Но этого не случилось. — Царь оставилъ за собой роль высшаго посредника, отъ его имени должны были исходить и директивы командующимъ арміями русской сюроны. Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ пригласилъ себѣ въ помощь Военнаго Министра генералъ-адъютанта Сухомлинова. Хотя военная игра на этотъ разъ не состоялась, тѣмъ не менѣе описанное обстоятельство указывало какъ бы на то, что Верховное командованіе арміями Государь оставляетъ за собою и что онъ склоненъ видѣть своимъ замѣстителемъ не Великаго Кня-8я, а генерала Сухомлинова.
Читатель уже знаетъ, что по поводу отмѣны военной игры, выяснившейся лишь за часъ до ея начала, ходило много сплетенъ и слуховъ. Игра была назначена въ Зимнемъ Дворцѣ, гдѣ для нея былъ отведенъ рядъ залъ, въ нихъ разставлены были столы и развѣшаны на стѣнахъ карты. Все имѣло торжественный и крайпе внушительный видъ, отвѣчавшій серьезности предстоявшихъ занятій. Въ отведенное помѣщеніе уже прибыли Начальникъ Генеральнаго Штаба генералъ Гернгроссъ, я, по должности Генералъ-Квартирмейстера, и чины моего управленія, разрабатывавшіе вмѣстѣ со мною заданія и планъ игры. И вдругъ — отмѣна!...
О причинахъ таковой можно только догадываться. Похоже на то, что, пользуясь недружелюбными отношеніями, существовавшими между Великимъ Княземъ и Военнымъ Министромъ, прибывшіе съ разныхъ концовъ Россіи военные начальники, въ числѣ которыхъ находились лица, чувствовавшія непрочность своего служебнаго положенія и потому желавшія избѣжать предстоявшаго ихъ испытанія въ присутствіи Государя, выставили намѣченную игру, какъ подрывающую ихъ авторитетъ на мѣстахъ. Ходатаемъ за нихъ явился Великій Князь, которому и удалось настоять на отмѣнѣ.
Такимъ образомъ и эта игра также не выяснила вопроса о томъ, кому будетъ ввѣрена отвѣтственность Верховнаго Главнокомандующаго, въ случаѣ войны на западѣ. Императоръ Николай И велъ себя такъ, какъ будто предводительствованіе войсками онъ сохраняетъ за собой.
Въ согласіи съ этимъ предположеніемъ былъ составленъ и самый проектъ Положенія о полевомъ управленіи войскъ, хотя и разработанный заблаговременно, но утвержденный лишь въ періодъ уже начавшихся дипломатическихъ осложненій. Въ немъ у Государя, по званію Верховнаго Главнокомандующаго, предусматривались два помощника: одинъ — по оперативной части — Начальникъ Штаба и другой — по административно-хозяйственной дѣятельности — Военный Министръ, являвшійся вмѣстѣ съ тѣмъ членомъ Совѣта Министровъ. Этой схемой наиболѣе тѣсно и просто достигалось объединеніе власти на фронтѣ и въ тылу.
Съ объявленіемъ Германіей Россіи войны, насталъ, наконецъ, моментъ рѣшить вопросъ окончательно. По всѣмъ признакамъ Государь былъ склоненъ оставить обязанности Верховнаго Главнокомандующаго за собой, и въ этомъ намѣреніи его поддерживала Императрица Александра Федоровна, опасавшаяся ущерба личному престижу ея супруга. Внутренне сознавая однако свою неподготовленность къ этимъ обязанностямъ, Императоръ Николай II рѣшилъ искать поддержки въ своемъ намѣреніи у Совѣта Министровъ, собранномъ имъ въ Петергофѣ въ одинъ изъ первыхъ же дней возникшей войны. На этомъ совѣтѣ, только одинъ Военный Министръ генералъ-адъютантъ Сухомлиновъ, умѣвшій читать тайныя желанія «своего Государя», какъ называлъ онъ Императора Николая ІІ-го, высказалъ, что армія будетъ счастлива видѣть во главѣ своего Верховнаго Вождя. Всѣ остальные министры, во главѣ съ И. Л. Горемыкинымъ, открыто высказали свои сомнѣнія въ возможности оставленія Государемъ страны и столицы въ столь трудныя для жизни Россіи времена.
