Я попытался схватить управление замершими машинами. Внешне они были не повреждены, но симбионт сказал, что электроника выжжена настолько беспощадно, что даже он добраться до прямого управления сервомоторами не может. Одно дело, когда просто нет, а другое дело, когда кучи спаленного железа присоединены и мешают. Я отлично видел, что роторы и крупнокалиберный комплекс доставали пришедшего. Броня впрямую не пробивалась, но при плотности огня, которую обеспечивала пара Тарантулов, в стыки доспеха нет-нет, да влетало. Воин обладал феноменальной регенерацией, но это тоже был вариант, по крайней мере притормозить и сбежать.
Если честно, то я не знал ни аборигенов, ни бронированного, ни банду с кошаком, но мои симпатии конечно были на стороне тех, кто больше космо и любит домашних питомцев. Нет гарантии, что те, кто сейчас меня ловят, являются моими закадычными друзьями, но вот этому, у которого огонь вместо глаз, я доверял ещё меньше. А ещё, судя по всему, я им был нужен живой, раз один из них так подставился, не раздумывая ни секунды, а вот огненному не очень.
Девка меня как Восходящего не видела. Я открыл Скрижаль, и на секунду поймал удивленный взгляд. Перекинул ей стандартный договор о передаче руны во временное пользование и скинул своего Некомплектного Тарантула. У неё наверняка есть сто пятьдесят капель для активации.
— Активируй там, — и я показал на соседние камни, немного в стороне.
— Точно? — удивилась она.
— Так точно, — подтвердил я своё решение.
Не смотря на кучу отложенных вопросов ко мне и мои к ним, она отправила звёздочку руны куда я указал. Увидел визорами камер появившегося паука, как в сторону машины повернул голову воин, и прямо почувствовал, как за пылающим забралом мелькнул презрительный взгляд и кривая ухмылка.
Шух, и полетела руна, сбивающая щит «Тарантулу». Брым, брым, брым, раздались в ответ короткие очереди выстрелов. Воин совершил небольшой рывок в пространстве, с десяток шагов, пытаясь уйти от летящих в него кусочков металла и будь это обычный боевой паук, то легко бы сделал. Но даже такое перемещение не избавило от попаданий. Как и говорила Гадюка, два ствола получились кривые, с завалом. Я никогда раньше из «Тарантула» не стрелял, используя паука в качестве тяглового животного, а попробовать стоило. Подруга предупреждала не зря. Целое пятно накрыло попаданиями. Два ствола, что были с завалом, создали не линию огня, а широко расходящийся конус, плюс рикошеты от камней окончательно заполнили пространство.
В боевую машину полетела ещё одна руна, на этот раз выжигающая электронику. Воин отлично подготовился ко встрече с техникой людей. Хорошее заклинание или чего это было? Будь на моём месте не я, а кто-то поадекватнее, у него наверняка бы получилось. Выводящая из строя умную начинку руна отлично отработала и пробила защиту, о чём сообщил Симбионт, но нельзя выжечь то, чего изначально в пауке не было.
Брым, брым, брым, брым, огрызнулась машина очередями, а ещё через тридцать шесть секунд метаний бойца под огнём машины, в Тарантула опять полетела руна сбивающая силовой щит и руна уничтожающая электронику. Скорее всего он решил, что силовой щит перехватил действие прошлого удара и попробовал повторить. Бойца наверняка инструктировали, что есть силовые щиты, резервные контуры, экранирование и просто с первого раза может не получиться. Воин не пытался проткнуть копьём корпус из пластали, а сразу взялся за уязвимости машины.
Симбионт погасил силовой щит, а паук замер. Я шмыгнул за камень. Закованный в броню восходящий вытащил горящий льдом меч и неспешно отправился ко мне. Не привыкли они тут ещё к технике и мелким пакостям. Длинная, на изжог стволов очередь ударила в спину бойцу. Самая большая сложность была для меня — это вжаться в расщелину между камнями, как можно глубже. Весь объём заполнился летящими стрелками из ротора. Два косых ствола из шести лупили в объём и заполняли окружающее пространство рикошетами. Зато остальные четыре попадали абсолютно точно, пробивая дырки в доспехе Восходящего со спины, разнося в куски сочленения брони и прорываясь в тело.
Восходящий был силён, обладал множеством атрибутов, а доспех крепок и почти не имел уязвимостей, но любая броня всегда почти неуязвима. Ключевое слово — почти. Если это не обшивка линкора, то длинную очередь из гаусс ротора вупор удержать очень сложно. Из такой пушки при должной удаче можно корвет сбить, а тут просто железяки, таскаемые на теле. Симбионт вёл целеуказание, игнорируя разлет пары кривых стволов, а вот остальные четыре попадали по сочлененным доспеха, стыкам пластин, влетали под перчатки, цокали в коленные суставы, пытаясь выбить бойца из равновесия.
