Оставшись послѣ революціи въ Россіи, М. Е. Крупенскій очень бѣдствовалъ и, по имѣющимся свѣдѣніямъ, умеръ въ большой нуждѣ.
Въ обращеніи съ офицерами полка Великій Князь былъ по большей части сдержанъ, подавляя въ себѣ «ольденбургскую» кровь и никогда не позволялъ себѣ оскорбляющихъ рѣзкостей.
Непослушная горячая кровь отъ времени до времени все же (прорывалась, но чаще всего это было въ пылу какихъ либо строевыхъ ученій, пли по поводу пхъ, почему вскорѣ все забывалось, тѣмъ болѣе, что послѣ ученія, въ офицерскомъ собраніи, Великій Князь никогда не пропускалъ случая загладить непріятный осадокъ какой либо шуткой пли другимъ какимъ либо знакомъ вниманія къ офицеру, оказавшемуся причиной раздраженія.
На каждаго изъ офицеровъ Великій Князь смотрѣлъ, какъ на человѣка, добросовѣстно выполняющаго свой долгъ, что и обязывало его оказывать всѣмъ должное довѣріе п уваженіе. Лишь встрѣчаясь съ невыполненіемъ требованій службы, или — что еще было хуже — безразличнымъ къ ней отношеніемъ, онъ пользовался своей командирской властью, карая провинившихся, но всегда лишь въ мѣрѣ важности проступка. Въ этихъ случаяхъ ни для кого у него не было пощады и даже самые старшіе офицеры полка пе могли разсчитывать на какое либо снисхожденіе. Но ни къ кому у него не оставалось злобы, какъ не было у него и любимчиковъ. Лишь одного офицера, крайне неисправнаго по службѣ, опъ прогрессивно росшими взысканіями вынудилъ оставить полкъ.
Для характеристики времени, надо замѣтить, что въ тѣ отдаленные годы, о которыхъ идетъ рѣчь, полковыхъ судовъ «чести» въ русской арміи еще не существовало. Въ гвардейскихъ частяхъ обязанность быть блюстителемъ чести полкового мундира лежала на старшемъ по чину офицерѣ полка (старшій полковникъ). Въ нужныхъ случаяхъ послѣдній собиралъ негласно совѣтъ старшихъ офицеровъ полка, которымъ и принадлежало сужденіе о поступкѣ, вызвавшемъ въ данномъ случаѣ какое либо сомнѣніе. Такимъ образомъ командиръ полка, въ большинствѣ случаевъ назначавшійся изъ состава очередныхъ кандидатовъ не своего полка, былъ облегчаемъ въ своихъ обязанностяхъ по наблюденію за частной жизнью офицеровъ полка, легко въ своихъ подробностяхъ ускользавшею въ огромномъ морѣ большого столичнаго города.
Заботливость Великаго Князя къ своимъ офицерамъ проглядывала во всѣхъ мелочахъ.
Мнѣ разсказывали такой мелкій, но характерный случай. Въ иолку служилъ офиперъ, который, по состоянію своего здоровья, не могъ выноситъ вина. Чтобы имѣть возможность участвовать въ пирушкахъ, устраивавшихся на общихъ собраніяхъ, офицеръ этотъ, вмѣсто вина, потягивалъ изъ кружки черный шведскій портеръ, Какъ извѣстно, лишенный почти всякаго алкоголя. — Приближался полковой праздникъ, обычно праздновавшійся во всѣхъ полкахъ русской арміи чрезвычайно торжественно. По обычаю, за общимъ столомъ, во время обѣда, командиръ полка предлагалъ поочередно офицерамъ выпить «чару зелена вина» изъ полкового серебрянаго ковша, весьма часто внушительныхъ размѣровъ.
— Посмотримъ, какъ то ты выйдешь изъ положенія, — подсмѣивались надъ непьющимъ его товарищи! Отказываться вѣдь не полагается: командиръ самолично подноситъ чару, а кругомъ всѣ офицеры подпѣваютъ:
«Чарочка моя серебряная,
На золотомъ блюдѣ поставленная»... и т. д.
II вотъ насталъ день полкового праздника.
