Версгорский представитель на Джаре поначалу протестовал, потом перешел к открытым угрозам. Но родина его была далеко, депеши, которые он слал своему правительству, шли долго, и резиденция посла изрядно успела пострадать под камнями джарских ребятишек.
Сэр Роже встречался в парламенте и с посланцами других звездных держав Галактики, с консулами еще двух рас с планет Ашенк и Протан.
Расскажу об одной из встреч с протанином. Как обычно заседание велось на версгорском языке, но все же не обошлось без некоторых трудностей — протанин, находясь в специальном прозрачном саркофаге с горячим ядовитым воздухом, имитирующим атмосферу его родины, общался с нами через переговорное устройство, причем говорил с таким преужасным акцентом, что я еле улавливал смысл слов. Что он из себя представлял и какое занимал положение, я не понял, да и понять не пытался — для нормального человека погружение в подобные протанские материи… в общем, все это были дебри почище китайской грамоты. Одно я запомнил: он — Третичный Языкомастер северо-восточного Улья. Для себя же я называл его Этальберт.
На сей раз заседание проходило в холодной ультрамариновой зале просторного загородного замка. Пока Этальберт своими щупальцами проделывал манипуляции приветственного толка, сэр Роже с любопытством осматривался по сторонам.
— Окна здесь, — пробормотал он, — огромны, словно люки корабля. Какая роскошь! Штурмовать подобную крепость одно удовольствие!
Начались переговоры.
— Я не вправе, — произнес Этальберт, — навязывать Улью свою точку зрения, только — рекомендации. Однако, — подчеркнул он, — поскольку образ мышления всех моих сограждан практически унифицирован, любые рекомендации — весьма весомы. Но, по той же причине, меня труднее убедить…
Уж да! В этом мы уже успели удостовериться.
Что же касалось ашенков, народ этот был разбит на кланы, и на Джаре присутствовал глава одного из них. Своей властью он мог в любой миг призвать весь вверенный ему общиной флот, что настолько упрощало достижение договоренности, что я усмотрел в этом помощь Господа. Ведь соглашение, коего мы добивались, было для нас крайне важно.
— Вы, сэр, — заметил барон протанину, — несомненно знакомы с доводами, которые я приводил джарам. Все они в равной мере относятся и к вам.
С тревогой я всякий раз думал о том, смогу ли справиться со всеми сложностями дипломатических формулировок — я так и не научился мыслить на варварском версгорском языке. Вот и сейчас мне сначала приходилось переводить французский сэра Роже на родной английский, затем английский — на латынь, и только потом, сопоставляя тяжелые латинские фразы с неудобоваримыми версгорскими, я достигал конечного результата. Далее, шла уже не моя работа — представляю, как мучился Этальберт, переводя меня на язык протан. Но до чего удивителен мир твой, Господи!
— Наши Ульи тоже недовольны, — согласился посол. — Версгорцы воспрепятствовали нашему расселению по Вселенной и дерут с нас втридорога за необходимые нам редкие металлы. Правда, мы чувствуем себя в относительной безопасности, в отличие от Джара или Ашенка, наш мир для версгорцев — раскаленная пустыня. И в связи с этим, я не понимаю, зачем нам самим провоцировать нападение?
— По-видимому, — шепнул мне сэр Роже, — у этих сколопендр нет никакого представления о чести. Но, — произнес он громко, — если Империя падет, вам больше не придется раскошеливаться на металлы, и расселяйтесь вы хоть по всему космосу!
— Так-то оно так, — последовал ответ, — но цена риска куда больше предполагаемого выигрыша. Им ничего не стоит развеять в пыль нашу планету, где гарантия что мы победим?
— Гарантия в единстве! Версгорцам будет не до нападения — они будут успевать только обороняться.
— Но нас так мало!
— Я уже склонил на свою сторону Ашенкогхли, — безрассудно заявил барон. — И остальные кланы, поверьте, не замедлят последовать его примеру, убоявшись чрезмерного возвышения одного рода.
— Но, милорд, — взмолился я, — консул же еще ничего не решил!
— Переведите слово в слово.
— Это ложь, милорд!
— Это дело времени, мы сделаем ложь правдой! А значит и сейчас ложь — не совсем ложь.
Словоблудие! Казуистика! Я был шокирован, но, скрепя сердце, уступил воле барона.
Этальберт такой новости крайне удивился.
— Вы не перепутали? Ашенкогхли известен своей осторожностью!
— Ха, потому-то он и не объявляет о своем решении громогласно! — вскричал барон, вкладывая в слова всю силу убеждения, однако оптимистические бодрые нотки, звучавшие в его голосе, не воспринимались нечеловеческими ушами протанина. — Но нам-то намекнули, а уж мы все ловим с полуслова.
— Надо проверить, — пробурчал Этальберт, и это означало, что целая гвардия протанских шпионов будет трудиться днем и ночью.
Но и мы не сидели сложа руки. Сэр Роже неплохо поладил с молодым Ашенкогхли, сыном посла. Этот юный кентавр был горяч и тщеславен, его манили богатство и воинская слава — наобещав ему золотые горы, нам удалось получить от него ценные сведения. Он же, по наущению барона, подбросил кое-какие бумаги протанским агентам, проронил, как бы невзначай, нужные слова в нужном месте… И вскоре все, кроме старшего Ашенкогхли, знали, что он дал согласие присоединиться к армии англичан.