Государю пришлось уступить, и русская армія съ нетерпѣніемъ ожидала услышать имя того, кому будетъ ввѣрено защитить честь и достоинство ея Родины.
Читатель уже знаетъ, что такихъ кандидатовъ явилось два: Великій Князь Николай Николаевичъ, занимавшій въ мирное время должность Главнокомандующаго войсками Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа, и Военный Министръ генералъ-адъютантъ Владиміръ Александровичъ Сухомлиновъ.
Перваго нѣмымъ молчаніемъ выдвигала армія, второго — кругъ лицъ, враждебно настроенныхъ къ Великому Князю.
Выборъ Царя въ конечномъ счетѣ остановился на первомъ лицѣ. Высочайшимъ Указомъ 2-го августа 1914-го года было объявлено о назначеніи на постъ Верховнаго Главнокомандующаго Русскими арміями Великаго Князя Николая Николаевича.
Вполнѣ очевидно, что такое запоздалое выясненіе вопроса о лицѣ назначенномъ руководить боевыми операціями всѣхъ русскихъ армій, являлось въ дѣлѣ веденія войны факторомъ мало благопріятнымъ. Необходимо замѣтить, что планъ войны, а слѣдовательно' и планъ первоначальнаго стратегическаго развертыванія вооруженныхъ силъ на угрожаемыхъ границахъ государства является въ нѣкоторомъ смыслѣ замысломъ субъективнымъ, во многомъ зависящимъ отъ личныхъ качествъ и взглядовъ составителя. Весьма выгодно поэтому имѣть исполнителемъ плана его составителя. Не слѣдуетъ впрочемъ преувеличивать значеніе этой субъективности, иначе при-
Дсмъ Управленія Генералъ-Квартирмейстера при Верховномъ Главнокомандующемъ.
шлось бы признать недопустимой, пли во всякомъ случаѣ, весьма болѣзненной всякую смѣну главнокомандованія во время воины. Необходимо помнить, что вліяніе всякаго составителя плана, въ особенности въ наше время, когда большая часть войнъ будетъ имѣть коалиціонный характеръ, значительно ограничивается политическими договорами, начертаніемъ сѣти желѣзныхъ дорогъ, численностью и мобилизаціонной готовностью, существующей «психикой» въ странѣ и военной доктриной въ арміи, количествомъ и характеромъ матеріальнаго снабженія и еще цѣлымъ рядомъ другихъ привходящихъ обстоятельствъ. Но неправильно было бы и преуменьшать значеніе во всѣхъ подготовительныхъ къ войнѣ работахъ доминирующей надъ ними «мысли» автора этихъ работъ. Съ этой точки зрѣнія всего нормальнѣе конечно такое положеніе, при которомъ будущій верховный руководитель операціями (генералиссимусъ), являлся бы также одновременно и душою всей подготовки государства къ войнѣ. Въ болѣе или менѣе полной формѣ эта мысль въ минувшую войну была осуществлена во Франціи (ген. Жоффръ); въ начальный же періодъ войны въ Германіи (ген. фонъ Мольтке) и отчасти къ Австро-Венгріи (ген. Конрадъ фонъ Гетпендорфъ). Въ этихъ государствахъ Начальники Генеральныхъ Штабовъ, работая въ мирное время непосредственно и много лѣтъ подрядъ надъ военными планами, въ то же время преемственно являлись отвѣтственными исполнителями этихъ плановъ и съ началомъ войны.
