— Не обманут?
— Люди верные, большую торговлю ведут, каждый год здесь, свой двор в Нижнем Новгороде имеют.
Это хорошо, персидским купцам-тезикам есть что терять. Они же и деньгами помогут, сперва так, а коли понадобится, то через заемные письма, под мою гарантию. Лишь бы мне денег хватило, а то уж больно долгое путешествие получается — как бы не год в одну сторону. Но если они пробьют маршрут для индийских пряностей… Когда там Васко да Гама до Индии сплавает, лет пятьдесят еще? Это ж сколько можно успеть бабок поднять! А даже если и нет, то нехрен в своих лесах засиживаться, надо традицию землепроходческую развивать. Лавры Энрике Мореплавателя (он, кстати, вполне живехонький, как раз сейчас экспедиции в Африку шлет) мне не нужны, а вот знания об окружающем мире, да подготовка движения «встречь солнцу» — очень даже да. Глядишь, и нам поставят «монумент первооткрывателям».
— С деньгами ясно. Кто еще может помочь, случись чего?
— До самой Спагани надежные знакомцы, мужи честные и торговые мужики сидят. А дальше все в руце Божьей.
— Дальше это что?
— Море, за морем Гундустан-страна незнаемая, Бог даст, со святой молитвой дойдут.
Так себе планирование. Или дойдут, или нет. Но другое в нынешние времена невозможно, слишком долго все, слишком мало информации, только и остается, что на бога уповать да молиться.
Вот тут и всплыло — а где молиться-то? Нет там ни православных, ни вообще христианских храмов. Но это ладно, на колени встать и «Отче наш» прочесть где угодно можно, а с праздниками как? Пасху как считать? Посты как определять? Двунадесятые праздники?
Вроде бы все просто — православная Пасха после еврейской, в первый воскресный день следующий за полнолунием, которое бывает или в самый день весеннего равноденствия, или после оного. Ну, предположим, евреев в Персии экспедиционеры найдут. Предположим, день равноденствия вызнают. А вот какой день воскресный? Зарубки делать? Ведь ни смартфонов с датами, ни часов с окошечком-аппертурой, ни даже бумажных календариков в помине нет. Конечно, все это можно запомнить, а если в Индии евреев нет? А если там равноденствие определяют со сдвигом на день?
Тут мы и застряли. Наш календарь византийский, солнечный, от сотворения мира, а там? Там мусульманский, лунный, от Хиджры. Можно, конечно, спросить «А какой нынче месяц?», только там и месяцы другие, и год на десять дней короче.
Выволокли древний новгородский трактат «Учение им же ведати человеку числа всех лет» дьякона Кирика, но там все очень непросто, без курса средневековой математики и астрономии никак, а мы ведь не научную экспедицию снаряжаем, а торговую.
Феофана привлекли, он вытащил своих, кто арифметику и астрономию преподавал, судили, рядили, крутили миротворный круг так и эдак, считали расписание лунных месяцев… В конце концов решили, что придется заучивать. Расписали на десять лет вперед даты Пасхи по византийскому, мусульманскому и еврейскому календарям, да свели в табличку. Не забыли и високосные годы, когда добавляется день — только не последним в феврале, а за три-четыре дня до того.
Со всем этим богатством отправились за благословением к митрополиту, где возник новый затык — а не заставят ли в басурманских землях перейти в ислам и тем погубят бессмертную душу? Пришлось напоминать про Атая-бумажника, который на Москву вернулся и похоронен, как христианин. Сошлись на том, то если заставят силой, то этот грех отмолить можно через покаяние в монастыре.
После этих мытарств политические расклады вдоль маршрута уже не казались сложными. В землях, где впоследствии разместились Ирак, Западный Иран и Азербайджан, властвовал некий Яиша-мырза, носивший титулы кагана, султана и падишаха. Ни такого государства, ни такого правителя я вообще не помнил — явно не турок и не перс. Восточнее располагалась держава потомков Тимура, где как раз год назад помер его сын Шахрух, которому унаследовал Улубий — тот самый звездочет Улугбек. И если я правильно помню, он настолько увлекался астрономией, что профукал власть. Причем его не просто свергли, а убили, но вот когда?
Вопрос важный, после него империя Тимуридов рассыпалась, то есть впереди в Иране полоса распада и переустройства с неизбежными при этом войнами. Прикинули и решили, что год у нас есть, успеют проскочить до начала заварухи.
За месяц до начала навигации по Волге я подписал «расходный ордер» в Крестовоздвиженское братство и «накладные» в государевы амбары в Нижнем на имя Данилы Бибикова и трех его подопечных тверичей. Посмотрим, откроют ли они путь в Индию…
Не успели отправить экспедицию, как примчались гонцы с юга — Орда стронулась! Ну да и мы подготовились как следует, вдоль по Берегу перелазы через Оку охраняли разряды и городовые полки, Тулу подготовили к осаде, татары союзные вышли в степь, всех удельных и подручных князей с их детьми боярскими собрали в кучу…
Но — бог отвел, руками Хаджи-Герая. Года три назад Сеид-Ахмет пытался распространить свою власть на Крым и осаждал Перекоп, но безуспешно, зато насмерть попортил отношения с Гераем. Вот он и подловил Большую Орду на переправе через Дон.
