– Хорошо, я поговорю с Ольгой, – кивнула Императрица, – но представляю себе, если ваше предложение будет осуществлено, какая свора девиц и их мамаш понаедет в Санкт-Петербург в надежде пробиться в царскую родню, и какой крик и гвалт поднимет это собрание, толкаясь локтями в нашей приемной…
– Тоже своего рода приключение, – пожал я плечами, – к тому же умение спокойно вести себя при самых нервных ситуациях тоже может быть одним из пунктов отбора, на этот раз негласным. Если девица или ее родители суетятся, кричат, толкаются локтями, вырывают друг другу кудри и выцарапывают зенки – то пусть езжают обратно в свои Тьмутаракани, так как в царскую родню они не годны. С другой стороны, обещаю вам, что по-дружески переговорю с вашим сыном и объясню ему, что как у члена дома Романовых у него есть не только права, но и обязанности, в первую очередь – вести себя образцовым образом, чтобы быть примером для всех российских подданных, и ни в коем случае не устраивать скандалов.
– Это, – сказала повеселевшая вдовствующая императрица, – действительно, в первую очередь. А теперь, мой дорогой зятек, позволь тебя оставить, ибо у меня еще куча дел. Но должна тебе заметить, что эта встреча изрядно улучшила мое мнение о твоей особе. Возможно, ты и прав, и в наши древние жилы пора понемногу вливать свежую кровь.
С этими словами Мария Федоровна развернулась и, шурша длинным платьем, вышла; я же остался стоять в раздумьях, не наговорил ли я чего лишнего. Ну не мое это – общаться с царственными особами. Ольгу и Михаила я еще переношу, а остальных – увольте. Пусть с ними Павел Павлович возится.
[21 августа 1904 года, 10:35. Восточная часть Финского залива, 10 миль западнее Кронштадта, Борт атомного подводного крейсера К-419 «Кузбасс», положение надводное, крейсерский ход 12 узлов. Командир АПЛ капитан 1-го ранга Александр Степанов, 40 лет.]
Мы почти у цели. Через час «Кузбасс» и «Иркутск» ошвартуются у причалов Кронштадта, а пока передним мателотом[15] строя идет наш старый, во всех смыслах, знакомый крейсер «Аврора». Густо дымят все три трубы, острый шпирон[16] ножом режет воду, а чайки с криком мечутся над кильватерным следом, выхватывая из взбаламученной воды контуженую винтами мелкую рыбку. Лепота… Посмотрите налево: там, в туманной синеватой дымке, финляндский берег; посмотрите направо: там (значительно ближе) Петроградская губерния.
Позади остался переход из Тихого в Атлантический океан через Северный Полюс, а потом трехнедельная работа пугалом в европейских морях, омывающих Британские острова, Французскую республику и отчасти Германскую империю. Пока в России в основном не устаканилась власть новой императрицы, мы нарезали круги вокруг британской Метрополии, демонстрируя свое присутствие в этих водах и создавая атмосферу угрозы, чтобы ни одна тварь не отважилась предпринять против Российской империи хоть какие-то практические действия. А потом к нам неожиданно поступил приказ сворачивать эти устрашающие демонстрации и брать курс на Кронштадт. Завтра, двадцать второго августа, императрица Ольга выходит замуж. И хоть мы особо не были с ней знакомы, поскольку большую часть ее пребывания на островах Элиота болтались в Корейском проливе на траверзе залива Асо, как собаку на цепи удерживая мистера Камимуру, но она все равно о нас помнит и за стол без нас не сядет. А еще нам сказали, что она жалеет о том, что нельзя сюда на несколько часов выдернуть команды «Адмирала Трибуца», «Быстрого», «Николая Вилкова» и «Бориса Бутомы». То есть сделать такое можно было бы, да только не в этом времени…
Ну да ладно. Поскольку на момент получения этого приказа мы находились в Северном море, то нам следовало только изменить курс и взять восточнее. Датские проливы мы форсировали ночью и в подводном положении, так что никто ничего не узнал. И вообще, по части подводных лодок люди тут еще очень наивные, и шведы еще не ловят наши субмарины в своих водах сетями будто селедку. А на траверзе острова Готланд мы всплыли в надводное положение, и нас взяла на сопровождение «Аврора».
Сразу после того, как мы обменялись офицерами связи, стали известны свежие береговые сплетни, то есть новости. Первой из них было то, что русско-германские военно-морские учения уже завершились и по их итогам полетели головы и затрещали чубы. Своих постов разом лишились генерал-адмирал Алексей Александрович, морской министр Авелан, начальник Главного морского штаба контр-адмирал Рожественский, и начальник практического отряда вице-адмирал Бирилёв. Царского дядю привлекли к ответственности не только за упущения при подготовке флота к войне и походам, но и за вскрывшееся при проверке морского ведомства казнокрадство. Замены ему как генерал-адмиралу пока нет. По статуту эту должность подобало занимать одному из царских братьев или дядей, сделавших своей специализацией флот, но Великий князь Георгий, которого готовили к этой работе, умер от чахотки пять лет назад, а Великому князю Александру Михайловичу, такая должность не по чину, да и у императрицы для него есть другая работа… Говорят, вскрылись какие-то делишки, после которых ему уже нет полного доверия.
