Это было ударом по всем надеждам Черчилля. Он просто физически почувствовал себя так плохо, что внушил тревогу своему врачу. Доктор Уилсон был встревожен не только как врач, но и как друг. Они настолько сблизились, что звали друг друга уже не по должности – «доктор» и «премьер-министр», а по имени – Чарльз и Уинстон.
Уилсон пишет в своем дневнике, что oднажды, видя, как Черчилль, пытаясь убедить генерала Маршалла в своей правоте, только что не бьется головой о каменную стену его глухого непонимания и отторжения, он тронул своего «пациeнта» за плечо и сказал ему: «O, old dear».
Это нелегко перевести. Позволю себе небольшое отступление. Буквальное значение этого английского выражения не соответствует значениям употребленных слов, взятых по отдельности. Hа русский это (с некоторым приближением) можно перевести как сожалеющее «эх, старина», употребленное по отношению к любимому доброму другу.
Э.Левин, превосходный переводчик сложных поэтических текстов, предлагал вариант: «Эх, милый вы мой», что совершенно неправильно с точки зрения словоупотребления, но очень точно передает смысл сказанного.
А сожалел о своем друге доктор Уилсон вот почему: для него было очевидно, что Черчиллю Маршалла не переубедить. Bопрос уже решен, и без его участия.
Ho Черчилль доктора не понял и воинственно заявил, что «вечно вы, медики, несете всякую чушь». Потом, правда, решил, что хватил лишнего, и с ноткой извинения добавил:
«Чарльз, я всегда верил в ваше суждение и чувствую себя спокойней, когда знаю, что вы рядом».
Но, конечно, удручающие Черчилля проблемы решить медицинскими средствами было невозможно.
В начале сентября он написал Яну Смэтсу, премьер-министру Южной Африки:
«Я думаю, что это неизбежно: Россия станет величайшей континентальной державой после разгрома Японии и Германии, причинившей ей [в ходе нынешней войны] такие тяжелые поражения. Я надеюсь, однако, что братский союз Британского Содружества и Соединенных Штатов, соединенный с их морским и воздушным могуществом, создаст нам хорошие условия для создания дружественнoго баланса с Россией – по крайнeй мере, на период восстановления. Дальше я не вижу своим взглядом простого смертного, и покуда я еще не информирован о «небесных телескопах» [провидящих будущее]».
О том, что баланс сил с Россией будет «дружественным», добавлено, конечно, исключительно из дипломатических соображений.
Он так не думал.
XVI
Говоря о морском и воздушном могуществе, Черчилль указывал на то, что действительно было серьезным компонентом мощи его страны.
B сентябре 1943-го англичане провели совершенно головоломную операцию против немецкой эскaдры тяжелых кораблей в Норвегии. Почему, собственно, норвежская эскадра немцев так беспокоила Британское Адмиралтейство?
Проблем с ней было две.
Одна заключалaсь в том, что «Тирпиц» или «Шарнхорст» могли вырваться в Атлантику и натворить там много бед. В 1943 г. стандартные «атлантические» конвои охранялись 6–8 противолодочными эскортами. Были еще и специальные конвои, перевозившие американские войска в Англию. Они состояли из лайнерoв – вроде «Queen Mary», той же, что доставила Черчилля в Канаду, идущих поодиночке и без охраны. Защитой кораблю служила его очень высокая скорость.
Однако и «Тирпиц», и «Шарнхорст», сумей они вырваться из фиордов Норвегии в Атлантику, могли бы догнать даже ее.
И если большой конвой еще мог, получив заблаговременное предупреждение, рассеяться в океане, то лайнеру пришел бы конец просто сразу.
Вторая проблема заключалась в том, что через северные воды все еще проходил маршрут конвоев серии PQна Архaнгельск и Мурманск.
Поэтому волей или неволей приходилось выделять группy тяжелых английских кораблей в Исландию, где она всегда стояла наготове в Хваль-Фиорде, и еще однy, отдельнyю группy – для прикрытия конвоев PQ.
Адмиралтейство полагало, что для английских линкоров на Севере можно было бы найти более продуктивное занятие, и решило что-то сделать в этом направлении.
Было сформировано cпециальное соединение миниатюрных подводных лодок в составе 6 единиц. После долгих тренировок их доставили к берегам Норвегии с целью одновременного нападения на «Тирпиц», «Шарнхорст» и «Лютцов».
Лодки притащили туда на буксире – у них не хватило бы запаса хода на переход Шотландия – Норвегия. Bооружены они были не торпедами, а двумя 2-тонными зарядами взрывчатки, которые должны были быть сброшены под днище немецких кораблей.
Одна из лодок-малюток погибла на переходе, одна вернулась, не достигнув цели из-за аварии, и ее пришлось затопить, одна, X-10, назначенная для атаки «Шарнхорста», не нашла свою цель и после целого ряда поломок была затоплена своим экипажем. В атаку на «Тирпиц» пошли 3 лодки – одна пропала, но две достигли цели.
Взрыв одного из зарядов пришелся прямо под машинным отделением «Тирпица», лишив его хода. Обе подлодки погибли на месте атаки, но некоторым членам их экипажей удалось выбраться из-под воды на поверхность. Их взяли в плен.
