дикаго Князя стало, вслѣдствіе этого, достаточно прочнымъ въ чуждомъ ему краѣ, отличавшемся крайней сложностью и своеобразіемъ. Достаточно отмѣтить, что на этой окраинѣ Россіи проживаетъ до полусотни разнаго рода племенъ, говорящихъ на безконечно различныхъ языкахъ, исловѣдываюіцихъ разнообразныя религіи и нерѣдко кровно между собою враждующихъ. Все своеобразіе края можно охватить лишь въ томъ случаѣ, если представить себѣ исторію многочисленныхъ народныхъ движеній изъ Азіи въ Европу, п обратно, при которыхъ каждый народъ, пересѣкая трудный Кавказскій хребетъ, оставлялъ на склонахъ его частицу самого себя. Въ краѣ всегда отличавшемся трудностью сообщеній, эти осѣвшія зерна проходившихъ мимо многочисленныхъ племенъ и народовъ продолжали жить вполнѣ изолированно, не смѣшиваясь другъ съ другомъ и свято храня свои старинные обычаи и нравы. Еще до сихъ поръ, напримѣръ, среди племени «хевсуровъ» встрѣчаются высокіе бѣлокурые люди, съ длинными бородами, появляющіеся въ праздничныхъ случаяхъ въ кольчугахъ, со щитами, копьями и крестомъ на груди. Это потомки «крестоносцевъ». Странно видѣть этихъ неподходящихъ подъ общій ландшафтъ людей, въ ихъ средневѣковыхъ доспѣхахъ, пріѣзжающихъ верхомъ изъ своихъ горныхъ гнѣздъ на мѣстные базары и ярмарки для продажи притороченныхъ къ сѣдлу куръ или выполненія другихъ хозяйственныхъ надобностей!
Нужно было большое знаніе края, и огромный тактъ, чтобы блюсти въ этомъ краѣ необходимую справедливость и высоко держатъ знамя русскаго имени!
Впрочемъ въ самой природѣ Великаго Князя было много такого, что должно было приковывать къ нему сердца восточныхъ народовъ. — Это великодушіе и прирожденное благородство. Великій Князь сумѣлъ подойти къ народамъ Кавказа именно со стороны этихъ его свойствъ. Онъ отличался большой доступностью и его Дворецъ на Головинскомъ проспектѣ свободно посѣщался людьми различныхъ національностей и политическихъ оттѣнковъ. Вслѣдствіе этого, недовѣрчивое отношеніе къ нему весьма быстро сгладилось и Великій Князь, по мѣрѣ знакомства съ краемъ и привычки къ мѣстнымъ традиціямъ сталъ на Кавказѣ пріобрѣтать авторитетъ и популярность среди многоразличныхъ его народовъ.
«Назначеніе Великаго Князя Николая Николаевича Намѣстникомъ на Кавказѣ, — писалъ гр. Воронцовъ-Дашковъ, десять лѣтъ пробывшій во главѣ управленія краемъ и хорошо его знавшій, — я считаю весьма желательнымъ. Великому Князю легче управлять
Кавказомъ, чѣмъ простому смертному, таково уже свойство Востока!»...
Въ періодъ пребыванія Великаго Князя на Кавказѣ, онъ, въ лицѣ своемъ, соединялъ гражданское управленіе краемъ, по званію Намѣстника, и главное руководство военными операціями въ Турціи и Персіи, по должности Главнокомандующаго отдѣльною Кавказскою арміей.
Военная сторона его дѣятельности поглощала большую часть его времени, тѣмъ болѣе, что война оставляла, конечно, весьма мало времени и простора для внутреннихъ реформъ.
Тѣмъ не менѣе Великій Князь, при первомъ же знакомствѣ съ жизнью этого чуждаго ему края, обратилъ вниманіе на важный въ его жизни вопросъ о введеніи въ Закавказьи въ той или иной формѣ земства.
Вопросъ этотъ возбуждался уже давно, едва ли не съ 1905-го года, но затѣмъ, въ виду неспокойнаго настроенія въ краѣ, работы по выработкѣ земской реформы были пріостановлены.
Великій Князь Николай Николаевичъ призналъ необходимымъ дать движеніе заглохшему проекту. Весною 1916-го года въ Тифлисѣ было созвано «Краевое совѣщаніе», на которомъ, подъ предсѣдательствомъ самого Намѣстника, былъ произведенъ подробный обмѣнъ мнѣніями, причемъ каждое изъ нихъ выслушано съ особымъ вниманіемъ, дабы всѣ заявленія могли бы быть приняты къ учету при дальнѣйшемъ составленіи Совѣтомъ Намѣстника общаго земскаго законопроекта.