Мне оставалось только вжаться поглубже в удачно подвернувшуюся трещину между камнями. Пара кривых стволов била во все стороны, а количество рикошетов было такое, что воздух гудел от пылающих росчерков, оставляемых боеприпасами. Воин, получивший целую горсть разогнанных стрелок в тело, был действительно могуч и силён. Это, конечно же, не оборванец, которых сбрасывали с кораблей Нилли. Те могли мгновенно отращивать недостающие руки и ноги, но и у этого бойца регенерация была выше всяких похвал. Раны почти сразу переставали кровоточить, и казалось, что он боли вовсе не чувствовал. Да, попадания причиняли некий урон, но большинство выстрелов просто цокало о броню и не приносило беспокойства.
Но есть ошибки, которые никогда не допустит обычный салабон из разгильдяйских сил планетарной обороны, что годами бухали на посту, а азур тварей видели только на картинках. Салабон не допустит, но может сделать высокоразвитый Восходящий. Воин был умный и подготовленный, но он этого никогда раньше не делал. Боец подготовился к встрече с Космо и техникой, но поступил совершенно не так, как должен. Даже рекрут знает, что если тебе прилетает в спину, то ты падаешь мордой в грязь, а потом разворачиваешься в этой самой грязи, держа оружие в направлении предполагаемого противника и лупишь в ответ. Но первым пунктом обязательно — мордой в грязь. Именно так, а не гордый разворот с пылающей рукой и разгорающейся огненной руной, готовой сжечь неожиданно включившегося металлического паука.
Сто семьдесят три. Именно такое количество стрелок влетело в узкую щель забрала по подсчётам моего Симбионта, с точностью расчетов в девяносто шесть процентов. Восходящий, получив удар в спину, вместо того чтобы упасть, подпрыгнул, разворачиваясь в прыжке, и поднял руку, разжигая на пальцах огненный шар. Да, из шести стволов два били куда угодно, но четыре попадали с идеальной точностью, на которую вообще способно гаусс-орудие, управляемое моим фанатом баллистических таблиц. Он даже щитом не прикрывался, рассчитывая с одного удара завершить все вопросы.
Больше полутора сотен металлических стрелок, разогнанных до огромных скоростей в электромагнитном поле, когда за боеприпасом полоска воздуха горит — это многовато даже для такого развитого и подготовленного. Осталось только чуть-чуть выждать, пока утихнет цокот рикошетов, и высунуться из своей уютной каменной норки. Симбионт дал очень интересное заключение. Забрало глухого шлема состояло из трёх продольных разрезов по два с половиной миллиметра каждый. Любая из стрел, виденных мною в Единстве до этого, никак не повредила бы бойцу. Они бы не протиснулись в тончайшие щели. Размера дырки просто не хватит. И только мой житель головы смог напихать в эти щели целый мешок двух миллиметровых стрелок, которыми вёл огонь ротор «Тарантула».
Вот же, червь! Я такое уже видел, когда Златоглазка прирезала черного, то его словно кислотой растворили. Оружие, доспехи и тело растворились, шипя и превращаясь в очень неприглядную субстанцию. Оставалась только звездная кровь и немного Рун. Пауку досталось от души. Он ещё был боеспособен, но уже не мобилен. Части лап просто не было, а корпус имел множественные следы рукоприкладства. Я и сам не заметил, когда Восходящий это сделал, но помимо Рун, уничтожающих электронику, наверняка применял и обычные, с камнями, льдом и железяками. Силовой щит отлично защищал, но и он не абсолютная защита. На броне Тарантула было множество отметин и царапин. Ротор на таких машинах защищен дополнительным автономным силовым щитом и был боеспособен, но я не уверен, что придётся принимать следующий бой именно в этом месте. Всё остальное было в критическом состоянии, и переместить паука в другое место было нереально. Руну надо было отзывать. Попортили её очень и очень прилично.
Женщина растворила моего Тарантула и открыла скрижаль, отдавая звёздочку руны.
— Спасибо, — произнесла она.
— Значит, я живой нужен? — уточнил у наёмницы.
— Да. Заказ на живого, — кивнула она, и указала на труп мёртвого восходящего. — Это твоё, добытое оружием.
Я не стал изображать благородство и честность, а просто забрал руны и Звёздную кровь. Значит они наёмники. Осталось выяснить, какое реальное отношение у них с космо и всеми остальными. Моя скрижаль разжирела, а количество звёздной крови скакнуло под две сотни. Было целых три серебряных руны, пять бронзовых и с десяток деревянных. Оставалось только догадываться о реальной силе воина, и если бы моему Тарантулу не удалось полторы сотни стрелок в голову засунуть, то оставалось только гадать о нашей судьбе. Добряком этот Восходящий не выглядел.
Пока я сходил и осторожно забрал руны с разложившегося трупа, стараясь не влезть в опасно выглядящую лужу и не надышаться кислотной вони, наёмники трофеили трупы. Один из парней в грязном Мангусе таскал имущество, снимал одежду с трупов, по быстрому систематизировал и пихал в криптор ценное. Второй парень и вождь Народа Гор, тот самый, которого Тигрекс поломал, самоотверженно пытались спихнуть в открытую экстрамерность обездвиженного Тарантула, которому руной электронику выжгло. Одежда была разнесена в клочья, вся в крови, но за распоротым рваньём виднелась ровная кожа, совсем без шрамов. Кстати, тигрекс крутился повсюду, появляясь и исчезая в самых разных местах, показывая, что он принял участие во всех активностях своих хозяев и одобрил происходящее своим присутствием.