- Благословен твой дом и все обитающие в нём, - ответил Григорий.
Анастасия повела священника в дом, усадила в красный угол, налила вина в глиняную чашу и подала её старцу.
- Выпей, дедушка, вино прибавит тебе сил.
Григорий пил медленно, смакуя знакомый вкус виноградного вина, а перед взором проплывали дни, проведенные в доме друга.
- Где твой брат? - спросил он.
- Анастас ушел на стены, защищать город от врагов.
- Твой брат всегда был готов защищать свободу, но нынче ей урона не будет.
- Прости, дедушка, но там, за стенами, свирепые язычники. Они испокон веку наши враги, и я иду к воинам-корсунянам, чтобы влить в них силы.
- Поверь мне, внученька, те язычники, кои за стенами города, уже отвернулись от своих идолов, они на пути к нашей с тобой вере. И придет час, когда многие из них войдут в твой храм и вознесут хвалу Всевышнему. Теперь неси пищу воинам да скажи брату, чтобы пришел до рассвета домой. Но не говори, кто его ждет. Я же пока отдохну. Покажи мне место, где прилечь.
Анастасия отвела Григория в маленький покой, где он и раньше отдыхал, показала ему ложе, уложила на него. Она вернулась в трапезную, взяла корзину, вино и ушла на городские стены. В эту предутреннюю пору к ним шли многие корсунянки, чтобы накормить воинов: мужей, братьев, сыновей.
Близился рассвет. Григорий встал, прочитал утреннюю молитву и вышел из покоя. Анастасия ещё не вернулась. Григорий ощутил беспокойство, подумал, не случилось ли что-нибудь с его другом там, на крепостной стене, не поразила ли его стрела россиянина. Он хотел выйти на двор, но в это время услышал голоса, быстро вернулся в свой покой и затаился.
В дом вошел Анастас. Это был муж лет пятидесяти, среднего роста, ещё крепкий. Поседевшие черные волосы ниспадали на плечи, на лице отложилась печать беспокойной жизни. Взгляд проницательный, зоркий. Анастас тотчас заметил, что в доме произошли перемены: на лавке у стены лежал дорожный плащ, рядом стоял посох.
- Кто к нам пришел, почему не сказала? - спросил Анастас сестру, которая вошла в дом следом.
Григорий в сей миг вышел из смежного покоя.
- Пришел тот, кого ты не должен был забыть, - сказал он, остановившись в дверном проеме.
- Свят, свят! Отец Григорий! Господи, какие силы привели тебя?
Анастас поспешил к нему, обнял и долго гладил по спине, потом тихо произнес:
- Прости, отец, я справлял по тебе панихиду.
- Был я от хвори немощен, думал, отойду в иной мир. Но Всевышний учинил по-своему: не всё ещё сделано мною в земной юдоли.
- Но там, у язычников, как ты уберегся? Твоя вера…
- Я ушел к соплеменникам, дабы просветить их умы. Бог вознаградил мои труды и бдение.
- Зачем же варвары пришли к нам, готовятся разорить город, убить его мужей, взять в рабство жен и детей? И ты зачем пришел с ними?
В словах Анастаса сквозил неподдельный гнев.
- Успокойся, брат мой. И волос не упадет с голов горожан, и воины, что служат императору, останутся живы. Россияне пришли с миром.
- Мудрено говоришь, святой отец. Пока мои глаза видят иное: россы приготовляются покорить город.
- Судьба Корсуня в твоих руках, - тихо сказал Григорий.
- Я не правитель, - не понимая, куда клонит Григорий, ответил Анастас. - Я слуга Божий и несу с паствой бремя на стенах.
- Ты голоден и устал. Поешь и отдохни, тогда поговорим.
- Мне не до еды, отец Григорий. Говори, что привело тебя к нам. Ты не на моление пришел.
- В таком разе сядь рядом, брат, и с терпением выслушай, не спеши судить, - начал Григорий и, когда Анастас сел, продолжал: - Вот уже шесть лет я служу в Киеве, в церкви Святого Ильи. Я чту князя Владимира, внука христианки княгини Ольги, ты о ней слышал. Я готов служить князю, да так и будет, потому как вижу пробуждение и движение к отцу нашему, Господу Богу.
- Но твой князь знает, что мы христиане. Зачем пришел воевать?
- Будь внимателен. Правители твоего города присягнули мятежнику Варде Фоке. Он изменил Багрянородному Василию, нарушил Господни заповеди и тянет твой вольный город в греховную тьму.
- Нам, горожанам, многое из сказанного тобой неведомо.
: - Теперь ты знаешь. И я спрашиваю: с кем ты, Анастас, с Вардой Фокой или с законным императором? - сурово изрек Григорий.
- Я верю правителю Земарху. Он ещё до появления Варды Фокй говорил, что император Василий намерен наложить на нас дань и лишить свободы, вольностей.
- Но до сей поры не лишил, - твердо произнес Григорий. - Правитель обманывает вас. Багрянородный не покушался на вашу свободу и о дани речи не вел. Он только хочет, чтобы вы не служили изменнику Варде Фоке. Прогоните его вождей и наместников, примите покаяние, целуйте крест императору, Богом данному, и все напасти минуют вас.
- Земарх не отойдет от Фоки. Он во власти людей Варды, и первая же попытка вернуться под крыло василевса будет стоить ему жизни.
- Ты можешь помочь Земарху.
- Господи, покарай меня за слепоту безрассудную! Зачем служу иудам?! Господи, жду твоей кары и презрения! - восклицал в отчаянии Анастас.