Рубка, говорят, была знатная, много народу с обеих сторон полегло, но крымцы одолели. Саид-Ахмет бежал в Сарай, который под шумок уже занял старый хрен Кичи-Мухаммед. Встретил он Саида как родного — накормил и зарезал. После чего перенес столицу в Хаджи-Тархан и заявил себя ханом даже не Большой, а Золотой Орды. Вернее, того что от нее осталось — часть саидовых татар откочевала к Хаджи-Гераю, а самые умные к Мустафе и Касыму.
Мы же вышли из коллизии практически без потерь — разве что поляки пощипали западные владения Шемяки, пока он с основными силами маневрировал вдоль Днепра. Но зная Диму, я мог уверенно сказать, что Ягеллончику это даром не пройдет.
Пользуясь возникшей в степи несуразицей, связанной с оприходованием остатков Большой Орды и установлением новых порядков, мы двинули на юг передовые посты и быстро-быстро, пока никто не догадался, начали рубить новые острожки месте Новосиля и Ельца, еще совсем недавно казавшегося недосягаемым. Рязанцы с нашей помощью строили Рясское Поле на Хупте и Сапожок на Мошке, Касым — Шацк на Шаче. Шемяка с бешеной скоростью поднимал Курск и Путивль.
Даже если их на следующий год сожгут к чертовой матери и вышибут нас, мы все равно вернемся, но уже не на пустое место — успеем хоть частично засеки сделать. Но сдается мне, что года два у нас есть, тем более, если выгорит союз с Ногайским юртом, им усиление Кичи-Мухаммеда поперек горла, прямая угроза Кичи-Сараю, Сарайчику на Яике. А чтобы татарам жизнь медом не казалась, устроили небольшой рейд на Дон, все равно надо в тех местах осматриваться.
Послали туда не сильно большую конную рать воеводы Константина Беззубцева, придав ему дружины княжат, наиболее бухтевших против режима нашей с Димой клики. Пусть прогуляются, оценят перспективы освоения земель, может, одумаются. А если их там потреплют, ну что, на все божья воля.
Ради такого рейда, чуть ли не первого со времен монгольского нашествия, я смотался на проводы рати в Коломну. Ну как «смотался»… Скале уже двадцать лет, совсем не мальчик, гонять его попросту жалко, вот и съездили не торопясь.
Первыми за Оку умчались Касимовы татары — с гиканьем, с резким свистом, с криками «Хурра!» бросались в воду на броде. Касым вписался в дело подобрать ставшие на краткий миг бесхозными кочевья — Саида уже нет в степи, Кичи и Герай еще не дотянулись, не упускать же такой шанс набрать людишек!
За татарами густыми рядами прорысили ратные, в бронях, на рослых конях, скидывая шлемы, когда проезжали мимо кропившего войско святой водой коломенского епископа Варлаама.
Скала, почуяв жеребцов, взбодрился, передернулся всей кожей и заиграл, словно молодой, переступая с ноги на ногу. А мимо плыли знамена, бунчуки, кольчуги, сабли в изукрашенных ножнах, копья с прапорцами, атласные охабни князей, суконные кафтаны детей боярских, лоснящиеся лошадиные бока и сбруя в меди и серебре.
Рейд пришелся в пустоту, возникшую в степи после гераевой вздрючки, и потому аж до незнаемой речки Битюг дошли без столкновений, только Касым сгребал всех подвернувшихся под руку кочевников и гнал их в свои владения. А на Битюге, в двухстах верстах от Ельца, войску попался не сильно большой татарский отряд, от силы тысяча, может, две всадников. Попался глупо, не ожидая подхода сколько-нибудь крупных сил, и потому таранный удар боярской конницы по лагерю разметал их с первого же напуска, а удрать не дали чамбулы Касыма — «побиша много, а инии поймаша». Победа невелика, но зато далеконько в Поле, куда русское воинство давным-давно не хаживало. Это ж мы ого-го!
Вот в таком радужном настроении мы переключили все силы на дипломатический фронт. Княжество Феодоро еще существует? Ну и прекрасно, особо помощи от него, конечно, не дождешься, но канал информации о Крымском ханстве неплохой, грех упускать. Опять же, Орден надо привязывать покрепче — вдвоем Польшу бить веселее.
А с Польшей пока договорились. Им надо переварить остатки Литвы, нам — новые земли и обустроить новый Берег, вот Дима и подписал в Коростене «вечный мир» с Казимиром. Вечный в том смысле, что не перемирие на два-три года, а бессрочный. То есть сколько бог даст.
Поляки, как и предсказывал Никифор, вышли с позиций сохранения статус-кво, что мы с удовольствием поддержали и внесли в договор пространное и старательное перечисление всех городов, волостей, владений и местечек с указанием, какой стороне принадлежат или, на крайний случай, к кому тянут — то есть, в чью сферу влияния входят.
От имени остатков Великого княжества Литовского Казимир щедро отказался от претензий на Новгород и Псков, но тут Дима показал зубы — какой Новгород, пес смердячий? Все, кончилась литовская партия в Новгороде, даже думать забудь.
И продавил отказ от прав на Смоленск, Друцк, Витебск и Полоцк. Ну и всего, что восточнее. Насчет Турова и Слуцка с Киевом поляки уперлись насмерть, ну да ничего, ежовая голица учить мастерица, еще пару раз вздрючим и откажутся.