованы многочисленные подземные хранилища, подвалы и бункеры. В этих работах участвовали представители государственных организаций, многочисленные группы энтузиастов и кладоискатели-одиночки. Лишь в 1984 г. поиски на калининградской территории были официально прекращены. Не нашла также подтверждения версия о гибели Янтарной комнаты во время бомбардировок Кенигсберга в конце августа 1944 г., а бесчисленные раскопки ни к чему не привели. Тем не менее фанаты ищут до сих пор.
Согласно второй версии, кабинет был эвакуирован из Восточной Пруссии и доставлен в Германию, а возможно, и за Атлантику — в Южную Америку. Мест, где он может находиться, предполагается множество.
Третья версия — ящики с ценным грузом были вывезены в Западную Пруссию и спрятаны на территории нынешней Польши. По мнению польского краеведа Яна Гоха, уникальное произведение ювелирного искусства должно находиться на территории населенного пункта Даргобондз. Ученый располагает воспоминаниями свидетелей и историческими документами, подтверждающими, что гитлеровская армия закопала Янтарную комнату именно в этом месте.
По четвертой версии, разобранный шедевр был распределен по частям, вывезен в центральные земли Третьего рейха и укрыт в тайных депозитариях. Хорошо известно, что нацисты в конце войны старались разбивать наиболее ценные художественные коллекции на несколько частей и прятать их в разных местах. Возможно, в дальнейшем Янтарная комната вместе с другими ценностями и секретными архивами была передана представителям армии США, занявшим районы с секретными бункерами.
Еще в 1977 г. геттингенский издатель и искусствовед Тете Беттгер и известный западногерманский кладоискатель Георг Штайн предположили, что похищенная нацистами знаменитая Янтарная комната могла быть спрятана в Фольприхаузене, в заброшенной соляной шахте Виттекинд (федеральная земля Нижняя Саксония). Законсервированная соляная шахта, расположенная неподалеку от Геттингена, с 1938 г. служила складом вооружений и военно-технического имущества вермахта. В пещерах (а это был целый подземный городок площадью около 1500 м2) хранились боеприпасы и взрывчатка.
В середине апреля 1945 г. Нижняя Саксония была оккупирована американцами, которые через три месяца передали эту территорию под управление британской военной администрации. Известно, что англичане вели работу по подъему из штолен спрятанных культурных ценностей, но что конкретно им удалось извлечь из подземелий, так и осталось невыясненным — в ночь с 28 на 29 сентября 1945 г. шахта Виттекинд при загадочных обстоятельствах была разрушена взрывом. Сделали это эсэсовские подрывники или англичане, боявшиеся оставлять большое скопление боеприпасов, остается неизвестным.
И наконец, пятая версия. Существует гипотеза, согласно которой Янтарная комната может находиться на территории бывшего СССР. По предположению некоторых исследователей, ящики с янтарными пластинами были вывезены из Кенигсберга в глубь советской территории после взятия прусской цитадели. Но логическому объяснению того, что советское государство могло тратить огромные средства на поиски и восстановление комнаты, эта версия практически не поддается.
Пока любители загадок бродят по свету в поисках пропавших сокровищ, Янтарная комната, к удивлению или разочарованию многих, восстала как Феникс из пепла, теперь уже по воле российского руководства. Официальное открытие ее воссозданной копии состоялось 31 мая 2003 г. в дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга, при участии президента России Владимира Путина и канцлера ФРГ Герхарда Шредера. Решение о ее воссоздании было принято еще в 1979 г., но в 1990-е гг. реализация проекта периодически приостанавливалась из-за финансовых затруднений. И лишь благодаря спонсорской поддержке немецкой газовой компании «Рургаз» («Ruhrgas») в размере 3,5 млн долларов удалось возобновить финансирование и обеспечить доведение этого уникального проекта до полного завершения. И сегодня каждый может полюбоваться заново рожденным творением старых и новых мастеров на прежнем месте, в Царском Селе.
Так что же, тайна Янтарной комнаты потеряла теперь всякую притягательность? Ни в коем случае! Известно, что история любит оставлять белые пятна. Но и человек вопреки всему всегда будет стремиться каким угодно способом утолить неуемную жажду постижения истины.