й и не решаемой, и мирная жизнь показалась Великому Гопнику пресной, скучной до зевоты.
Теперь все знают, что в походных сумках русских офицеров были парадные униформы, приготовленные на ближайший день великого праздника победы с парадом, флагами, цветами и песнями. Советский поход не задался. Да и как он мог исторически удастся, если возврата назад к сильно сгнившему доперестроечному Советскому Союзу не было и нет. Но если бы, не знаю, каким образом, все-таки советизация Украины удалась, и на верху власти оказались бы друзья кремлевского хозяина, то все равно бы Украина, уйдя в себя, сохранила свою идентичность и все равно бы из клетки смотрела с тоской на Запад. Но не случились ни эта советская клеть, ни замирающий, наверное, от сладких грез Янукович.
При отходе от Киева вдруг оказалось, что русские братья как-то не слишком корректно себя вели, и были поражены, например, тем, что украинцы даже в селах имеют туалеты прямо в домах, а не на улицах, как у нас в деревнях (впрочем, многие из них думали, что иметь туалет дома негигиенично). Перепад цивилизаций и культуры поведения был на лицо, но наши пропагандисты и власти приписывают до сих пор все промахи театральным постановкам американцев. Русский народ, глядя в телевизор, этому поверил, с этим объяснением можно легко и просто жить, не задумываясь, и Москва как в начале войны, так и сейчас живет разгульной жизнью среднего класса: рестораны, снегурочки, красота!
Второй этап войны подкрался незаметно, и, если первый был советским, то второй — историческим. Отойдя на заранее подготовленные позиции, русские друзья решили несколько перекраситься. Они вернулись к мысли, которая их посетила еще в 2014 году, когда была война за Донбасс, что есть части Украины, которые Россия по недоразумению или сдуру отдала Украине (тут был и Ленин виноват, не только Хрущев с Крымом), и что надо собрать, отжать эти земли, которые в старые времени назывались Новороссией, лишить Украину выхода не только к Азовскому, но и Черному морю. В таком случае Украина невольно была поделена на своих и чужих, а поскольку главным идеологическим лозунгом, запрятанным в русской душе, является «Мы лучше всех», то надо чужих ликвидировать беспощадно во имя своих.
Исторический смысл Новороссии к настоящему времени превратился в забытую деталь царских походов, но, прикоснувшись к этому источнику, можно привести в вибрацию многие границы Европы и Азии. Поскольку кремлевская пропаганда владеет телевизионным искусством увлекать наш народ сказочными рассказами о России как вечно разрастающейся, будто сдобное тесто, державе, то и это новороссийское объяснение проканало, да еще лучше, чем советская фикция.
Второй, исторический, этап войны ознаменовался референдумами на территории Херсонской и Запорожской областей — все дружно, конечно, под воздействием понятного страха проголосовали за Россию. Россия обрела новые границы, которые, впрочем, меняются от сражения к сражению, но в кремлевских умах уже вся Новороссия, включая Одессу, вплоть до Молдавии, обречена историей быть русской.
Ну, хорошо, допустим, что это случилось бы. А как быть тогда с нынче уже чужой, неприятельской Украиной? Очевидно, она, в конце концов, должна будет стать жертвой, вся целиком, без остатка. А как будет дрожать Польша или Румыния, когда к ним приблизится матушка-Россия! То-то потехи будет нашим патриотам!
Но пока что дело дошло не до потехи, а до мобилизации. В период мобилизации Москва поскучнела, съежилась, но вот мобилизованные две сотни тысяч отправлены в зону военных действий, к ним добавили помилованных зэков, и Москва снова повеселела.
Уже в процессе исторической войны за Новороссию стал развиваться зародыш новой третьей войны — войны метафизической. Не сразу, но постепенно осознав опасность российского завоевания Украины (и очевидно Молдавии тоже), Запад стал уже не на словах, а на деле поддерживать Украину, которая фактически превратилась в натовскую крепость, противостоящую Кремлю. Это, конечно, парадокс. Россия постоянно подчеркивает, что НАТО хотел уже много лет прийти в Украину, чтобы поставить Россию в беспомощное положение, что называется на уличном языке раком. Но вместо того, чтобы остановить НАТО, в ответ на войну случилось прямо противоположное. Финляндия и Швеция бросились в НАТО, а Украина фактически стала защитницей Европы.
Сущность метафизической войны на территории Украины состоит в том, что обе стороны осознали себя окончательно и бесповоротно добром и злом, светом и тьмой, и компромисс, какие-либо переговоры о мире в таком случае исключены. После Бучи, референдумов и прочих военных достижений России Запад признал за Украиной метафизический свет, для этого даже не надо верить в бога, а как только это случилось, вопрос о новейших танках, сверхдальных ракетах — это был только вопрос времени и русских успехов.
Метафизическая война обращает нас к религиозным текстам, к той же Библии, где апокалиптические сражения не имеют трусливых перемирий. Воют до последнего солдата. У России солдат больше, и русский солдат, как правило, боится начальства (командиров) больше, чем смерти. Это помогает в бою.
