Неаполитанский протестантизм был близок к цвинглианству и кальвинизму: некоторые видные протестанты отстаивали положение о спасении одной верой, вопреки католическому тезису о спасении «добрыми делами», т. е. уплатой папских налогов, платой за индульгенции и т. п. Положение о спасении одной верой подрывало материальные и организационные основы католицизма. Другая часть итальянских протестантов была близка к немецкому реформатору Меланхтону. Однако сам Меланхтон говорил, что итальянские протестанты, его сторонники, близки к античной философии и влюблены в «суетную» науку, что он считал их заблуждением. Действительно, итальянский протестантизм был тесно связан с итальянским и общеевропейским гуманизмом (одним из виднейших представителей которого был Эразм Роттердамский). Швейцарский церковный радикализм Цвингли и Кальвина сочетался здесь с итальянским республиканизмом. Таким образом, итальянский протестантизм имел собственные истоки и свою специфику.
Во всех странах Европы, в той или иной степени захваченных реформацией, последняя встречала большое сопротивление со стороны не желавшего уступать своих позиций класса феодалов и католической церкви. Так было и в Италии — резиденции папства. Католическая реакция, начавшаяся в 40-х годах XVI в., была направлена на укрепление феодальных порядков и прежде всего— позиций католической церкви, значительно подорванных реформацией. В 1540 г. папа Павел III утвердил орден иезуитов, ставший главным орудием реакции и католического мракобесия; в 1542 г. в Риме был создан центральный инквизиционный трибунал во главе с грозным кардиналом Караффой, будущим папой Павлом IV. В 1559 г. провозглашается первый индекс запрещенных книг: в него вносили все сочинения, содержащие отклонения от католических догм. Запрещенные книги сжигались, а нередко на костер отправлялись и их авторы. Еще во времена папы Пия V были выработаны жестокие и коварные методы допросов, и по всей Италии запылали костры инквизиции.
В Неаполитанском королевстве преследование протестантов началось еще в 30-х годах XVI в. Его вели члены ордена театинцев, организованного кардиналом Караффой. В 40-х годах происходят массовые осуждения еретиков, близких по своим взглядам к лютеранству. Сам испанский король направляет в Неаполь монахов-доминиканцев для борьбы с ересью. В результате их деятельности там вскоре запылали костры из запрещенных книг и стали подвергаться преследованиям гуманистические кружки. В Неаполь были направлены и представители римской инквизиции, которые творили суд и расправу, опираясь на войска испанского наместника. Так, в начале 60-х годов XVI в. было уничтожено несколько тысяч бежавших в горы Калабрии горожан-вальденсов— сектантов, преследуемых католической церковью с давних пор. Террор инквизиции вызвал народное восстание.
В годы жизни Ванини, при папе Клименте VIII (1592–1605), деятельность инквизиции в Италии еще более усилилась. Следует учесть существенные сдвиги, про исшедшие в странах реформации к концу XVI в.: кальвинизм и лютеранство стали официальными государственными религиями, и в них заглох дух бунтарства. В странах реформации улеглись страсти и восстановился «твердый порядок». В Италии же, которая оставалась страной католицизма, и в XVII в. протест против католической церкви и ее догм был актуальным и звучал в проповедях и сочинениях передовых мыслителей. К тому же именно в итальянском протестантизме до самого конца XVI в. сохранялась радикальная струя анабаптизма. Поэтому в Италии продолжались острые столкновения католицизма с вольнодумцами, обладавшими, по образному выражению Е. В. Тарле, «могуществом пера и чернил», «силой мысли».
Такова была обстановка в Европе и в Италии в годы детства и юности Ванини.
Глава втораяПРЕДШЕСТВЕННИКИ И НАСТАВНИКИ
Я никогда не отказывался от любого удобного случая обучаться чему-либо уверенный, что мы знаем гораздо меньше по сравнению с тем, чего мы не знаем
Недюжинные способности Джулио побудили отца направить его для обучения в большой город. И город и учителя были выбраны с большим знанием дела. Это свидетельствовало о том, что отец Ванини, чутко прислушиваясь к только начинавшим складываться мнениям своего сына, правильно определил то, что ему нужно было получить в области наук в первую очередь. Джулио Ванини поехал не в Неаполь, блестящую южную столицу королевства, а в древний Рим. Рим в это время был одним из самых больших и самых неблагоустроенных городов Европы: рядом с грандиозными развалинами античных форумов и триумфальными арками теснились узкие каменные улицы и переулки. Рим был городом монастырей и притонов, странноприимных домов и философских школ. В папской столице под ударами контрреформации смогли «устоять» и продолжали свою деятельность знаменитые школы философов-вольнодумцев. Там читали лекции Бартоломео Арготти и Джованни Баккони.