За обѣдомъ Великимъ Княземъ подносится чара непьющему. Офицеръ, съ тревогой за свое здоровье, поднимается, скрѣпи сердце беретъ изъ рукъ командира огромную «чару» и вдругъ съ благодарностью видитъ, что она наполнена не виномъ, а безвреднымъ 'для его здоровья портеромъ...
Онъ выпиваетъ «чару» за полкъ до дна. Обычай соблюденъ ш здоровье офицера сохранено... Столь тонкое, скажу чарующее вниманіе къ окружающимъ было характерной чертой Великаго Князя.
Что касается полковыхъ хозяйственныхъ заботъ, то Великій Князь предпочиталъ оставлять ихъ на попеченіи своего помощни-жа по хозяйственной части. Счастливая случайность дала ему возможность дѣлать это безъ ущерба полку и дѣлу. Въ лицѣ полковника графа Т., Великій Князь, по отзыву служившихъ въ то время въ полку, имѣлъ твердаго, независимаго и рачительнаго помощника, который не нуждался ни въ указаніяхъ, ни въ наблюденіи. Обстоятельство это конечно очень облегчало Великаго Князя въ командованіи полкомъ и позволяло ему сосредотчить всѣ силы и все вниманіи на строевой подготовкѣ полка.
Тактическими занятіями въ то время въ русской арміи не интересовались и на нихъ не смотрѣли серьезно. Занятія эти велись очень нудно и для выполненія ихъ спеціально пріѣзжалъ изъ штаба дивизія особый офицеръ генеральнаго штаба. Въ обученіе къ нему и поступали на время занятій офицеры полка. Главная сущность •кавалерійскаго искусства, какъ это уже отмѣчалось, полагалась въ тѣсномъ маневрированіи войсковой части въ сомкнутомъ строю.
Разумѣется впослѣдствіи все это измѣнлиось. — Но для этого нужны были годы и энергичныя усилія.
Періодъ эскадронныхъ ученій, вслѣдствіе столь упрощенныхъ требованій, проводился полкомъ въ Царскомъ Селѣ, гдѣ имѣлось огромное учебное поле — Софійскій плацъ. Въ Красносельскій лагерь полкъ выступалъ поэтому очень поздно, примѣрно, въ концЬ іюня, па полковой сборъ и выше.
Этотъ-то періодъ времени и былъ самымъ горячимъ въ смыслѣ проявленія Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ своей кипучей дѣятельности. Здѣсь онъ показалъ себя выдающимся учителемъ, не шедшимъ ни въ какое сравненіе съ другими командирами •кавалерійскихъ полковъ.
Въ первые годы Великій Князь на полковыхъ ученіяхъ ставилъ себѣ цѣлью только усовершенствованіе существовавшихъ требованій. Но послѣ своей заграничной поѣздки въ Австро-Венгрію и Италію (Пиньероль), для ознакомленія съ постановкой кавалерійскаго дѣла, онъ вернулся съ новой программой и съ твердымъ убѣжденіемъ, что «мы никуда не годимся». Сдѣлавъ подробный докладъ Императору Александру Ш и сумѣвъ его убѣдить въ необходимости коренныхъ реформъ въ кавалеріп, онъ горячо взялся за проведеніе ихъ у себя въ полку, не стѣсняясь разрушать до основанія все прежнее, устарѣлое.
Конечно, такая коренная ломка не могла не отражаться въ первое время на состояніи конскаго состава п матеріальной части полка, къ которымъ предъявлялись невиданныя требованія, ио такова уже судьба всякаго новаторства! Съ другой стороны Великій Князь, заручившись поддержкой Императора Александра ІИ-го, получилъ конечно извѣстную свободу дѣйствій. Командованіе же имъ гвардейскимъ полкомъ, въ которомъ служили офицеры съ большими средствами, во многомъ облегчало проведеніе реформъ.
Въ раіонѣ Красносельскаго лагеря полкъ занималъ 4 деревни, располагаясь своимъ штабомъ и дврія первыми эскадронами въ л. Русской Каиорской. Остальные четыре эскадрона размѣщались въ трехъ ближайшихъ деревняхъ. Для себя Великій Князь выстроилъ при штабѣ небольшой домъ-дачу, въ которой почти безотлучно проживалъ, окончательно сливаясь съ жизнью полка. Въ эти періоды времени онъ полностью переходилъ на довольствіе въ офицерское собраніе.
