та к жизни, сказать трудно. Я уже начинаю подумывать о том, что род Стюартов был кем-то проклят.
Родная бабушка Карла – шотландская королева Мария Стюарт – после 20-летнего заточения была казнена по обвинению в заговорах. Казнь была жестокой, палач не сумел с первого удара отрубить ей голову. Мрачные случайности сопутствуют представителям рода Стюартов. Кто они такие? Они из Шотландии, из низов. «Стюарт» в буквальном смысле – «управляющий домом», в каком-то смысле слуга. Но когда некий Стюарт в XI веке женился на дочери легендарного шотландского короля Роберта I Брюса, они породнились с королевским домом. Но и сам Брюс не урожденный король, а, скорее, национальный герой-освободитель, он происходил из графского рода.
«Проклятье» действует на протяжении нескольких веков. Яков I Шотландский – зарезан баронами. Надо сказать, что шотландские бароны – это почти племенные вожди, особенно Дугласы, диковатые и совершенно не подчиняющиеся никаким законам. И потому короли живут в постоянной борьбе с ними. Яков II – погиб при разрыве пушки. Почему она вдруг разорвалась прямо около него? Яков III Шотландский пал в битве, хотя предполагают, что он был предательски заколот в спину своими воинами. Яков IV – с ним ничего необычного: женат на дочери английского короля Генриха VII, смертельно ранен в битве с англичанами при Флоддене – шотландцы всю жизнь воюют за свою независимость. Яков V, отец Марии Стюарт, в сражении с англичанами потерял двух сыновей, сошел с ума на этой почве и умер безумным через несколько дней после рождения дочери. Ну и Яков VI Шотландский, он же Яков I Английский, отец Карла. Я думаю, что у истоков его власти – страшный поступок. Ведь это он дал молчаливое согласие на казнь матери. Без этой казни Елизавета I Английская едва ли сделала бы его своим наследником.
В лице Карла I «проклятый» род, в истории которого много темных, мрачных страниц, был демонстративно наказан за все еще раз. Сам же Карл при ближайшем рассмотрении не производит отталкивающего впечатления. Просто он был совершенно не подготовлен жить и править во времени, в котором оказался. И, думаю, в этом была большая вина тех, кто его окружал. Учить танцам правителя важно, но недостаточно.
Мы будем несправедливы, если не скажем о том, что Карл I пытался сражаться за свои монархические убеждения, за то, что считал благом для Англии. Он был воином и, в сущности, пошел навстречу Первой гражданской войне 1642–1646 годов. Он делал ставку на монархически настроенный север Англии – дворянство севера – и на Шотландию. На родную Шотландию, где были его корни. Но шотландцы его продали в прямом смысле слова, за 400 тысяч фунтов стерлингов… И передали суду парламента. Но это будет потом. А поначалу он организует сопротивление, воюет, борется за сохранение абсолютной власти короля. У него есть сторонники – роялисты, шотландцы и ирландцы, они поддерживают его, но до тех пор, пока он действует им на пользу. Очень ненадежные союзники! Карл этого не понимал. Не понимал и того, что против него страна, о которой он почти ничего не знает, страна, охваченная революцией.
Вскоре у вышедших из повиновения англичан появился свой харизматический лидер – Оливер Кромвель, человек одаренный, талантливый. Прекрасный полководец, с сильным, властным характером и глубоко верующий в идею полностью реформированной церкви – в протестантизм. При поддержке парламента, шаг за шагом он создает новую революционную армию, которую парламент признает законной, что для менталитета англичан чрезвычайно важно.
Его бойцы, их называли «круглоголовые» или «железнобокие», – кто они такие? Тот самый восставший народ, который не хочет больше жить при крайнем абсолютизме. Это ремесленники, крестьяне, люди, поверившие в справедливость, в возможность добиться лучшей жизни и, к тому же, очень религиозные. Сила этой армии, чего совершенно не понимал Карл, состояла еще и в том, что ее составляли люди, идущие в бой с пением псалмов и с безграничной верой, что на их стороне Бог. Каждый нес эту веру в своем сердце, она придавала им силу, и потому «железнобокие» скоро стали непреодолимой преградой для традиционной королевской армии, в которой было все: военная дисциплина, владение приемами боя, но не было той оглушительной веры, того фанатизма, которые сильнее смерти.
В 1646 году Карлу I приходиться сдаться в плен шотландцам. Он же считал себя шотландцем, поэтому делал это без страха. Но они продали его, как я уже говорила, за 400 тысяч фунтов. Была и Вторая гражданская война, которая разразилась в 1648 году. И Карл I снова бежал. Он укрылся на острове Уайт близ шотландских берегов.
