писала в те дни газета «Копейский рабочий», — горняки окружают члена ВКП(б) партгрупорга тов. Артемова, который простыми словами рассказывает о положении на фронтах, о положении трудящихся в оккупированных немцами странах и о том, как должен сейчас работать каждый шахтер. А когда спустится в шахту, то сам дает по 150—200 процентов нормы. Такую же работу проводит коммунист тов. Шадрин. Смена, которой он руководит, систематически перевыполняет задание».
Ушедших на фронт заменяли их жены, пенсионеры, подростки. На шахту № 7-8 в первые десять дней войны пришли 16 женщин. Среди них Балашова, Гаязова, Ивова, Черепанова.
— Наши мужья ушли на фронт защищать страну, — заявили они, — а мы, помогая добывать уголь, ускорим победу.
На шахтах и до войны работали женщины: машинистами конвейеров, подъемных машин, камеронщицами, люковыми. Но в забое?! Нет, до войны профессия забойщика считалась чисто мужской.
В конце июля 1941 года к начальнику шахты № 205 пришли машинисты конвейера Согвалеева и Балашова:
— Хотим работать навалоотбойщицами. Мы уже потихоньку пробовали рубить уголь, получается.
Это было неслыханно! Меньше чем через месяц женщины добились перевыполнения норм.
Это были первые женщины-навалоотбойщицы в бассейне.
В конце 1941 года на шахте № 22 начали работать в забое прибывшие из Донбасса Надя Лоза и Галя Самохвалова. И уже в марте-апреле 1942 года девушки стали давать в отдельные дни до 300 процентов нормы.
Примеру патриоток последовали десятки, затем сотни женщин. Заменив мужей и братьев, ушедших на фронт, они успешно овладевали профессиями забойщика, навалоотбойщика, бурильщика, слесаря, помощника машиниста врубовой машины.
На всю жизнь многим копейчанам запомнилась встреча первого эшелона с ранеными бойцами. Поезд пришел поздно вечером и остановился прямо против школы № 6, которая была подготовлена для госпиталя. Из вагонов стали выносить раненых. Копейчане плотным кольцом обступили эшелон. Каждый старался чем-нибудь помочь. Завязывались разговоры. Несмотря на тяжелые ранения, бойцы держались бодро. Эти короткие беседы как-то сразу роднили людей. Госпиталь стал местом, куда ежедневно шли потом взрослые и дети. Они приносили любовно приготовленные подарки.
Потребность в угле росла с каждым днем. Донбасс был временно оккупирован фашистскими захватчиками. На значительное время выходил из строя Подмосковный бассейн. Росла промышленность. Начали давать продукцию для фронта эвакуированные из западных, районов заводы.
Быстро увеличивался спрос на топливо. Каменный уголь в топливном балансе составлял тогда 69 процентов, а Челябинская область занимала первое место по количеству потребляемого топлива в границах экономического Урала.
«Давайте угля!» — летели отовсюду телеграммы.
Положение с топливом в начале войны было действительно тяжелым. Первый секретарь Челябинского обкома партии Н. С. Патоличев в докладе на собрании областного партийного актива 21 ноября 1942 года говорил:
— Учитывая огромное значение дела увеличения добычи челябинского угля для обеспечения нужд электростанций и железнодорожного транспорта Урала, ГКО признал эту задачу важнейшей для Челябинской областной партийной организации среди других важных военных и хозяйственных задач, над обеспечением которых работает Челябинская областная партийная организация.
Начальник облуглесбыта П. А. Северинов вспоминает:
— Николай Семенович Патоличев обязал меня ежедневно докладывать ему об отгрузке угля в два часа ночи. «Если я буду занят, — сказал он, — заходи вне очереди, если я в это время буду выступать — прерву выступление и выслушаю тебя».
Редко проходило заседание бюро обкома партии, на котором не слушался бы в той или иной форме вопрос о работе угольной промышленности. Областной комитет призвал все партийные организации и хозяйственных руководителей оказывать угольщикам всяческую помощь. И эта помощь оказывалась и людьми, и оборудованием, и различными материалами.
В целях улучшения руководства добычей угля и строительством новых шахт и разрезов был создан комбинат «Челябинскуголь». Были разукрупнены угольные и шахтостроительные тресты. По решению Центрального Комитета ВКП(б) и Президиума Верховного Совета СССР в Копейске образованы три района городского подчинения и созданы соответственно три райкома партии. На всех шахтах учреждены должности парторгов ЦК ВКП(б).
К началу войны Копейская городская партийная организация насчитывала в своих рядах немногим более 900 коммунистов. В первые восемь месяцев войны из них ушло на фронт 465 человек. Среди них: бывший секретарь горкома партии А. Я. Приведенцев, редактор городской газеты М. П. Пудиков, председатель горисполкома А. П. Палашкевич, председатель райкома профсоюза угольщиков В. А. Воробьев, работники горкома А. Я. Яшуков, П. И. Курдюков, начальник шахты И. П. Овсиенко, начальник «Жилстроя» И. М. Епифанов, секретарь горкома комсомола И. А. Сиваш, секретари партийных организаций шахт П. Л. Гольц, А. А. Тормозов, Н. И. Бобин, А. Г. Япаров, парторг ЦК ВКП(б) на одном из заводов С. С. Чихачев и многие другие.
