— И каких же? Что у меня был роман с шанхайским императором? — Я засмеялась. — Кимберли, я бы сама приплатила Анне за такие сплетни. Я ведь сразу сделаюсь интересной и желанной гостьей решительно на всех светских мероприятиях. Но, к сожалению, она не настолько глупа. К утру самое позднее сообразит, что ей невыгодно рекламировать меня. И через годик мы услышим, что роман был у нее, а у императора с Августом на этой почве случился поединок в стиле шаолиньского кун-фу — шесты, или посохи, или еще что-нибудь экзотическое, — а я была серой мышкой, так, путалась под ногами и старалась показаться самым умным синим чулком. Но никто, конечно, не обращал на меня внимания. Даже старая грымза Кимберли Тако — и та глядела в рот Анне, ловя каждое слово и восхищаясь ее умом.
Кимберли рассмеялась до слез.
— У вас прекрасное чувство юмора. Ума не приложу, как вы ухитрились столько лет проработать с Маккинби. Он же конченый зануда. Делла, а вы успели загадать желание на падающую звезду?
— Нет! — воскликнула я. — Представляете, они падали так быстро! В детстве я легко успевала, а тут — ни на одну не получилось! Потеряла навык.
— Вы меня успокоили. Я думала, что одна такая медлительная. Даже заволновалась, не пора ли мне проверить сосуды… Но мне тоже показалось, что они падали слишком быстро. Ах, эти шустрые китайские звезды…
Я встала и взяла чашку.
— Уже ложитесь?
— Да, Кимберли. День действительно был трудным. Спокойной ночи.
Я медленно поднялась по лестнице на третий этаж. Но едва свернула в коридор, поставила чашку на первую же тумбу и пулей метнулась к себе. Черт, я думала, что не дотерплю. С наслаждением запустила руку за шиворот и основательно почесалась.
И только потом нашла причину.
Еще одна соломинка. Маленькая, но колючая соломинка.
Маккинби жалел, что поддался на провокацию. Что это провокация, он знал загодя, но все равно не удержался.
— И как такие вопросы принято решать в вашей культуре?
Он был насмешлив и самоуверен, этот китаец. Играл в Царя Обезьян, не иначе. Интересно, если он Царь Обезьян, кто тогда Нефритовый Император?
Маккинби глазами показал на оружие, развешанное по стенам.
— О! — Император обрадовался. — Бросаете мне вызов?
— Можно и так, — согласился Маккинби.
Ему не нравилась эта игра. Если тебе нужна помощь — скажи прямо. Гнусно использовать людей втемную.
Если бы этот интриган еще не трогал Деллу… Но он сделал ставку именно на нее. Маккинби столько сил приложил, чтобы удержать ее в стороне, даже придумал, почему ей нельзя лететь с ним на Сайгон… поди, оставь ее теперь тут.
— Надеюсь, вы владеете кун-фу, потому что выбор оружия за мной, — сказал император и взял шест.
Как это глупо. Смешно и глупо. Император и принц дерутся из-за женщины. Из-за женщины, которой не нужны ни тот, ни другой.
Маккинби взвесил шест в руке.
— Не могу сказать, что владею, но общее представление имею.
— Да я и сам был плохим учеником, — засмеялся император.
Бой оказался феерически коротким. Буквально полминуты. Маккинби не считал себя мастером, да он и знал-то самые азы. Но через полминуты китаец лежал на полу, на спине, а под челюсть ему упирался конец шеста Маккинби. Императору просто как следует врезали. Выглядел он слегка ошарашенным. Рассчитывал, наверное, от души повыпендриваться, а его взяли да снесли грубой силой.
— Вы проиграли, Председатель Юй.
— Похоже на то, — согласился император.
Маккинби переложил шест в левую руку, а правую подал императору, помогая встать.
На миг они встретились глазами. Маккинби захотелось выругаться.
— Другого способа не выдумали? — спросил он.
— А чем плох этот? — император пожал плечами. — Победитель всегда ведет себя одинаково, на тренировке, в бизнесе или на войне. Его видно в момент его торжества. Я не могу доверять человеку, если не знаю, каков он в миг торжества.
— Оставьте Деллу в покое. Это условие.
Император с горечью рассмеялся.
— Август, я дал слово. И не Делле.
— Вы компрометируете Деллу.
— Бросьте. Это романтическое приключение для нас обоих. Вам жалко или завидно?
— То и другое.
— Красивые отношения не испортили еще ни одну женщину. А некрасивым я не обучен. Пойдемте, поговорим.
Маккинби встал, как гора.
— Делла получит лучшую охрану, — через плечо бросил император. — Я не люблю, когда страдают красивые женщины. Она красива, значит, нигде, где живут китайцы, она не пострадает.
— Или вы не император?
— Я император. Без «или».
Узкие переходы, лестницы с такими чистыми ступенями, словно ноги человеческие касались их раз в сто лет. Маленькая комната, отделанная тончайшими панелями из зеленой яшмы. Все приборы и декор из нефрита. Оконные переплеты из темно-серого металла, но Маккинби засомневался, что это свинец. Ножки мебели и ручки сияют желтым металлом.