Затѣмъ Великій Князь обратилъ особое вниманіе на назрѣвшую реорганизацію тыла Кавказской арміи и добился подчиненія мѣстнымъ органамъ Владикавказской желѣзной дороги, составлявшей единственную связь Кавказа съ остальной Россіей.
Такъ какъ гражданское управленіе краемъ требовало постояннаго пребыванія Великаго Князя въ Тифлисѣ, то непосредственное командованіе собственно войсками было ввѣрено генералу Юденичу, со званіемъ командующаго арміей. Соотвѣтственно этому, полевой штабъ Кавказской арміи дѣлился, для экономіи личнаго состава, на двое: одна половина, преимущественно организаціонно-тыловая, съ начальникомъ штаба генераломъ Болховити-нымъ во главѣ, оставалась въ Тифлисѣ при Главнокомандующемъ; часть же генералъ-квартирмейстера арміи и отдѣльные представители организаціонно-хозяйственныхъ отдѣловъ штаба находились при командующемъ арміей, перемѣщаясь, вмѣстѣ съ нимъ, изъ Карса въ Сарыкамышъ и впослѣдствіи въ Эрзерумъ.
Такой порядокъ установился еще при предшественникѣ Великаго Князя графѣ Воронцовѣ-Дашковѣ; онъ продолжалъ существовать и при Великомъ Князѣ Николаѣ Николаевичѣ.
Ко времени пріѣзда Великаго Князя въ Тифлисъ, на Кавказскомъ фронтѣ складывалась слѣдующая военно-политическая обстановка:
Русскія войска состояли, кромѣ различныхъ мелкихъ отрядовъ, изъ І-го и ѴІ-го Кавказскихъ и П-го Туркестанскаго корпусовъ. Корпуса были очень слабаго состава и состояли премущест-венно изъ второочередныхъ и льготныхъ казачьихъ частей.
Турки, послѣ наступательной операціи, произведенной ими въ концѣ 1914-го года въ Закавказьѣ, которая закончилась для нихъ полнымъ разгромомъ подъ Сарыкамышемъ и Ардаганомъ, держала себя на Кавказско-Турецкомъ фронтѣ выжидательно. Небольшія операціи происходили только въ Месопотаміи и на территоріи Сѣверной Персіи, остававшейся нейтральной.
Однако, Германія задалась въ этотъ періодъ времени уже широкой цѣлью, при помощи Турціи, вовлечь въ войну не только Персію, но и Афганистанъ. — Въ дальнѣйшемъ ей рисовалось образованіе союза изъ магометанскихъ государствъ и объявленіе ими «священной войны» подъ руководствомъ Берлина, принявшаго на себя роль покровителя ислама.
Утвержденіе нѣмецкаго вліянія въ Персіи и Афганистанѣ представляло для Россіи огромную опасность, въ виду слабости тѣхъ силъ, которыя Россія могла удѣлить для востока. Но не меньшія опасности заключались въ этомъ стремленіи и для Англіи. Ударъ со стороны Афганистана или Персіи, по Индіи, являлся вполнѣ возможнымъ и это обстоятельство не только въ высокой степени осложняло положеніе Англіи, но и затрудняло переброску индусскихъ контингентовъ въ Европу, или привлеченіе ихъ къ оборонѣ Египта, по территоріи котораго пролегалъ важный для благополучія не только* Англіи, но и Франціи, Суэцкій каналъ.
Сверхъ того, успѣвъ проникнуть черезъ Афганистанъ на территорію Китая, германскіе агенты получили бы возможность организаціи всякаго рода безпорядковъ въ глубокихъ тылахъ, какъ Россіи, такъ и Англіи.
Наиболѣе цѣлесообразное противодѣйствіе германскимъ замысламъ заключалось бы въ изолированіи турецкихъ войскъ, поддерживаемыхъ германской агитаціей, и въ постепенномъ сжатіи ихъ гдѣ-либо въ сѣверо-западной части Малой Азіи. Но для этого требовались совмѣстныя дѣйствія союзниковъ и, главное — зиачителъ-
ное усиленіе войскъ на турецко-персидскомъ фронтѣ. Исходя изъ этой мысли русское Верховное Главнокомандованіе предлагало въ началѣ 1916-го года англичанамъ, пользуясь ихъ превосходствомъ на морѣ, направить для высадки въ Александретту нѣсколько дивизій изъ Египта. — Эти дивизіи, въ связи съ наступленіемъ англійскаго корпуса, продвигавшагося къ сѣверу, долиною р. Тигра, къ Багдаду, и со взятіемъ русскими войсками Эрзерума, могли бы расчитывать на выполненіе задуманной операціи но окруженію, но англичане рѣшительно отказались отъ предлагавшагося имъ совмѣстнаго плана и дѣйствій, опасаясь непосредственнаго ослабленія своихъ войскъ въ Египтѣ. Къ тому же, ихъ корпусъ, наступавшій долиною Тигра, подвергся приблизительно въ это время со стороны германскаго генерала фонъ-деръ-Гольцъ-паши серьезному пораженію. Ему пришлось отойти къ Кугь-Эль-Амару, гдѣ онъ былъ осажденъ турецкими войсками.
