Разочарованные зрители разошлись по берегу, а Минц с соседями сел под сосну у запретительной надписи и стал думать: что бы все это значило. Не может быть, чтобы из космоса прислали корабль только для того, чтобы привезти кучу водорослей.
Водоросли, оставшиеся на берегу, быстро сохли под солнцем, чернели, впитывались в песок.
– Нам поставили логическую загадку, - сказал Удалов. - Нас испытывают. Испугаемся или нет.
– А сами наблюдают? - спросил Ложкин.
– Сами наблюдают.
Минц поднялся и пошел по берегу, чтобы определить границы выпадения водорослей. Озеро жило своей мирной, тихой субботней жизнью, и ничто не напоминало о недавнем визите космического корабля. Минц споткнулся обо что-то твердое. Полагая, что это камень, он ударил носком по препятствию, но препятствие не поддалось, зато Минц, который был в легких сандалиях, ссадил большой палец ноги.
– Ой! - сказал он.
Удалов уже спешил к нему на помощь.
– Что такое?
– Камень, - сказал Минц. - Он водорослями покрыт.
Интуиция подсказала Удалову, что это не камень. Он быстро опустился на корточки, разгреб водоросли, еще влажные и липкие. И его старания были вознаграждены. Небольшой золотистый цилиндр, верхняя часть которого выступала из песка, медленно ввинчиваясь, уползала вглубь.
– А вот и пришелец, - сказал Удалов, по-собачьи разгребая обеими руками песок, чтобы извлечь цилиндр.
Цилиндр был невелик, но тяжел. Минц живо достал из чемоданчика ультракоротковолновый приемник, который оказался там только потому, что в чемоданчике было все, что могло пригодиться, настроил его и сказал:
– Так я и думал. Цилиндр издает сигнал на постоянной волне.
– И на нем что-то написано, - сказал Удалов.
И вправду на нем было что-то написано.
Цилиндр развинтили. Внутри обнаружили свернутый в трубочку свиток металлической фольги с такими же буквами, как и на его оболочке.
– Похоже на эсперанто, - сказал Минц, разглядывая текст. - Только другой язык. И неизвестная мне графика. Но ничего, окончания и префиксы просматриваются, знаки препинания угадываются, структура проста. Дайте мне десять минут, и я, как и любой на моем месте лингвистический гений, прочту этот текст.
– Вот и хорошо, - сказал Удалов. - А я побегу колбасу порежу и пиво открою.
Удалов приготовил пищу, Минцу тоже дали бутерброд, и через десять минут расшифровка была закончена, ибо Минц использовал в своей работе опыт Шампольона-Кнорозова и других великолепных мастеров, специалистов по клинописи и письменности майя.
– Внимание, - сказал Минц. - Если вы заинтересованы, я прочту перевод космического послания. Оно не лишено интереса. - Минц тихо хихикнул.
– Сначала надпись на цилиндре: «Вскрыть через четыре миллиарда лет».
– Чего? - спросил Ложкин.
– За точность перевода ручаюсь.
– Тогда зря мы это сделали, - сказал Удалов. - Они надеялись, а мы нарушили.
– Мне столько не прожить, - сказал Ложкин. - Поэтому раскаиваться нечего. Кроме того, мы сначала вскрыли, а потом уже прочли запрещение.
– А теперь текст, - продолжал Минц. - «Дорогие жители планеты, название которой еще не придумано...»
– Как так? - удивился Ложкин. - Наша планета уже называется.
– И это в космосе многим известно, - поддержал его Удалов.
Минц переждал возражения и продолжал:
– «Сегодня минуло четыре миллиарда лет с того дня, как автоматический корабль-сеялка с нашей родной планеты Прекрупицан совершил незаметный, но принципиальный шаг в вашей эволюции. Будучи адептами теории и практики панспермии, мы рассылаем во все концы Галактики корабли, груженные примитивной формой жизни - водорослями. Попадая на ненаселенную планету, они развиваются, так как являются простейшими и неприхотливыми живыми существами. Через много миллионов лет они дадут начало более сложным существам, затем появятся динозавры и мастодонты, и наконец наступит тот счастливый в жизни любой планеты день, когда обезьяночеловек возьмет в лапы палку и начнет произносить отдельные слова. Затем он построит себе дом и изобретет радио. Знайте же, что вы, наши отдаленные во времени-пространстве родственники по эволюции, изобрели радио и поймали сигнал нашей капсулы, захороненной четыре миллиарда лет назад на берегу необитаемого и пустынного озера, потому что мы засеяли его воду примитивными водорослями. Мы не оставляем нашего обратного адреса - срок слишком велик. Мы подарили вашей планете жизнь и создали вас совершенно бескорыстно. Если вы нашли капсулу и прочли послание - значит, наша цель достигнута. Скажите нам спасибо. Счастливой эволюции, друзья!»
– Вот и все, - сказал Минц, не скрывая некоторой грусти. - Они немного опоздали.
– Я же говорил, что они разумные, - сказал Удалов. - И никакой враждебности.
Удалов верил в космическую дружбу, и записка в цилиндре лишь укрепила его в этой уверенности.
Микроскопические водоросли плавали по озеру, и их ели караси. Но Ложкин вдруг закручинился.
– Ты чего? - спросил Удалов. - Чем недоволен? Адреса нету? Адрес мы узнаем. Слетаем к ним, вместе посмеемся.