Въ Россіи вопросъ стоялъ иначе. Начальники Генеральнаго Штаба мѣнялись «какъ перчатки»2) и въ большинствѣ случаевъ избирались изъ генераловъ, далеко не всегда считаясь съ ихъ дѣйствительными способностями и служебною подготовкою. Бывали просто курьезныя назначенія (напримѣръ, при генералѣ Сухомлиновѣ), которыя не могли быть иначе объяснены, какъ личными симпатіями Императора и опасеніемъ Военнаго Министра держать около себя на видномъ мѣстѣ опасныхъ соперниковъ. Дѣйствительныхъ работниковъ, при такихъ условіяхъ, по части организаціи, мобилизаціи, стратегіи и желѣзнодорожныхъ вопросовъ, приходилось искать въ третьихъ и даже болѣе отдаленныхъ рядахъ военно-іерархической лѣстницы.
При такихъ условіяхъ было бы конечно особенно важно, чтобы лицо, назначаемое со стороны на высокій постъ Верховнаго Главнокомандующаго во время войны, являлось хотя бы знакомымъ съ вопросами подготовки къ войнѣ и съ предстоящими войскамъ первона-
чальными задачами. Единственнымъ однако лидомъ, черезъ котораго проходили къ Царю всѣ оперативные доклады и который, по своему положенію, могъ расчитывать на полученіе высокаго и отвѣтственнаго поста Верховнаго Главнокомандующаго, являлся, въ русскихъ условіяхъ, Военный Министръ генералъ Сухомлиновъ. Не потому ли между прочимъ и выдвигалась его кандидатура на этотъ постъ? Большой, однако, вопросъ, выиграла ли бы отъ этого Россія!
Итакъ Великій Князь Николай Николаевичъ былъ назначенъ на постъ Верховнаго Главнокомандующаго не только тогда, когда всѣ подготовительныя къ войнѣ работы были закончены, но даже тогда, когда онѣ стали приводиться уже въ исполненіе. Оффиціально онъ никогда не числился лицомъ, которому предполагалось ввѣритъ во время войны на западѣ главнокомандованіе всѣми дѣйствующими арміями, ибо прерогатива эта сохранялась Императоромъ Николаемъ П за собою. II хотя Великій Князь въ мирное время носилъ титулъ Главнокомандующаго столичнымъ военнымъ округомъ, но власть его, подобно остальнымъ командующимъ войсками въ военныхъ округахъ, ограничивалась лишь предѣлами одного этого округа. Званіе же «Главнокомандующаго» войсками Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа являлось не болѣе какъ почетнымъ, не предрѣшавшимъ того назначенія, которое могло быть ему ввѣрено въ дѣйствительности въ военное время.
При всемъ томъ 'было бы несправедливо сказать, что Великій Князь былъ поставленъ въ такія условія, при которыхъ онъ былъ не въ состояніи ознакомиться самымъ подробнымъ образомъ съ планомъ войны и проектомъ первоначальнаго стратегическаго развертыванія русскихъ вооруженныхъ силъ. Читатель уже знаетъ, что много лѣтъ тому назадъ, будучи Генералъ-Инспекторомъ Кавалеріи, Великій Князь былъ офиціально извѣщенъ тогдашнимъ Военнымъ Министромъ генераломъ Куропаткинымъ о предназначеніи его, на случай войны на западѣ, Главнокомандующимъ Сѣверо - Западнымъ фронтомъ, развертывавшимся противъ Германіи. По его избранію Начальникомъ Штаба этого фронта былъ предназначенъ генералъ Палицынъ, занимавшій въ теченіе трехъ лѣтъ постъ Начальника Русскаго Генеральнаго Штаба. Оба эти лица были спаяны тѣсными узами общей работы; къ заявленіямъ и требованіямъ ихъ въ Военномъ Министерствѣ внимательно прислушивались и предположеніе, ічто они могли быть незнакомы съ общими соображеніями на случай войны и лишены возможности вліять на ихъ характеръ совершенно невѣроятно. Въ дѣлахъ Главнаго Управленія Генеральнаго Штаба имѣлось не мало записокъ Великаго Князя Николая Николаевича
по различнымъ организаціоннымъ и оперативнымъ вопросамъ, относящимися къ періоду времени съ 1892 по 1909 годъ.