и Германіей войны Россіи, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ назначенъ Верховнымъ Главнокомандующимъ Русской арміей. •
Но внизу находился еще 170-милліонный народъ. — При метъ лп онъ его? Назоветъ ли его «свопмъ» вождемъ?
Вопросъ далеко не праздный. Современная война требуетъ сочувственнаго участія въ ней народныхъ массъ и потому наличія наверху «народнаго» вождя.
Я думаю, что едва ли ошибусь, сказавъ, что до войны, Великаго Князя Николая Нпколаевпча, внѣ придворныхъ политическихъ и военныхъ круговъ, знали только по наслышкѣ. Въ обществѣ ходили разнаго рода анекдотическіе разсказы о его слу-п жебной требовательности, -порывистости, даже нѣкоторой рѣзкости. — Разсказы эти распространялись въ гостиныхъ всего больше военною же молодежью, но, въ общемъ, они служили Великому Князю больше на пользу, придавая ему обликъ человѣка съ твердой волей и непреклоннымъ характеромъ. — Такъ какъ война есть дѣло прежде всего «волевое», то приписывавшіяся Великому Князю черты характера только поднимали его на извѣстную высоту, какъ военачальника.
Крайнія оппозиціонныя партіи, которыя со времени революціи 1905-го года не переставали быть активными, считали его твердымъ охранителемъ «старыхъ» порядковъ. Такое мнѣніе объяснялось самимъ происхожденіемъ Великаго Князя, кромѣ того ею крутымъ характеромъ, значительно, однако, сгладившимся съ теченіемъ времени, и еще тѣмъ, что, -стоя во главѣ столичнаго военнаго округа, Великій Князь долженъ былъ нести на себѣ бремя подавленія народныхъ безпорядковъ въ Петербургѣ и его окрестностяхъ, переполненныхъ рабочими и матросами. Войскамъ Гвардіи пришлось, къ тому же, принимать рѣшающее участіе въ усмиреніи возстаній въ Москвѣ и Прибалтійскомъ краѣ.
Однако, въ противовѣсъ этимъ обстоятельствамъ, въ обществѣ были широко распространены слухи объ активномъ вмѣшатель-тельствѣ Великаго Князя въ пользу дарованія Государемъ Императоромъ населенію Россіи акта 17-го октября 1905-го года. — Рѣшеніе о созывѣ Государственной Думы не безъ основанія открыто приписывалось вліянію графа Витте и Великаго Князя Николая Николаевича. Подтвержденіемъ тому какъ бы служило, то тайное недовѣріе, которое съ тѣхъ поръ безусловно образовалось по отношенію къ Великому Князю при Дворѣ. — Изъ какихъ бы чувствъ это недовѣріе въ дѣйствительности ни происходило, оно, при оппозиціонномъ настроеніи массы населенія и русской общественности, только способствовало созданію вокругъ имени Великаго Князя извѣстнаго ореола.
Что касается массы простого народа, по преимуществу русскаго крестьянства, то вѣрнѣе всего предположить, что имя Великаго Князя Николая Николаевича до войны едва-ли доходило до его слуха вообще. Въ до-военное время это крестьянство стояло очень далеко отъ государственной жизни. Разъединенное большими разстояніями и плохими сообщеніями, оно жило только своими хозяйственными нуждами и его интересы едва-ли шли далѣе горизонта, очерченнаго «мѣстной колокольней».
Возможно впрочемъ, что о высокомъ служебномъ положеніи въ арміи, выдающейся внѣшней фигурѣ и суровой требователь-
ности Великаго Князя- отдѣльные разсказы и доходили до деревни, вслѣдствіе комплектованія арміи лучшими, въ физическомъ отношеніи, людьми со всѣхъ концовъ 'безбрежной Россіи.
Но съ наступленіемъ войны и назначеніемъ Великаго Князя Николая Николаевича на постъ Верховнаго Главнокомандующаго, популярность его въ арміи и въ странѣ стала расти сразу не по днямъ и даже не по часамъ.