В результате Этальберт рекомендовал Ульям вступить в войну. Он, разумеется, не собирался афишировать своего решения, но разве есть такой слух, который не достиг бы ушей сэра Роже, — посулив джарскому чиновнику, заведующему дипломатической почтой, целый архипелаг на Териксане, он получил требуемые доказательства, что протане готовы вступить в войну. Теперь у него был хороший козырь в переговорах с Ашенкогхли, и, действительно, посол незамедлительно призвал весь свой флот, рекомендуя другим родовым старейшинам последовать его примеру. Джары, конечно, не могли остаться в стороне, и Парламент вынес единственно верное решение — война.
Сэр Роже широко улыбался, стоя в окружении английских рыцарей.
— Все очень просто, друзья, я действовал по законам дипломатии. Но эти звездные отшельники разбираются в ней хуже полуграмотных германцев.
— Неужели такое возможно? — воскликнул Оливер Монтбелл. — Они и древнее, и сильнее, и мудрее…
— Первое — да, — кивнул сэр Роже, — второе — не знаю, — он покачал головой, — ну, а насчет третьего… Стоило делу дойти до интриг, в которых, честно говоря, и я-то не большой мастер, как они оказались сущими младенцами. А почему? Множество столетий народы Земли непрестанно соперничают друг с другом… За что мы так ненавидим французов? А за то, что прощелыга герцог Анжуйский изловчился быть королем и Франции, и Англии одновременно. И к чему это привело! Вот вам всего один небольшой пример! На Земле процветают все виды плутовства и лиходейства, здесь же ни о чем таком и не слыхивали. Здесь испокон веков единственной реальной силой являлся Версгориксан. А у версгорцев одна дипломатия: слабых — уничтожить, равных — покорить. И никто не осмелился поднять против них меч, никому не пришло в голову объединиться. Мне не понадобилось прилагать больших усилий, чтобы сыграть на столь простых вещах, как жажда наживы и стремление превзойти ближнего.
— Ваша скромность вас погубит, — улыбнулся сэр Оливер.
Барон вдруг сделался мрачным.
— Дьявол повсюду строит козни… Враг не дремлет, а тут, сиди теперь, дожидайся, когда соберется армия.
Да, это было тяжкое время. Мы не могли оставить Джару и вернуться к женам и детям — союз, который мало-помалу сплачивался вокруг нас, был еще весьма непрочен. Сэр Роже сотни раз бросался латать вдруг возникающие дыры и прорехи, используя способы, которые будут ему дорого стоить в его нетленной жизни. Остальные проводили часы досуга в науках, изучая историю, языки, географию (лучше сказать, астрологию) и колдовскую механику. Последнее делалось под предлогом сравнения наших машин с тамошними. По счастью, как выяснилось из показаний пленных, многое из захваченного нами версгорского вооружения было новейших секретных образцов, поэтому демонстрация нашей техники явила эффектное зрелище для собратьев по разуму; без зазрения совести мы выдавали версгорские изобретения за свои собственные, не давая в то же время инородцам ознакомиться с ними достаточно близко.
Вскоре пришла весть о том, что версгорская армада вторглась на Териксан. В эту ночь барон не смыкал глаз, а наутро вся обстановка его опочивальни была изрублена в мелкую щепу, и обоюдоострый меч сэра Роже нуждался в точиле.
Слава Создателю! Ждать оставалось недолго. Флот Водаванта уже кружил по орбите; несколько десятков военных кораблей прибыло с Ашенка; вслед за ними подоспели боевые суда протан — неуклюжие, гороподобные ящики. Не медля более, объединенная космическая армия оставила Джару.
Первый же взгляд, брошенный на Дарову, когда мы, обойдя версгорских патрулей, вошли в атмосферу Териксана, утвердили меня в мысли, что дела не так уж плохи. Картина, представшая моим глазам, конечно, была неприглядной, если не сказать ужасной — цветущая некогда планета превратилась в безжизненную пустыню, на сотни миль вокруг крепости простиралась раскуроченная обожженная земля, скалы и те почернели и оплавились от взрывов, ядовитые лучи, улавливаемые только специальными приборами, истребили все живое; пройдет не одно десятилетие, прежде, чем сюда сможет вернуться жизнь. Но все же, как ни была страшна открывшаяся взору панорама, Дарова, хвала Всевышнему, была рассчитана на отражение именно таких атак, а леди Катрин своевременно позаботилась о запасах на случай осады. Бомбардировка, понятно, в одно мгновение смела все наземные сооружения, но катакомбы, сколько версгорцы ни старались, оставались в целости и сохранности. Время от времени изуродованная земля вдруг разверзалась, и из нее, подобно языкам аспидов, выскакивали стволы бомбард; изрыгнув огненные молнии, они так же быстро прятались обратно. Буквально на наших глазах три версгорских корабля развалились на куски и рухнули вниз, присоединившись ко множеству обломков, оставшихся от прежних атак.