Русскимъ войскамъ на Кавказѣ пришлось, такимъ образомъ, оперировать въ одиночку.
Проводникомъ русскаго военнаго вліянія въ сѣверной Персіи являлась «Персидская казачья бригада», издавна находившаяся подъ командой русскаго генерала, и имѣвшая въ своемъ составѣ нѣсколькихъ русскихъ офицеровъ. Однако, значеніе ея чрезвычайно уменьшилось съ того времени, какъ, въ противовѣсъ ей, для охраны персидскихъ учрежденій были сформированы персидскія жандармскія команды, въ которыхъ инструкторами состояли шведскіе офицеры, симпатизировавшіе Германіи и способствовавшіе успѣху ея политики.
Уже въ январѣ 15-го года, въ соотвѣтствіи съ резолюціей Императора Николая 11-го, министромъ иностранныхъ дѣлъ была послана намѣстнику на Кавказѣ, графу Воронцову-Дашкову, телеграмма о необходимости скорѣйшаго продвиженія впередъ особаго Азер-бейджанскаго отряда, для противодѣйствія туркамъ, вторгшимся въ предѣлы сѣверо-западной Персіи. По выполненіи этой задачи, отряду указывалась необходимость скорѣйшаго возвращенія въ Тавризъ, для предупрежденія въ такомъ же движеніи, имѣвшемъ вліяніе на возстановленіе въ Тавризѣ русскаго вліянія, жандармскихъ отрядовъ принца Валіагда.
Зтогь Азербейджанскій отрядъ былъ впослѣдствіи переформированъ въ У1І Кавказскій корпусъ, который и велъ въ дальнѣйшемъ операціи въ сѣверо-западной части Персіи, въ такъ называемомъ Урмійскомъ районѣ.
Такимъ образомъ, Персіи, остававшейся офиціально нейтральной, суждено было 'стать яблокомъ раздора политическихъ страстей и театромъ военныхъ дѣйствій иноземныхъ вооруженныхъ сплъ.
Къ осени того же года борьба вліяній въ Персіи была расширена къ востоку. Волненія перекинулись въ Тегеранъ и весь обычно спокойный Иранъ сталъ тлѣвшимъ костромъ, готовымъ въ любую минуту вспыхнуть. Въ столицѣ Германіи, въ Берлинѣ, какъ намъ доносили, былъ образованъ особый нейтральный комитетъ по персидскимъ дѣламъ, богато снабжавшійся правительствомъ личнымъ составомъ, деньгами, а при надобности — и предметами боевого снабженія. — Комитетъ этотъ снарядилъ нѣсколько богато обставленныхъ экспедицій, изъ которыхъ одна должна была проникнуть въ Афганистанъ и поднять тамъ движеніе противъ Россіи и Англіи. Остальныя экспедиціи должны были раскинуть свои сѣтп по всей Персіи.Успѣху этихъ экспедицій въ значительной степени содѣйствовали дипломатическіе представители Центральныхъ Державъ въ Константинополѣ и на всемъ востокѣ, душою же всего задуманнаго плана сдѣлался военный уполномоченный Германіи въ Персіи, гр. Каницъ. Нѣмецкому дѣлу въ Персіи усердно помогали также, какъ я уже сказалъ, названные выше шведскіе офицеры, находившіеся на службѣ въ персидской жандармеріи. Отряды этой жандармеріи, вмѣстѣ съ главарями различныхъ воинствующихъ шаекъ и стали наиболѣе активными мѣстными элементами въ разыгравшейся борьбѣ. Такимъ образомъ, вторженіемъ турокъ и систематической планомѣрной работой германской агитаціи нашимъ военнымъ противникамъ удалось на крайнемъ правомъ флангѣ изр обширнаго восточнаго театра создать новый фронтъ — «персидскій».