— Именно. И чем скорее — тем лучше. Поверь мне — вздрюченная Формация — сама по себе повод для неприятностей, а тот факт, что их опустил ниже плинтуса по-сути ОДИН черный урук вызовет целую бурю. Начнется передел собственности, войнушка на улицах…
— Пока Кузя не натрахается, никуда мы не поедем, — развел руками я. — А я еще в торговый центр заскочу, того-сего возьму, путь неблизкий, запас карман не тянет, а «Гуси-Лебеди» не в каждом селе имеются!
— Мое дело предупредить, — поиграл желваками Иван Иванович. — Не одна только Хлоя жаждала твоей крови. Недоброжелателей у одного ресторатора урукской национальности невероятно много!
Мы стояли у шлагбаума, за которым прохаживался гном, чуть в стороне от ведомственного внедорожника, так что ярыжки не могли нас слышать.
— Работает татау? — спросил я.
— Отменно, — коротко кивнул сыскарь. — Я у тебя в неоплатном долгу.
И в этот момент предплечье мне ожгло яростно, остро! Я вздрогнул и уставился на свою руку, и Рикович — тоже. медленно, как будто через силу на серой урукской коже проявлялись иероглифичные очертания усилителя — того самого треугольничка со штрипочками. А потом — один за другим — целых четыре черепа: эдаких терминаторских рожи. Они, наверное, обозначали безвременно подохших от моей руки киборгов. И когда это я четверых-то ухайдакал? Может от ран кто-то преставился?
— Это что еще за каракуля? — удивился целовальник. — И золотом полыхает!
— А что — действительно не понимаешь? — с некоторой надеждой спросил я. — Прям не видишь, что тут изображено?
— А должен понимать? — Иван Иванович просто взял — и потыкал пальцем мне в руку. Очень беспардонно! — Это что-то урукское, какие-то тайные письмена?
— Тайные письмена? Ну и славно, ну и замечательно… — довольно оскалился я. — Давай, до свидания! Мне нужно это… Арахисовую халву есть идти!
Он, конечно, ничего не знал про халву, но гном уже подавал мне многозначительные знаки и заманивал в свою берлогу на входе. Так что я отсалютовал сыскарю и ярыжкам кулаком и, развернувшись на пятках, зашагал к господину Лекермаулу. Едва слышное гудение электродвигателя возвестило меня о том, что спецслужбисты убыли по своим архиважным и архинужным делам, и я мог расслабиться в приятной компании. И пожарть! После приключений и мородобоя пожрать — это самое оно.
Стоит отдать должное этому кхазаду: Карл Лекермаул сначала накрыл на стол, выставив по центру глиняное блюдо с огромным куском халвы, нарезал бутербродов с колбасой и сыром, закипятил электрочайник, и залил глиняный же заварочник кипятком, распуская по всему помещению роскошные травяные ароматы. И только потом уселся напротив меня на продавленный диван, разгладил бороду и проговорил:
— Вы ведь тот самый Бабай Сархан, да? Вы и есть креативный директор «Орды»? У меня имеется к вам серьезный деловой вопрос.
И мне пришлось вынимать ложку из халвы, и перестраиваться с предвкушения гастрономического удовольствия на серьезный и деловой лад:
— Слушаю внимательно!
— Мы… Я и мои друзья, мы хотим стать взять франшизу. Меня достала эта работа, торчать тут целыми днями без всякой перспективы! Нет, место хорошее — но скукота! Я было ножи-ножницы точить взялся попутно, ключи мастерить — но это всё так… Хобби! Хочется чего-то настоящего, нового! По деньгам — у нас кое-что имеется, на первое время хватит. Но нам нужен такой же фудтрак как у вас, только на три спальных места. Это реально? Я прочитал ваши условия на страничке в Сети, выглядят очень заманчиво, но я не знаю — какие именно формальности нужно соблюсти, чтобы стать частью вашего проекта!
— Очень простые формальности, — я снова взялся за ложку, отломил солидный шмат халвы, отправил его в рот, запил травяным чаем и блаженно зажмурился. — Даже одна. Одна простая формальность.
— И какая же? — подобрался кхазад.
— Нужно будет сказать четыре самых важных слова в вашей жизни… — снова занеся ложку над халвой проговорил я.
— Лучше бы трахаться пошел! — осуждающе заявил Кузя. — А потом уже они бы тебя похитили и я бы сам видосы снимал. А то Тимоня этот ваще не вдупляет. Потешный, конечно, но в плане видосик снять — полный плафон! Профайл. Порнаф! Э-э-э-э… Парафин? Профак? Про…
Я не выдержал, коротко замахнулся и врезал ему подзатыльник словарем:
— Изучай! — и снова вцепился в руль.
— Эт че — и в книжный не заедем? — обиделся гоблин. — Ты трижды обещал, а теперь бьешь меня пыльной книжонкой по затылку? Позор, позор на тебя, я всем скажу что ты говнистый!
— Я — говнистый? Это ты прое…любил своё духовное просвещение! Я там сражаюсь с киборгами, рискую жизнью во имя… — тут я задумался, а Кузя, засранец эдакий, тут же прочувствовал момент.
— Во имя чего? Ну, ну? — он машинально листал странички словаря и зловредно на меня посматривал.
— Во имя престижа Орды и продвижения личного бренда! — выкрутился я. — А ты какого-то слабоумного Тимоню отправил, он, падла такая, что, полицию вызвать не мог?