Полковыя ученія, производившіяся Великимъ Княземъ, были полны поучительности и интереса. Всегда короткія — не свыше часа-полтора, но быстрыхъ аллюрахъ и съ полнымъ напряженіемъ.
Полкъ забылъ о ровномъ полѣ. Великій Князь водилъ его по пересѣченной мѣстности, не избѣгая ни овраговъ, ни кустовъ, ни лѣсовъ. — Люди должны были умѣть обходить засѣянныя поля, заборы, болота, прыгать черезъ канавы и затѣмъ быстро возстанавливать фронтъ, не теряя связи. Вполнѣ очевидно, что въ первое время было много лошадей съ хромотой и наколотыми ногами. Но ото лишь но началу. — Постепенно лошади втянулись въ работу, потеряли лишній жиръ и стали въ рабочемъ тѣлѣ.
Для быстраго прохожденія большихъ пространствъ вырабатывался новый аллюръ: ё’аіор аМоп^е, впослѣдствіи извѣстный въ Россіи подъ названіемъ «полевой галопъ», но вначалѣ окрещенный скептиками и завистниками «шалевымъ» галопомъ. Для атаки требовалось умѣть датъ сначала версты 2-2 Ѵ2 такого галопа п только затѣмъ карьеръ не менѣе чѣмъ на полверсты. — Какъ далеко это требованіе отходило отъ прежняго!
Великій Князь умѣлъ зажигать своимъ пеугасавшимъ порывомъ окружающихъ, причемъ самъ онъ горѣлъ больше другихъ. Въ 'дѣло онъ вкладывалъ всего себя п его примѣръ почти гипнотически -дѣйствовалъ на офицеровъ и солдатъ, готовыхъ идти за своимъ молодымъ блестящимъ командиромъ въ огонь и въ воду!
Такъ какъ кавалерійскіе полки Красносельскаго сбора стояли по деревпямъ вокругъ военнаго поля, то для прибытія къ мѣсту ученія имъ приходилось проходить разстоянія въ нѣсколько километровъ, на что при аллюрѣ «шагомъ» тратилось по часу и больше времени. Столько же и послѣ ученія при возвращеніи домой. Великій Князь первый завелъ манеру прохожденія этихъ пространствъ болѣе быстрыми аллюрами, справедливо указывая, что лошади гораздо полезнѣе быть на полтора часа меньше подъ сѣдломъ, чѣмъ то же время плестись шагомъ, подъ палящимъ солнцемъ.
Въ 1886-мъ году вышелъ новый строевой полковой уставъ. Въ немъ уже получили отраженіе нѣкоторыя новшества. Великій Князь до тонкости изучилъ его и зналъ лучше всѣхъ, терпѣллво указывая на малѣйшія ошибки и безпощадно карая всѣхъ безъ различія при ихъ повтореніи.
Въ то время въ большую моду вошли ученья «въ нѣмую» _по
знакамъ командира полка, находившагося на разстояніи, или по движенію его лошади. Ученія яти развивали вниманіе и «совкость» части. — Въ своемъ полку Великій Князь довелъ эти ученія до совершенства, чему не мало способствовала его монументальная фигура, рѣзко выдѣлявшаяся на фонѣ мѣстности.
По его знаку, взятому имъ направленію, аллюру и даже взгляду, всѣ шесть эскадроновъ полка дѣлали перестроенія, мѣняли аллюры, развертывали фронтъ, разсыпались врозь, снова собирались, и все это безъ одного слова командира и въ полной тишинѣ.
Съ такою же осмысленностью Великій Князь училъ свой полкъ развѣдкѣ. Разводя одну часть полка отъ другой верстъ на 20-25 онъ давалъ разъѣздамъ различныя задачи въ запечатанныхъ конвертахъ.
Словомъ, въ каждое ученіе непремѣнно вкладывалась извѣстная мысль, и эта-то осмысленность возбуждала къ себѣ живой интересъ въ исполнителяхъ.