Здесь нужно небольшое отступление. Надо сказать, что шотландцы и судьба Шотландии в Средневековье – это захватывающая история постоянной непрекращающейся битвы за независимость. Шотландцы – потомки кельтов, а не германцев, как англы, саксы, бритты, юты, населяющие Британию. А значит, там, за Шотландскими горами, – другая традиция, другая культура, другая стадия развития цивилизации. У них гораздо медленнее разрушалась родо-племенная структура. Чтобы отстоять свою независимость, шотландцы вступили в союз с Францией, что совершенно логично: если это заклятый враг англичан, значит, это их союзник. Союз был долгим и юридически сложным. Но воевать они умели только в горах, где с успехом применяли партизанскую тактику. Стоило им вступить на английские просторы и столкнуться с дисциплинированной, хорошо вооруженной армией, как они терпели поражение. А уж о «железнобоких» и говорить нечего. И потому ставка Карла на шотландцев, настолько понятная по-человечески, была совершенно безнадежна.
В жизни Карл I часто был идеалистом и разбирался в людях плохо. А увидев свою ошибку, казнил «виновных», он же монарх! Графу Страффорду, своему советнику, велел отрубить голову. И архиепископу Лоду тоже. Хотя это были его горячие приверженцы. Пусть они совершали ошибки, но ведь вместе с ним! Казнив своих ближайших соратников, он не слишком опечалился. Даже смерть Бэкингема его мало тронула – не заставила его страдать, мучиться. А ведь, казалось, он искренне любил этого человека, был сильно привязан к нему! Откуда такая душевная черствость? Возможно, виной тому – идея, которая полностью владела им: «Я один, Я от Бога, и власть моя от Бога».
Возможно, в силу своей натуры и некоторой внутренней отстраненности от многих сторон жизни, Карл готов был к веротерпимости. Он не был религиозным фанатиком. И это в эпоху крайнего фанатизма! С одной стороны, его жена, французская принцесса Мария Генриетта, – фанатичная католичка. С другой – пуритане во главе с Кромвелем. Это были две непримиримые позиции. Однако Карл I пытался не замечать реальности и твердил: «Все англичане – мои дети». И религиозные фанатики с обеих сторон не очень были этим довольны. Тем самым он не угождал никому. Он не хотел впадать в фанатизм, у него за спиной были примеры, в частности – Мария Кровавая. Он знал, что религиозная нетерпимость – это всегда реки крови. Тогдашнему взволнованному, революционному, клокочущему миру он никак не подходил.
Мы приблизились к последней, трагической сцене в жизни английского короля. Созданный по решению парламента суд приговаривает его к казни. Судьи пытаются обосновать свое право выносить королю приговор. Карл заявляет, что в английской Конституции нет пункта, который позволяет судить короля, нет ни строчки, ни слова. Он отстаивает свои королевские права со ссылкой на английскую традицию, но «право» – самое неуместное понятие во времена революций. Карл смущал суд своими высокомерными речами, раздражал его, приближая себя к той последней ступеньке эшафота, на которую взошел по-королевски, не раскаиваясь и не прося пощады. Суду было важно создать прецедент, доказав, что и короли подсудны.
Палата общин назначила 135 судей. 50 из них сразу отказались участвовать в этом деле. Многие под разными предлогами так и не подписали приговор. Короля обвинили в том, что он враг английского народа, враг королевства… Это был зыбкий приговор. Кстати, 13 судей, поставивших свои подписи, впоследствии казнили. Потом, в будущем, лидеры следующих буржуазных революций – американской в виде освободительной войны, Французской революции XVIII века – позаботятся о том, чтобы обосновать право подданных на сопротивление деспотизму.
И вот Карла ведут по Лондону. По пути народ оскорбляет его, кричит, неистовствует, какой-то солдат плюет ему в лицо. Король внешне остается невозмутим, он говорит: «Несчастные! Дай им шесть шиллингов, они так же поступят со своими главарями». И в этом он был абсолютно прав.
Джордано БруноЧеловек Вселенной
Джордано Бруно памятен в истории как страдалец.
Страдал он за свои убеждения. В 1600 году, после восьми лет заточения и непрерывных допросов, зверски казнен в Риме, на площади Цветов. Кроме того, это человек между молотом и наковальней. Реформация, Контрреформация – два цунами, которые сошлись в его эпоху. А он не с теми, кто выступает за новую организацию церкви, но и не с теми, кто бешено защищает старое. Он католик. И от Бога никогда не отрекался. Но он не включен ни в одно из колоссальных течений, определявших эпоху.
Его имя обычно связывают только с Италией, а между тем он был фактически гражданином Европы. Жил и творил, кроме Италии, во Франции, Швейцарии, Англии, Германии. При самом беглом подсчете обнаруживается не менее 20 европейских городов, в которых он жил, писал и публиковал свои труды. От Неаполя до Парижа, от Праги до Лондона и так далее. Он встречался с царствующими особами, что совсем не соответствует классическому образу еретика.
У него была уникальная память. Стоило ему прочесть книгу, он запоминал ее полностью и навсегда. Он даже создал науку о запоминании – мнемонику. Правда, для того чтобы овладеть этими приемами, надо, как выяснилось, иметь удивительную память Бруно.
А самое главное, что в век мракобесия и нетерпимости Джордано Бруно утверждал бесконечность Вселенной и относительность движения.