Война требуетъ красочныхъ фигуръ, и вліянія ихъ на солдатскую массу и простой народъ огромно — Толпа охотно награждаетъ своихъ избранниковъ всѣми тѣми данными, въ наличіи которыхъ воплощается ея представленіе о качествахъ истиннаго вождя. Что въ томъ, что ея героп не всегда являются дѣйствительнымъ отраженіемъ людей, съ которыхъ они списываются! Важно вѣдь, чтобы, подъ ихъ водительствомъ, легче было идти на страданія и смерть!
Не разъ приходилось слышать легендарные разсказы, создававшіеся о Великомъ Князѣ въ рядахъ арміи. — Въ воорба-женіи солдатъ и даже рядового офицерства, онъ всегда появлялся въ наиболѣе опасныхъ мѣстахъ боя, привозилъ въ своемъ поѣздѣ недостававшіе войскамъ снаряды и патроны, «разносилъ» неспособныхъ генераловъ и строго слѣдилъ за солдатскимъ благополучіемъ. И всегда и всюду онъ являлся защитникомъ интересовъ Арміи, а въ предѣлахъ послѣдней — «сѣрой солдатской шинели». Это ли не настоящая народная популярность въ періодъ большой п опасной воины!
Замѣчательно при этомъ то, что народная популярность не измѣнила Великому Князю даже тогда, когда русская армія, лишенная необходимаго' боевого снабженія и пополненій, принуждена была, подъ напоромъ соединеннаго германо-австрійскаго натиска, лѣтомъ 1915-го года, начать свой отходъ изъ Галичины, а потомъ изъ Польши. Въ этомъ тяжкомъ несчастій винили всѣхъ, но не его.
Чною было уже упомянуто, что активное вмѣшательство Великаго Князя Николая Николаевича въ пользу предоставленія въ 1905-мъ году населенію Россіи конституціонныхъ началъ создало ему при Дворѣ массу враговъ п недоброжелателей. — Одни обвиняли его въ излишней слабости передъ грозно надвинувшимися событіями, другіе — въ честолюбивыхъ замыслахъ овладѣть трономъ, третьи — въ склонности къ «либерализму». Для насъ важно отмѣтить, лишь самый фактъ присоединенія Великаго Князя къ мнѣнію графа Внтте о необходимости уступокъ народнымъ желаніямъ и то благородное достоинство, съ которымъ Великій Князь себя держалъ по отношенію къ тѣмъ лицамъ, которыя работали прошвъ него; эти обстоятельства во многомъ способствовали въ періодъ самой войны измѣненію отношенія къ Великому Князю даже оппозиціонныхъ круговъ.
Къ тому же въ періодъ войны, войдя въ болѣе близкое соприкосновеніе съ дѣйствительностью и испытывая все возраставшую гревогу за самую возможность, при создавшихся условіяхъ, довести войну до благополучнаго конца, Великій Князь Николай Николаевичъ имѣлъ основаніе еще болѣе утвердиться въ мысли о необходимости принятія мѣръ къ возбужденію во всемъ русскомъ народѣ необходимаго «пафоса», путемъ закрѣпленія за нимъ дарованныхъ ему политическихъ правъ и сближенія власти съ общественными силами.
Оставаясь убѣжденнымъ сторонникомъ преимуществъ для Россіи монархическихъ началъ, н повидимому, поколебленный лишь въ святости «самодержавнаго» строя, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ глубоко потрясенъ іюньскимъ погромомъ 1915-го г. въ Москвѣ, во время котораго открыто бросались угрозы и оскорбленія но адресу царствовавшихъ особъ и того внутренняго режима, который все настойчивѣе проводился въ Россіи, подъ вліяніемъ окружившихъ престолъ «темныхъ силъ». — Желая сдѣлать попытку спасенія положенія, Великій Князь Николай Николаевичъ открыто высказался въ пользу теченія, уже давно возникшаго въ предѣлахъ Совѣта Министровъ и находившаго необходимымъ кореннымъ образомъ измѣнить взятую политику, путемъ привлеченія къ власти общественныхъ силъ и духовнаго сближенія съ народомъ. — Движеніе это, какъ извѣстно, возглавлялось Главноуправляющимъ Земледѣліемъ А. В. Кривошеинымъ и поддерживалось Министромъ Иностранныхъ дѣлъ С. Д. Сазоновымъ.