— А зачем? — искренне удивился гоблин. — Я ваще-то ему сказал чего? Видос, сказал, снять. Снимет видос — дам деньгу и пачку чипсов. А полицию вызвать уговора не было! Он мне сразу позвонил, когда увидел что мужик с баллоном тебя у туалета караулит, а я и говорю…
— Кузя, ититьская сила! Ты вообще там не охренел случайно? — я повернулся к нему и постучал ему пальцем по лбу, отчего гоблиненыша вдавило в сиденье едва ли не по самую шею.
— Ваще-то! — пискнул он. — Ваще-то я думал о престиже Орды и продвижении личного бренда!
— Ужас какой, — помотал головой я. — Тут врагов не надо с такими соратничками!
— Я отвлекся от сисег ради своего единственного почти что друга! Ваще-то! — возмутился гоблин. — Там знаешь какие титьки у Томки? Ого-го! Больше чем твои битухи! Я поднял телефон! Я ваще-то даже хотел Риковичу позвонить, но…
— Но влияние сисег было слишком сильным, да? — усмехнулся я.
Определенно, Кузя был тем еще чертом. Но чертом полезным — вон как в сети народ возбудился после того, как гоблин на хостинг залил видос со схваткой с киборгами! Даже наши, Сан-Себастьянские уже точат ножи и плюючт на кулаки, и грозятся в крестовый поход на Формацию пойти! Но нам это не надо. Нам надо что? Нам надо бы Хтонь местную освоить, а потому наши, ордынские франчайзи выедут сюда уже завтра. Хуеморген написал — три фудтрака готовы, и пока что они будут осваивать Великий Тракт, по моим стопам. Дело это непростое, как показывает практика. Впору значок клеить с белой дланью и надписью в стиле «Орда Френдли», как в кафешках, где принимают собачников с питомцами! Мысль-то хорошая… Еще и место придумать можно такое, характерное… Если в нашем стиле — то это точно должна быть площадка для мусорных контейнеров! Ляпнул на ограждение наклейку — и все наши знают, что тут порядок, нас любят и ждут.
В Камышин, кстати, поедет какая-то семейная пара, парень и девушка из сталкеров Евгеньича — к ним вопросов не будет, может и подберутся к «бережку» поближе, пронюхают что тут и как. Хотя, на первый взгляд, именно в Камышинской Вольнице свою Хтонь знают, холят, лелеют и даже любят. Вон, водных магов пестуют — целый «НИИ Водной магии имени Б. Г. Садко» имеется и коллегиум при нем. Так что если никто дерьма на вентилятор, как в Сан-Себастьяне, не подкинет — всё у них в порядке тут будет и ниша есть разве что для фастфуда. А для боевого нашего крыла — пожалуй что и нет тут применения. Аналога нашего Проспекта в Камышине не имеется!
А потому…
— Кузя, прокладывай курс на Орск! Даже если у меня окаменеет жопа и потечет кровь из глаз — я намереваюсь к утру добраться до Орска! — мы уже гнали на Восток, но учитывая все вводные, наша траектория определенно требовала коррекции.
— Тыщу двести километров! — выбравшись из сидения, заявил мой ушастый штурман. — Но я готов страдать — там тоже есть бардак! И даже очень много!
И тут же полез в телефон. А я откинулся поудобнее в кресле и хотел было уже подкрутить звук в аудиосистеме, и втопить педаль в пол — по радио звучала очень подходящая музыка, «Каменный Таран» пел что-то очень знакомое, про «Огненный полет», как вдруг голос подал мой планшет и я аж вздрогнул: с экрана на меня пялился светлейший князь Воронцов, харизматично глядя с аватарки видеочата!
Притормозив и вывернув на обочину, я вазюкнул пальцем по экрану и сказал:
— Здрасте, ваша светлость! — и постарался улыбнуться как можно более дружелюбно.
— И вам доброго пожалуй что дня, Бабай… И Кузьма, — князь выглядел, честно говоря не очень. За его спиной что-то горело и дымилось, кто-то истошно орал. Не заключи наши с балканскими перемирие, я бы подумал, что он на войне.
— В связи с чем имею честь… — начал я но был прерван нетерпеливым жестом.
Кнзяь утер копоть со лба тыльной стороной ладони и спросил:
— Я тебя когда-нибудь о чем-нибудь просил, Бабай?
— Что? Ого! Нет, ваше сиятельство, не просили. У нас было взаимовыгодное сотрудничество, но чтобы прям княжеская просьба — такого не припомню. Что-то случилось у вас? У Николая? У…
— Не гадай, Бабай. Случилось, да не у меня. Послушай… Даже не знаю… — он вправду не знал, как подступиться ко мне!
— Говорите, ваша светлость! Я слишком ценю те отношения, которые у нас сложились, и прекрасно понимаю, что вы не стали бы обращаться ко мне без крайней на то необходимости. Чем смогу — помогу, — я не кривил душой, протекция Воронцова была для меня как манна небесная, без нее я едва ли продержался бы тут, на Тверди, так долго.
— Беда у Демидовых. Можешь уделить им время? Нужно наведаться в Алапаевск.
— Дохрена далеко! — одними губами проартикулировал Кузя.
Я только отмахнулся от гоблиненка и спросил:
— По какому профилю?
— Сложно сказать. Скорее, похоже на то, как ты помог Коленьке… Но по-другому.
— Рубать никого не надо?
— У Демидовых одна из самых крупных дружин в Государстве Российском, у них в рубаках дефицита нет. Ты на месте разберись, Гриша… То есть — Григорий Акинфеевич, князь Демидов ди Сан-Донато, тебе всё обскажет. Доверяй ему как мне, остальным — не доверяй вовсе.