Западная военная помощь, которая, как запор, осуществляется с задержкой, болезненно, едва ли приведет Украину к победе. Великий Гопник — не трус. Когда на темном дворе гопник вынимает финку, он знает, что и его противник тоже вооружен. Надо биться до последнего, и русский лидер так биться и будет. Крым? Кто отдаст Крым? Севастополь отдать? Да вы что!
Я совершенно не исключаю, что при неблагоприятных военных обстоятельствах загнанный в угол Великий Гопник может сбросить атомную бомбу на Киев и поставить Запад в затруднительное положение. Запад настолько проникнут пафицизмом, начиная с 1945 года, что он скорее смирится с такой бомбой, чем ответит чем-то подобным. Ну, а если представить себе благополучный результат, то так и видится роскошная 140-метровая яхта Великого Гопника, под огромным флагом бороздящая просторы Средиземного моря, и сам хозяин на капитанском мостике с биноклем со слегка кислым выражением победного лица, который оглядывает покоренные берега с улыбочкой «Ну что, съели?»
Чтобы остановить метафизическую войну, которую поддерживает большинство русского народа, видящее в Великом Гопнике своего парня, свою систему жизненных понятий, можно предположить три возможности. Конечно, надо забить на «прекрасную Россию будущего» — вымысел наших славных русских либералов. Прекрасная Россия будущего обосралась. И не в первый раз. В 1917 году большевики впервые уничтожили розовую мечту либералов. Так вот, первый вариант — это l’etre et le neant («бытие и его отсутствие», как сказал бы Сартр) самого кремлевского лидера. Это гадание впустую, когда он уйдет: он будет, пока его не станет. С его уходом может появиться новый Хрущев, как тогда, после Сталина. Режим начнет искать путей выхода из изоляции (хотя сейчас все эти санкции Запада ему, как укусы блохи).
Второй вариант — это краткая прагматичная смычка Китая и США, которые скажут дружно: хватит!
Невероятно?
Третий вариант — полное истощение Украины.
Нет, конечно, новый маленький Хрущев — это некий выход из метафизического тупика, но для этого еще нужно будет согласие русских элит на умеренную политику, возможно, такое согласие будет, мир переведет дыхание, метафизика кончится, но в любом случае раны останутся на многие поколения.
Сколько бы ни продолжалась эта война, ее уже сейчас можно из-за всех ее ужасов считать столетней.
Трава забвения так сразу не вырастет.
Зато для русской культуры окажется огромное поле деятельности. Мы займемся эстетикой поражения с такой страстью, с таким самобичеванием, что нас будет читать полмира, и наше кино тоже блеснет. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…» — писала Анна Ахматова. Вот это как раз про будущую прекрасную Россию культуры.
70. Пропажа О
После 24 февраля моя младшая сестра О. неожиданно пропала. Испарилась. Пропала без вести. Ни следа, ни записки. Ничего. Я думаю, Катя вздохнула с облегчением. Мы собрались в дорогу без нее. Где она теперь, не знаю. Но думаю, ушла от меня на войну. Повисла неведанным горем. Пропала и Шурочка, моя антижена. Закатилась за диван. Смерть ушла на фронт. Нон-фикшн побеждает.
71. Счастье
Когда смотришь на то, как армия Великого Гопника ведет себя в Украине, как объясняет свое боевое присутствие там, какие задачи ставит перед собой во имя победы, вопрос о русском счастье оказывается совсем не праздным.
Ибо именно в победе над Украиной встает в очередной раз солнце русского счастья. Это злое солнце для врагов русского мира. Это — коллективное счастье для подавляющего количества русского народа.
Теперь Великий Гопник, как некогда Сталин, стал рулевым русского счастья. Ему нужна победа во что бы то ни стало. По своему характеру он совершенно не случайный человек на троне русской сказки. Правда, некоторые эстеты скажут, что он даже в кресле сидеть не умеет. Выдвигает тело, точнее заднее место, вперед и распущенно расставляет ноги — в этом есть что-то очень простонародное, если не неприличное. После революции так сидели солдаты Красной армии в захваченных барских салонах. Победители из дворни, из обиженных классов, из заплеванной подворотни. Сравните кремлевского лидера с его собеседниками, и с Запада, и с Востока. Все умеют сидеть как положено, а он инстинктивно против «как положено», «как хочу, так и сижу». В этом сидении, развалившись, в кресле уже есть заря русского счастья — пребывании в особом статусе, отдельном мире, где недалеко до того, чтобы объявить Украину во власти киевского неонацисткого режима и броситься ее освобождать.
Но ведь другие русские политики, которые умели сидеть в кресле, — никто из них не подошел народу. Не подошел Горбачев, который вместе со своей женой Раисой Максимовной воображали русское счастье как культурное сближение с Европой, как отпуск в Италии. Наш народ особенно ненавидел Раису — ему не нужно было ее счастья. Не угодил народу в конце концов и Ельцин. Правда, он пил по-свойски и в этом мало отличался от русского мужика. Но он сдавал позицию за позицией, пытаясь, по мнению народа, понравиться Западу, и его трон рухнул. Правда, напоследок он нашел себе сказочного наследника, Великого Гопника, который был призван защитить Ельцина от уголовки, сохранить счастье в его семье.