— Не скажу, что в этой комнате сосредоточен наш золотой запас, — сказал император, — но любой вор получил бы инфаркт, загляни он сюда хоть одним глазом. Боюсь, что я не ценитель роскоши. Но мне нравится эта комната. Отец построил ее для меня.
— Он вас ненавидел.
— И любил. Такой он был человек. Август, как вы намерены поступить с вашей э-э… невестой?
— Я бы не хотел подвергать ее риску, связанному с моей работой.
— Вы ведь знаете, что у нашей разведки есть вопросы к ней?
— Сначала ответы на них получу я.
— И чего вы ждете?
— Я жду, когда мы окажемся в обстоятельствах, где она будет надолго оторвана от своих единомышленников. Такие обстоятельства я могу создать только на Саттанге.
— Вижу, вы не заблуждаетесь на ее счет.
— Нисколько.
— Но она далеко не главная.
— Я критично отношусь и к себе, и к своим возможностям. Сейчас я не в силах потянуть всю эту сеть так, чтобы выдернуть корни. Придется бороться с порослью.
Император удобно устроился в своем кресле.
— Мне нужно Эльдорадо с Вальдесом. Или не нужно вовсе.
— Вальдес обречен.
— И что вы предлагаете?
— У меня нет возможности помочь ему. Я слыхал, у вас есть. Переправьте его на Землю. Это лучшее, что вы можете сделать для Эльдорадо.
— На Землю. Не в Пекин. Подозреваете?..
— Знаю наверняка. Но это тоже поросль.
— Имена назовете?
— Нет. Для этого я и хотел оставить вам Анну. И Деллу.
— И вы еще упрекаете меня в бессердечии? Делла поедет с вами.
— Тогда вы ничего не добьетесь от Анны. Если, конечно, не станете ее допрашивать.
— Не стану. Вы же сказали. Тогда и я не спешу. Ее допросите вы.
— У Деллы маленький сын.
— Я бы хотел, чтобы он погостил в Пекине. Пусть Делла за ним вернется. Я бы хотел увидеть ее среди гостей на моей свадьбе.
— Чип ведь у Сони?
— Да, — спокойно согласился император. — Это ее приданое. Я должен ввести код, который откроет завещание ее родителей. Я получу чип, а она станет богатой наследницей.
— Ваш отец не был таким уж чудовищем.
— Ну что вы. Он был самым настоящим чудовищем. Затеять такую сложную интригу, и только ради того, чтобы проверить способности своего наследника… Это что-то запредельное даже для Поднебесной. Поверьте, Август, мне жаль, что пришлось втянуть вас. Но я играю в чужую игру по чужим правилам. Как и вы.
— И что будет, если вы отступитесь?
— Я думал об этом. Ничего. Десять лет мы все еще проживем как раньше. Затем нарыв лопнет. Останутся маленькая Земля и маленький Пекин. А между нами будет черная дыра. Между нами будут жить не совсем люди и совсем не люди. Те, кто выжил по другую сторону, — они изменились. И я не знаю, сохранилось ли в них что-то человеческое. Они родились так же, как и мы. На Земле, которая подрастала в своем уютном гнездышке. Но бессмертие даром не проходит.
— Вы верите в эту чушь?
— Нет. Хуже. Я знаю, какими злобными тварями могут быть самые обычные люди, если у них есть повод считать себя выше других.
— Но вы действительно считаете, что те люди подверглись трансформации.
— Ах, вы об этом. Да, считаю. Не вижу в том ничего невозможного с научной точки зрения. Не думаю, что человечеству нужно истинное бессмертие. Но ведь эта технология позволит решить множество других проблем. Наследственные и хронические заболевания, например. Сейчас мы тратим огромные суммы на медицину. На поддержание жизни в телах, которые по существу уже мертвы. Мы сможем отказаться от этого, не потеряв ни одной жизни. Разве это плохо? Я даже не говорю о том, что увеличение срока жизни всего на сто лет позволит нам превратить галактику в цветущий сад. Мы тратим слишком много времени на транспорт. Нам не хватает лет, чтобы освоить планету в течение жизни одного человека. Из-за этого люди, особенно вашей культуры, ставят перед собой лишь достижимые задачи. Они хотят увидеть результат своего труда. Дайте им еще сто лет — и они замахнутся на большее.
— И как обычно, эти лишние сто лет жизни первое тысячелетие будут предметом роскоши.
— Зависит от Деллы.
Маккинби приподнял брови.
— Я принял решение, — усмехнулся император. — Если мы получим эти знания, они достанутся ей. И пусть решает.
— Дорогой подарок.
— Могу себе позволить.
Маккинби оценил иронию и осведомленность китайца. Надо же было процитировать его собственные слова!
— Каждому из участников полагается выигрыш, — продолжал китаец. — Призы уже ждут победителей. И только для одного человека награды не предусмотрено. А между тем, без Деллы система не заработает.
— Человек-ключ?
— Именно. Вы все еще считаете, что я компрометирую ее?
— Она ведь похожа на вашу мать?
Император едва заметно шевельнулся, подавив желание отвести взгляд.
— Немного. Насколько вообще можно говорить о сходстве между китаянкой, хоть и нечистокровной, и европейкой.
— Вы вините себя в том, что случилось с вашей матерью?
— Нисколько. Думаю, повернись река вспять, и моя мать, даже зная последствия, все равно погибла бы.