С уходом большого количества коммунистов на фронт партийная организация города не только не уменьшилась, а росла с каждым днем.
Передовики шахт и других предприятий в это тяжелое для Родины время хотели бороться за победу в рядах партии.
К городской конференции, которая состоялась в мае 1942 года, в городе уже было более 1300 коммунистов, а к концу войны партийная организация выросла до трех тысяч. Среди принятых в партию в годы войны С. Н. Назаров — проходчик шахты № 7-8, ныне Герой Социалистического Труда, Галя Самохвалова — навалоотбойщица шахты № 22, Е. В. Бабенко — бурильщик, М. Я. Полухина — машинист электровоза шахты № 4-6, А. Ф. Ештокин — главный инженер шахты № 205 (ныне первый секретарь Кемеровского обкома КПСС), А. А. Рафалович — руководитель группы проектирования отдела капитального строительства завода имени С. М. Кирова (впоследствии директор этого завода) и сотни других.
Государственный Комитет Обороны принял постановление от 31 октября 1942 года «О повышении добычи угля в Челябинском угольном бассейне». Это и другие постановления Государственного Комитета Обороны, постановления ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР по развитию добычи угля явились для Копейской городской партийной организации программой работы. Значительную помощь партийной организации и всем угольщикам оказали приезжавшие в Челябинск член Политбюро ЦК ВКП(б), первый заместитель председателя Совнаркома СССР Н. А. Вознесенский и уполномоченный ГКО Д. С. Коротченко.
Именно огромная помощь ЦК ВКП(б), Государственного Комитета Обороны, обкома партии и всей Челябинской областной партийной организации, умноженная на героический труд шахтеров бассейна, обеспечили в годы войны сравнительно бесперебойное снабжение углем промышленности, железнодорожного транспорта не только нашей области.
— Угля! Больше угля! — требовали электростанции, железнодорожный транспорт, заводы, фабрики.
— Людей! Больше людей! — требовал фронт.
Шахтеры, как и каждый советский человек, готовы были в любую минуту сменить отбойный молоток на винтовку, врубовую машину — на танк. И многие уходили на фронт. Уходили сотни, уходили тысячи, и по мобилизации и добровольно. Из 19 тысяч рабочих в конце войны на шахтах Копейска старых кадровиков было только 5100.
Трудно на фронте. Трудно и оставшимся в тылу. Горняки, спускаясь в шахту, говорили: «Каждый шахтер — ныне боец. Каждая лава — рубеж».
Шахтеры на трудовой вахте.
Отвечая делом на призыв партии и Советского правительства, шахтеры работали не щадя своих сил. «Работать за двоих, за троих!» — такой лозунг звучал на всех шахтах, разрезах, стройках.
Выражая мнение всех рабочих, бригадир навалоотбойщиков шахты № 7-8 Е. И. Купричев на одном из собраний сказал:
— Теперь нельзя работать по старинке. Многие товарищи ушли на фронт громить оккупантов, наказав нам работать и за себя и за них. Нет слова, задача нелегкая, но ведь каждому ясно, что война требует полного напряжения сил, мобилизации всех возможностей.
Машинист конвейера шахты № 4-6 Кузовникова взялась обслуживать два привода вместо одного. Машинист врубовой машины шахты № 204 Кочкорбай Наязов со своими помощниками, выпускниками школы ФЗО Кучером и Мальцевым, обслуживал две лавы, выполняя норму на 250—300 процентов. Бурильщики Е. В. Бабенко (шахта № 4-6), Я. Московский и К. Майер (шахта № 7-8) стали обуривать по пять забоев. Машинист врубовой машины шахты № 7-8 П. А. Томилов начал производить двукратную зарубку лавы, что повышало производительность труда навалоотбойщика на 20—25 процентов. Вскоре его примеру последовали машинисты врубовых машин В. В. Гребенщиков и В. Нурмухаметов (шахта № 21-23), В. Д. Кривенький (шахта № 12-16) и многие другие.
Именно этот почин в конечном счете привел к тому, что конструкторам завода имени С. М. Кирова пришлось сконструировать двухбаровую врубовую машину, которая служила много лет, вплоть до появления угольных комбайнов.
Но угля не хватало. Кировский райком партии обратился ко всем труженикам района с призывом идти в шахту в свободное от работы время, помочь шахтерам добывать уголь. Горком партии поддержал эту инициативу. Трудящиеся города с патриотической готовностью откликнулись на призыв. В свободное от работы время добывали уголь секретари горкома и управляющие трестов, рабочие заводов и артисты Воронежского драматического театра, учителя и служащие учреждений.
Вводятся в строй новые шахты. Нужны рабочие. Кадры горняков пополнялись за счет жен и сестер ушедших на фронт шахтеров и прибывших по призыву ЦК ВКП(б) колхозников.
Для прибывающих рабочих не хватает отбойных молотков и шахтерских ламп. Принимается решение изготовить обушки. Это хотя и устаревший шахтерский инструмент, но в сочетании с врубовой машиной и отпалкой может хорошо послужить. И он, действительно, послужил хорошо.
Изготовление обушков поручено заводским коллективам. Металлические детали для ламп «Вольф» готовили ремонтные мастерские горноспасательной станции, стекла к ним — коллектив копейской базовой аптеки.