Учась в Риме, молодой Ванини зачитывался трудами Арготти, восхищался его знаниями и образом жизни: «Мой учитель, — писал Ванини, — Бартоломео Арготти, кармелит 19, знаменитый и ученый муж, а на кафедре — первый оратор, феникс нашего века» 20.
Другим наставником и вдохновителем Ванини был англичанин Джон Бэкон, что в итальянизированной форме звучало, как Джованни Баккони. «Тончайшим материям обучал нас тот, — вспоминал впоследствии Ванини, — кто был первым наставником в святой науке философии. Он заставлял нас клясться именем Аверроэса. Это был англичанин, кармелит, заслуженный глава аверроистов, в те времена наш учитель» 21.
Одним из крупнейших мыслителей средневековья был Аверроэс (так называли в Европе арабского философа Ибн Рошда, жившего в Испании в XII в.). Его современники говорили, что Аристотель22 объяснил природу, а Аверроэс — Аристотеля. Он подверг учение Аристотеля существенной переработке, всячески развивая в нем материалистическую тенденцию. «Великий комментарий» к Аристотелю, написанный Аверроэсом, представлял собой произведение, направленное против фальсификации учения Аристотеля средневековыми богословами-схоластами 23. Пользуясь выражением В. И. Ленина, можно сказать, что они взяли у Аристотеля «мертвое», а Аверроэс и его последователи — «живое» 24. Правда, материалистическая основа учения Аристотеля была у него облечена в пантеистические25 одежды, бог у него сливался с природой. Это несколько сближало его с последователями Платона26. Но главное заключалось в том, что Аверроэс считал материю вечной и всеобъемлющей, а это подрывало церковное учение о сотворении мира богом. Он отрицал миф о бессмертии души, о загробной жизни и воскресении. Впрочем, по его мнению, теология была вправе считать все это истиной, а философия — отрицать. Таким образом, арабский философ был одним из основоположников ставшего затем весьма популярным учения о «двойной истине». Он освобождал науку от церковного давления, предоставляя ей право самостоятельного решения вопросов. Критика официальных церковных догм привела Аверроэса к столкновению с ортодоксальным учением ислама, он был изгнан из Кордовы, а изучение Аристотеля было запрещено по всей арабской Испании. Учение Аверроэса проникает во Францию, Италию и оказывает сильное влияние на философскую мысль Возрождения, также обращавшуюся к античной философии.
Имя Аверроэса было знаменем свободомыслия. Отсюда — резко отрицательное отношение к нему католической церкви: на фресках в Пизе Аверроэс был изображен сидящим рядом с Арием 27, Магометом и… антихристом Еще в начале XVI в. на церковном соборе приверженцы аверроизма были осуждены и объявлены еретиками.
Таково было направление философской школы, в которую попал в Риме молодой Джулио Ванини. Арготти и Баккони воспитывали своих учеников в духе натуралистического учения Аристотеля, учили их брать у античного философа «живое» и отвергать «мертвое», схоластическое. Недаром прогрессивных философов эпохи Возрождения в те времена обычно называли аверроистами.
Римская школа дала Ванини большие знания в области философии, определила его интересы и направление деятельности в последующие годы.
Баккони познакомил его с произведениями Аристотеля, и молодой Ванини навсегда стал приверженцем великого греческого философа. В своих сочинениях Ванини говорит, что Аристотель у него всегда в руках, перед глазами и в душе. Его отношение к великому греческому мыслителю выражено в формуле: «Аристотель — бог философов».
Иезуит Дюран с озлоблением пишет: «Наш Ванини хочет все узнать, всюду проникнуть, Аверроэс у него за меняет св. Павла и св. Фому». В «Диалогах» Ванини говорит: «Достаточно было дать ему в руки книги Аверроэса, чтобы он прочел их с такой жаждой и с такой пользой, что вскоре отказался от всяких схоластических наглецов, которые лепетали о материи»28. (Эти слова можно считать автохарактеристикой). Ванини противопоставлял аверроизм схоластической школе богословов Сорбонны, где за несколько лет учащегося запутывали в такие «сети» мнимой философии, что на пути его освобождения вставали «непреодолимые трудности».
В Риме Ванини превосходно овладел латинским языком, который был тогда официальным языком науки.
Но писал он не только на латыни, он любил свой родной итальянский язык. Его произведения пересыпаны любовно подобранными народными поговорками и цитатами из итальянских поэтов, а иногда встречаются в них лаконичные вопросы или меткие формулировки на итальянском языке.
Джулио Ванини не только учился в Риме, он наблюдал и изучал жизнь во всех ее проявлениях. «Ты владеешь огромным количеством наблюдений и плодами обильных чтений в юности, поэтому твой ум обладает замечательной силой», — говорит, обращаясь к Ванини, его друг п почитатель Александр 29.
После окончания школы Ванини едет в Неаполь, где продолжает изучение философии, а также занимается «физи