- Остановись, брат мой. Ты чист пред Господом Богом. Потому я и пришел к тебе. Исполни же святую волю Всевышнего, спаси город от разорения, измены и оскудения. Спаси вопреки воле правителей. Знаю, тебе ведомы пути спасения.
- Ты в заблуждении, святой отец. Я червь, а не пророк, дабы спасти Корсунь, - горестно ответил Анастас.
- Не буду тебя подталкивать. Думай, ищи и обретешь. Да попроси внученьку принести вина и воды.
Анастас задумался, но встал, вышел из трапезной и попросил у сестры вина и воды. Анастасия вскоре принесла, что просили, ещё добавила к столу оливок, свежего сыра и хлеба. Анастас разлил по кубкам вино, но не притронулся ни к чему, ходил, словно притаптывал глиняный пол. Он поверил Григорию, что россы не намерены разорять город. Но почему, зная, как спасти город, старец не говорит об этом? Сказал же: «Знаю, тебе ведомы пути спасения». Выходило, что и ему ведомы. Но какие? «Я бреду во тьме!» - воскликнул в душе Анастас и уже хотел было спросить Григория напрямую, но остановился.
Анастас боготворил Григория, своего наставника, и от него, как в наследство, принял душевную прямоту и милосердие, многие иные добродетели. Григорий долгое время был за отца Анастасии, после того как их родной отец, будучи моряком, ушел к берегам Иверии и не вернулся. Анастаса томила жажда, он подошел к столу и взял ковш с водой, чтобы напиться. И тут его осенило: не напрасно отец Григорий попросил принести воды. Вода! Вот через что Анастас спасет город от уничтожения. Теперь он знал, как заставить горожан сдаться на милость россов. А потом пусть кто-то сочтет его шаги предательскими. Кто предатель? Сие деяние он свершит во благо спасения города и жителей, и Всевышний отвергнет напрасные обвинения.
Анастасу не дано было знать, что после того, как он спасет город, Корсунь простоит ещё три века. Только в XIII веке его разрушат и сровняют с землей гунны Востока - монголо-татарские орды, навалившиеся на него тучами саранчи.
Утро набирало силу. Григорий молился Богу и ждал, когда наконец Анастас заговорит. Он же молчал, ничем не давая понять Григорию, о чем думает, да вскоре ушел, покинув дом и двор, не поведав старцу причины. Даже Анастасия, которая переживала, что между её братом и старцем Григорием возникла размолвка, не знала, куда отправился Анастас. Григорий старался утешить себя молитвами, но уныние не покидало его. У старца мелькнула коварная и недостойная чести мысль о том, что корсунянин ушел донести на него правителям города. Но Григорий не дал воли сей грешной догадке, осудил себя и с новой страстью вернулся к молитвам, прося Всевышнего наставить Анастаса на путь праведный. Моление помогло, пришло терпение, и ожидание Анастаса уже не было тягостным. Григорий разговорился с Анастасией о прежней жизни в Корсуне, вспомнил своё пребывание в этом городе, и время побежало незаметно. Анастасия, видя, что старец Григорий нашел равновесие, тоже оживилась. Она приготовила обед, накормила Григория, сама с ним поела и всё рассказывала лестное о брате.
Позже Григорий узнал, что Анастас провел день на крепостных стенах и побывал у митрополита Корсуньского Макария. Со стен он долго и внимательно всматривался во всё то, что происходило в стане россов. Там, похоже, воины занимались мирными делами и отдыхали, но не готовились к штурму города, как было день назад. Но такой он видел картину со стороны моря и тогда отправился на восточную сторону, где к городу примыкали сады, огороды, посад. Там он тоже увидел мирную картину и удивился тому, что многие воины-россы бок о бок трудились в садах, копали землю, но не для того, чтобы отнести её на валы, а чтобы посадить овощи, бросить в землю зерно, которое прорастет. С удивлением на лице Анастас явился к митрополиту Макарию, поведал ему обо всём, что узрел и попросил:
- Владыко, тебе доступен правитель Земарх, иди к нему, убеди пустить россов в город. Они не причинят ему ущерба.
- Сын мой, радуюсь за твое рвение, - ответил митрополит, - но правитель Земарх и мыслить запретил о том.
- На что он надеется?
- Люди Варды Фоки уверяют, что скоро придет от него помощь - армада судов несметная - и тогда россам несдобровать.
- Россы уже побили Фоку под Хризанополем, да малой силой. Но такое войско, с каким пришел князь Владимир, способно покорить всю Византию.
- Верю. И молю Всевышнего, дабы вразумил Земарха на мир. Он же пребывает под страхом смерти, которой грозят ему вардинцы.
Тогда Анастас опустился на колени перед митрополитом и воскликнул, вскинув вверх руки:
- Владыко, благослови! Иду искать путь спасения материнской колыбели! Благослови во имя святой заступницы Богоматери.
Митрополит Макарий не ожидал такого рвения от Анастаса и не мог даже осознать его значение и то, какими путями пойдет сей муж церкви к спасению града - многовековой и благодатной колыбели корсунян. Сам он тоже страстно жаждал спасти от разрушения Корсунь и пошел бы на подвиг, если бы видел путь к нему. Макарий был в родстве с патриархом Византии Николаем Хрисовергием, чтил его как богоравного, знал о его любви к Корсуню и потому, когда услышал, что Анастас отдает себя в жертву во имя спасения города, не колеблясь и не усомнившись в верном сыне церкви, не стал