Въ этотъ періодъ времени положеніе на фронтѣ было очень тяжелымъ и всѣми сознавалась необходимость найти новыя силы, для возможности успѣшнаго продолженія войны. Въ Ставкѣ къ этой скромной программѣ добавляли еще необходимость обезпеченія тѣсной внутренней связи между фронтомъ и тыломъ.
Несмотря на то, что одновременно вокругъ Верховной власти работали и другія теченія, Императоръ Николай ІІ-й на сей разъ, повидимому, склонился на сторону тѣхъ совѣтчиковъ, которые являлись отголоскомъ общественныхъ желаній.
Первымъ доказательствомъ этого поворота явилась замѣна наиболѣе непопулярныхъ министровъ новыми, болѣе пріемлемыми.
Затѣмъ блеснулъ еще болѣе яркій лучъ надежды. День 2<-го іюня 1915-го года- го ставилъ памятную дату въ жизни Ставки. Въ это число въ ней должно было состояться, йодъ Предсѣдательствомъ Императора, соединенное совѣщаніе частично обновленнаго Совѣта Министровъ съ высшими чинами Верховнаго Главнокомандованія. Это была первая встрѣча Совѣта Министровъ, въ полномъ составѣ, съ Верховнымъ Главнокомандующимъ Русской Арміей. То, что должно было случиться въ первые же дни войны, имѣло мѣсто почти только черезъ годъ, или немногимъ менѣе. Подробности этого знаменательнаго дня читатель найдетъ далѣе, въ соотвѣтствующемъ мѣстѣ книги. — Здѣсь же достаточно будетъ, отмѣтить, ито въ результатѣ этого совѣщанія, рѣшено было возможно скорѣе созвать Государственную Думу, «дабы выслушать голосъ земли русской», и призвать общественные элементы къ тѣсному сотрудничеству съ властью въ Области снабженія.
Резолюція эта, хотя и достаточно растяжимая по формѣ, трактовалась тогда, какъ торжественное обѣщаніе Государя измѣнить реакціонный курсъ правительственной политики.
Однако, данныя обѣщанія весьма скоро оказались иллюзорными. Наиболѣе передовые Министры, настаивавшіе на необходимости примиренія власти съ общественными силами и совмѣстной работѣ съ Государственной Думой, принуждены были постепенно оставить свои посты. Вскорѣ и Великій Князь долженъ оылъ оставить ввѣренный ему постъ Верховнаго Главнокомандующаго Русской Арміи, и Россію съ новой силой сталъ тянуть злой рокъ къ той пропасти, которая окончательно развернулась передъ нею въ 1917 году.
О вынужденномъ уходѣ Великаго Князя на Кавказъ искренно горевали всѣ, не исключая союзниковъ; вступленіе же въ командованіе всей арміей Императора Николая ІІ-го было встрѣчено съ недовѣріемъ и уныніемъ. — Такова оыла вѣра въ ушедшаго.
Военные успѣхи 1916-го года, достигнутые русскими войсками надъ турками, подъ водительствомъ прибывшаго на Кавказскій театръ новаго Главнокомандующаго, еще болѣе увеличили популярность Великаго Князя въ Россіи. Будучи Командующимъ одной изъ армій на Европейскомъ театрѣ, я лично видѣлъ, еще въ 1917-мъ году, уже въ революціонный періодъ, портреты Великаго Князя, въ простыхъ крестьянскихъ избахъ. — Народное сознаніе не хотѣло разстаться съ нимъ, какъ съ признаннымъ вождемъ Русской Арміи.