– Я не об адресе, - сказал Ложкин. - Я думаю, может, поискать еще одну капсулу.
– Какую еще?
– Ну, ту самую, которую кто-то оставил на Земле четыре миллиарда лет назад.
Надо помочь
Корнелий Удалов сидел дома один, смотрел телевизор. Погода стояла паршивая, дождь, ветер, мокрые листья носятся по улицам, хороший хозяин собаку не выгонит. Жена Ксения взяла детей, ушла через улицу, к подруге, а Удалов отказался. Передача была скучная, хоть выключай и иди спать. Но выключать было лень. И когда Удалов собрался все-таки с духом, нажал на кнопку, в комнате возникло существо с тремя ногами, красными глазами и в очках.
– Здравствуйте, - сказало существо с сильным акцентом. - Извините мой произношение. Я учил ваш язык в спешке. Не беспокойтесь моим внешний вид. Я можно сесть?
– Садитесь, - предложил Удалов. - Как на улице, еще моросит?
– Я прямо из космос, - ответило существо. - Летел в силовое поле, и дождь не попадает.
– И чего пожаловали? - спросил Удалов.
– Я вам есть помешал?
– Нет, все равно делать нечего. Рассказывайте. Чай пить будете?
– Это для меня есть быстродействующий яд. Нет, спасибо.
– Ничего, если вредно, то не пейте.
– Я умирать от чай в судорогах, - признался гость.
– Ладно, обойдемся без чая.
Существо подобрало все три ноги под себя, забралось в кресло и вытянуло вперед лапку с сорока коготочками.
– Удалов, - сказало оно с чувством. - Надо помочь.
– Хорошо. Чем можем, будем полезны. Только чтобы на улицу не выходить.
– Придется выходить на улицу, - ответило существо.
– Жалко.
– Я прошу извинений, но сначала давайте нас слушать. - Существо выпустило изо рта клуб розового, остро пахнущего дыма. - Простуда, - сказало оно. - Очень есть далекий путь. Три тысяча световой год и восемьсот лет туда-обратно. Большой неприятность. Помирай крупики.
– Жалко, - произнес Удалов. - Родственниками вам приходятся?
– Я объясняю? - спросило существо.
Удалов кивнул, взял лист бумаги, шариковую ручку, чтобы, если надо, записывать.
– У меня есть восемь минута. Меня зовут Фыва. Я есть с одна планета в констеласьон весьма отдаленный, ваш астроном знает, а вы не знает.
Удалов согласился.
– Мы есть давно прилетали к вам на Земля, брали опыты и экземпляры. Немножко помогай строить пирамиды Хеопса и писал Махабхарата, индийский эпос. Очень относились с уважением, чужой не трогали. Один раз взяли ваши крупики и повезли на нашу планету.
– Погодите, - прервал его Удалов. - Кто такие крупики?
– Я забывай ваш слово. Маленький, серый, с ушами, сидит под елочкой, прыгает. Крупики.
– Заяц? - спросил Удалов.
– Нет, - возразило существо. - Заяц я знай, кролик знай, кенгуру знай. Другой зверь. Не очень важно. Генетика пробовали, большого вырастили, новую породу. Вся планета в крупиках. Очень важно в хозяйстве. Крупики подохли - начинается экономический кризис. Каждый день кушаем крупика.
«Кто же такие крупики? - мучился Удалов. - Может, тушканчики?»
– Нет, - ответило существо на мысль Удалова. - Тушканчики нет. Много лет проходит, три день назад крупики начинают болеть. И подыхать. Все ученые делают опыт, средство нет. Средство только у вас, на Земле. Сегодня утром меня вызывают и сказать - лети, Фыва, спаси наш цивилизация. Я понятно сказал?
– Понятно, - ответил Удалов. - Только вопрос: когда, говорите, к нам полетели?
– Сегодня. Завтрак кушай и полетел.
– И сколько, говорите, пролетели?
– Три тысячи световой год.
– Чепуха, - сказал Удалов. - Таких скоростей наука не знает.
– Если прямо лететь - не знает, - согласился гость. - Только другой принцип: я лечу во времени.
– Ну-ка, расскажите, - попросил Удалов. Он был очень любопытен и тянулся к новому.
– Одна минута рассказал, очень коротко. Время мало. Мы путешествуем во времени. Одно мгновение - тысячу лет назад.
– Ну и приземлитесь на своей планете тысячу лет назад.
– Какой наивность! Не смей читать фантастическая книжка! Фантастический писатель наука не знает, друг у друга списывает. Неужели твой Земля на месте стоит?
– Нет, летает вокруг Солнца.
– А Солнце?
– Тоже летит.
– Вот, простой директор стройконтора, а знает. Писатель Уэллс не знает, писатель Парнов не знает. Какой стыд! Ты прыгни в завтра, прыгни в один час вперед - выскочил из камеры - нет под тобой никакой Земли - ты уже в космос, а Земля улетел дальше - из-под тебя улетел. Так просто. А если я на сто лет вперед или назад прыгну, Земля за это время далеко-далеко улетел. А другой планета или звезда на то место прилетел. Ты выскочил - уже на другой планете. Только надо считать. Очень много расчет делать. А то промахнулся - и задвижка.
– Крышка, - поправил гостя Удалов. Ему понравилось, что он оказался умнее известных писателей. - И вперед тоже прыгать можно?