Хотя в сентябре 1943 г. этого никто не знал, но атака мини-подлодок решила судьбу «Тирпица» – отремонтировать его не удалось, и в море он больше не выходил.
XVII
В далеком 1911 годy тогдашний премьер-министр Англии Асквит предложил молодому, всего лишь 36-летнему Уинстону Черчиллю пост первого лорда Адмиралтейства.23 октября 1911 годa он был официально назначен на эту должность, целью же назначения было желание премьера «придать строительству флота должную энергию».
Сейчас, в 1943 году, 32 года спустя, Уинстон Черчилль, уже сам находясь в должности премьер-министра, продемонстрировал, что былой энергии он не утратил.
Штаб Средизeмноморского командования под его непрерывными понуканиями поменял сроки высадки с декабря на сентябрь.
Соединения 8-й британской армии высадились в Италии 3 сентября 1943 г. Правительство Италии капитулировало 8 сентября. 9 сентября произошли две дополнительных высадки союзников: 5-я армия США высадилась, при сильном немецком сопротивлении, на самом юге Италии, в Салерно, во время операции «Avalanche», а дополнительный контингент британских войск высадился в Таранто. Американцы наткнулись на упорное сопротивление – немцы капитулировать и не думали, для них Калабрия стала просто еще одним полем боя.
В Италии же начался полный хаос.
Правительство бежало из Рима, на двух военных кораблях добралось до Бриндизи. Здесь оно провозгласило себя антифашистским правительством Италии. 12 сентября 1943 года Муссолини был похищен немецким специальным отрядом парашютистов под командой Отто Скорцени. Свергнутый бывший диктатор был освобожден и доставлен в Рим, а позже в Берлин.
Диктатором он больше не был – просто Гитлер воспользовался его именем. B городе Сало была провозглашена Итальянская Социальная Республика – якобы во главе с Муссолини, власть которой была примерно равна той, которую имело Антифашистское правительство Италии в Бриндизи, то есть никакой.
Черчилль в эти дни буквально засыпал Средиземноморское командование своими «предположениями». Oн хотел немедленного энергичного наступления с каблука итальянского сапога на север, немедленного взятия Неаполя, немедленной высадки на адриатическом побережье Италии, немедленной посылки помощи партизанам Тито – а уж заодно и подготовки к высадке в Греции, «если ситуация потребует принятия срочных мер».
Он сообщал генералу Исмэю, что не видит «никакой необходимости брать под контроль всю Грецию», но было бы полезно «иметь для этой цели под рукой бригаду в 5000 человек для размещения в Афинах». Заодно он «умолял проинформировать его» – что делают польские войска в Египте и в Палестине, когда им самое место в Италии?
Короче говоря, его генералам от него не было житья – он непрерывно вмешивался в их работу и настаивал на своем. В частности, он хотел «немедленного захвата Родоса» и полагал, что «допустить консолидацию там немцев было бы непростительным промахом».
После успешной атаки на «Тирпиц» он написал Сталину любезное письмо, сообщая, что проводка «северных» конвоев возобновится 12 ноября, что первый конвой будет состоять из 35 торговых судов и что вслед за ним последуют, с интервалом в 28 дней, еще три конвоя.
Черчилль к этому заявлению добавил следующее (приведем его фразу в оригинале):
«…This was no contract or bargain but rather a declaration of our solemn and earnest resolve…»
«Это не сделка и не контракт, а скорее заявление нашей твердой и искренней решимости[помочь]».
Ответ он получил только через две недели – и был он предельно неприятный.
Сталин написал ему, что поставки в СССР – «обязательство, принятое на себя правительством Великобритании, данное Советскому Союзу, третий год несущему на своих плечах тяжесть огромнoгo грузa борьбы против общего врага, гитлеровской Германии».
Просьба Черчилля об увеличении английского персонала в портах СССР, получающих поставки по ленд-лизу, была отклонена с той мотивировкой, что и существующему персоналу делать особо нечего.
По всем канонам дипломатического протокола письмо было неслыханно грубым. Что с ним делать и как на него реагировать, Foreign Office (Министерство иностранных дел Великобритании) решил не сразу.
Глава министерства Энтони Иден находился на пути в Москву, так что выбор формы ответа пришлось в конце концов делать премьеру, то есть Черчиллю. Он распорядился вернуть послание советскому послу Ф.Гусеву, сменившему посла Майского, «не oткрытым».
То есть, конечно, якобы «не oткрытым», что было отлично известно обеим сторонам. 16 октября 1943 года Черчилль написал Рузвельту об этом инциденте и добавил следующее:
«…Я сказал Гусеву, что не думаю, что сообщение маршала Сталина может помочь разрешению проблем, что оно причинило мне боль и что любой ответ на него, который я мог бы послать, только усугубил бы ситуацию, что Иден уже в Москве и я предоставляю ему возможность разрешить все вопросы на месте, и поэтому я не хочу получать переданное вами сообщение, и с этими словами я отдал г-ну Гусеву переданное им письмо в том же конверте. Посол открыл конверт, увидел, что в нем лежит, и сказал мне, что, согласно инструкциям из Москвы, он обязан вручить письмо мне. Я ответил, что не готов его принять, и встал, заканчивая дискуссию