Вместо должности генерал-адмирала Ольга учредила «не царскую» должность главкома флота, на которую уже назначен вице-адмирал Макаров. Командовать Тихоокеанским флотом «до кучи» в порядке совмещения должностей поручено Наместнику на Дальнем Востоке вице-адмиралу Алексееву. Вместо Авелана морским министром назначен срочно произведенный в контр-адмиралы Григорович, начальником Главного морского штаба стал контр-адмирал Витгефт. Все «тихоокеанцы» срочно выехали в Петербург очередной «литерой». В распоряжении наместника Алексеева остались контр-адмирал Рейценштейн на отряде броненосцев, а также контр-адмирал Иессен на крейсерах.
Кроме того, наш товарищ Карпенко за многие свои подвиги наконец получил свое звание контр-адмирала. То, чего так и не смог родить Николай, Ольга выдала почти сразу. И никаких протестов со стороны замшелых ретроградов, ибо матушка-императрица так запугала местную публику, что она без особой нужды просто боится раскрыть рот. Помимо всего прочего, Сергей Сергеевич у нас числится наместником Новикова на Цусиме, так что ходу с Тихоокеанского флота ему нет. Думаю, что, поскольку Карл Петрович Иессен просится в отставку по состоянию здоровья, то командовать отрядом крейсеров выпадет именно контр-адмиралу Карпенко.
И вообще, на Дальнем Востоке, где еще два месяца назад ключом била жизнь, снова наступает сонное затишье. Главный враг в тех краях – Япония – повержен, британцы приструнены, и теперь находящиеся там силы кажутся частично излишними. По крайней мере, это касается новейших броненосцев «Ретвизан» и «Цесаревич» – их явно ждет перевод на Балтику. На месте останутся большие и малые бронепалубники, которым найдется дело и на Тихом океане, старье типа «Полтав» и «Пересветов», явно не стоящие того, чтобы их тащили на другой конец земного шара, а также такое убожество технической мысли как крейсер «Баян». Ведь, несмотря на всю новизну проекта, его лучше оставить на месте и никому не показывать.
Водоизмещение у «Баяна» всего на двадцать процентов меньше, чем у асамоподобных, машина всего на десять процентов слабее, но зато огневая мощь уступает «японцам» вдвое. Не стоит забывать, что боевой корабль любого типа – это не более чем средство доставки вооружения к месту работы… Черт с ними, с шестидюймовками, не они определяют огневую мощь броненосного крейсера, но за одноорудийные восьмидюймовые башни главного калибра я бы вставил дрозда как французам-проектировщикам, так и тем деятелям в русском флоте, которые этот проект принимали. Судя по тому, как, по словам присланного к нам мичманца, имперская безопасность с азартом принялась потрошить бывшего генерал-адмирала, морда у того оказалась в пуху по самую ширинку. Насколько я помню, по «следам» этого крайне неудачного, а к тому времени еще и устаревшего проекта уже без всякого генерал-адмирала были заказаны еще то ли два, то ли три крейсера. Так что пусть имперская безопасность копает глубже. Золота там нет, но дерьмо явно найдется.
Помимо чисто военно-морских новостей, прибывший с «Авроры» мичманец поведал много чего интересного о нынешнем российском житье-бытье. Послушать его – так сейчас на берегу вперемешку царят «слово и дело», как во времена царя Петра Алексеевича, и тридцать седьмой год товарища Сталина. Со страны с треском, вместе с клочьями шкуры, сдирают толстый слой коррупционной плесени, из-за чего в фешенебельных кварталах, где проживают банкиры, подрядчики и удачно устроившиеся чиновники, стоит зубовный скрежет и истошный вой… «А нас за что?» Ну а то как же: отнимают самое дорогое – все, что нажито непосильным трудом, после чего самих коррупционеров отправляют на каторгу, а их ближайших родственников, голых и босых, гонят в Сибирь, к местам поселений семей государственных преступников. Некоторыми моментами, как я уже сказал, происходящее до боли напоминает чистки тридцатых. Как я понимаю, дела раскручивались и аресты начинались еще в царствование царя Николая, ибо терпеть обнаглевшее ворье, присосавшееся к государственным контрактам, не было уже никакой мочи, а после перехода власти к Ольге репрессивная машина перешла в автоматический режим, потому что следователи имперской безопасности перестали оглядываться на личности подследственных.
Но, впрочем, все эти сведения являются «рассказами очевидцев», а как оно там обстоит на самом деле, мы увидим только когда дойдем до Кронштадта. Ничего, осталось совсем немного – чуть меньше часа…
[21 августа 1904 года, 11:30. Кронштадт, Зимняя пристань. Бывший начальник кораблестроительной чертёжной Морского Технического Комитета[17], а ныне заместитель начальника КБ-1 Остехбюро Иван Григорьевич Бубнов.]
Известие о том, что в Кронштадт идут два подводных крейсера из будущего, привело мою команду в шок. Точнее, не так. По-настоящему мы были шокированы неделю назад, когда нашу команду изъяли из ведения Морского технического комитета и на правах конструкторского бюро номер один включили в состав новосозданного особого технического бюро, заведовать которым, высочайшим повелением, вменялось Великому князю Александру Михайловичу. Собрав всех нас, инженеров-кораблестроителей, Великий князь с весьма