– Эвона как… – Иван нахмурился. – А чего раньше не признался?
– Слугам знать об том не надобно. А тебе открыться незазорно. Но уж не обессудь, государь, сие знание только для тебя, остальные пусть остаются в неведении.
– Правильно сделал, князь. – Иван одобрительно кивнул. – Доносили мне, что ты слишком быстро перенимаешь слова, хотя все больше матерные…
Я тут же мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Однозначно, за мной пристально наблюдали, все подмечая и докладывая по инстанции. А из меня конспиратор – как из козла барабанщик, не раз проговаривался. Крыл своих на родном и могучем почем зря. Да и подслушать могли, как с Феодорой или Забавой общаюсь.
– Оно и к лучшему. – Великий князь улыбнулся. – Неча лишним знать, о чем толковать с тобой будем.
Софья Палеологиня при этих словах не сдержалась от недовольной гримасы.
– Ну что же, самое время за стол садиться, – не обращая на жену внимания, предложил Иван. – Прошу, гости дорогие…
А вот с угощеньем слегка переборщили. Запеченные окорока, птица в пере, блюдо с цельным осетром, многоярусные пироги и прочие заедки. Даже почки заячьи верченые и щучьи головы в чесноке. Разве только красной икры и «заморской баклажанной» не хватало. Стол уставили яствами так, что можно было накормить целую банду голодных рутьеров. И посуду из закромов выставили сплошь серебро да золото. Хотя чего я жалуюсь, на Руси кормят куда лучше и качественнее, чем в Европах, так что и разговеться всласть не грешно.
Сели неудобно для разговора. Во главе Иван, я с другой стороны длинного стола, а Феодора с Софьей напротив друг друга. Мальца куда-то увела Александра.
Прислуживала пара дюжих опрятных молодцов в белых рубахах, как я понял, совмещавших обязанности официантов с функцией охраны.
Мне сразу же набулькали в большую чашу червленого серебра какой-то мутноватой жидкости, отдающей сивухой. Хлебное вино, так называемый полугар? Не пробовал здесь пока, все больше медами поили. Куда так много… Знаю я русские обычаи поить гостей вусмерть. Но посмотрим, я своим арманьяком хорошо натренировался. Так, чем там закусить? Ага… севрюжина под хреном. Подойдет…
– Ну что, княже… – Великий князь взялся за свою чашу. – С приездом, гости дорогие. Рады мы, не буду скрывать.
– Дозволь слово молвить, государь. – Я встал. – По нашему обычаю так положено.
– Говори. – Иван одобрительно кивнул.
– Хочу поднять эту чару за наших гостеприимных хозяев и за вечную дружбу между нашими великими государствами, которым предстоит стать еще более великими на зависть всем недругам!
После чего несколькими глотками выпил чашу до дна и лихо грохнул ей об стол.
Пойлом особо не впечатлился. Градусов двадцать пять – тридцать, не больше. Хотя вкусно, присутствует приятное ржаное послевкусие. Но все равно, увлекаться не стоит, эта штука может оказаться коварной.
– Добре молвил! – Великий князь тоже до дна осушил свой кубок. Без особой натуги, как будто давно привык к таким порциям. Все-таки не зря говаривали, что он большой любитель горячительного.
Софья с Феодорой не отстали от нас, правда, им налили винца в небольшие бокальчики.
Сначала общение шло ни шатко ни валко, особо не болтали: пили да ели. Но спиртное свое дело делало, постепенно языки стали развязываться. Хотя ни о чем серьезном речь все равно не заходила. Иван пялился на Федьку, высаживал чашу за чашей да вяленько интересовался ситуацией в Европе.
А вот когда время подошло к позднему вечеру, князь предложил своей жене что-то там показать Феодоре. Софья явно не обрадовалась предложению, но не ослушалась и увела мою приемную дочь.
– Ну что, княже, – Иван отодвинул от себя кубок и показал на кресло рядом с собой, – теперь поговорим?
– Отчего бы не поговорить, ваше величество. – Я встал и пересел поближе. – С радостью. За тем и приехал.
– Вот и поясни: зачем? – Иван пристально и строго на меня посмотрел. Выпил он уже порядочно, но выглядел абсолютно трезвым.
– Как говорит мой государь, Франциск, государство богатеет не войнами, а торговлей, – начал я издалека. – Вот моя главная цель. У вас есть очень много того, что нам надо, мы тоже можем вам многое предложить. Окромя пользы, от этого ничего не получится. А Ганза… ганзейские лишние тут. Мешают они и вам и нам. Нет ничего у них, что у нас нет. Дешевле и качественней. Но и это не все. Ежели наш союз установится, вы займете свое достойное место в Европе. При каждом дворе будут знать и считаться с Русью. Мы поможем. Со своим интересом, конечно.
– Место, говоришь… – Иван сам налил полугара себе и мне в кубки. – Дело хорошее, конечно. Будем разговаривать. А скажи мне…
Что он хотел меня спросить, я так и не узнал, потому что в коридоре раздался топот и в светлицу ворвался мужик, что встречал нас. В сопровождении молодцев, тех, что прислуживали за столом. Только сейчас они были уже вооружены: с саблями в руках и в кольчугах, но без шлемов и прочей защиты.
– Неладное случилось, государь… – заполошно выдохнул «дворецкий». – Неладное. Часть жильцов взбунтовались. Сюда пробиваются. Бояре Жилин да Старица, с верными, внизу пока рубятся. Лестницу держат. Но, боюсь, не сдюжат. А как назло, остальных ты отослал. С княгиней и чадами твоими – Степка Кривоустов и еще пятеро надежных. Я послал в Москву за допомогой, но…
– Измена! – рявкнул великий князь и саданул кулаком по столешнице. – Кто?!
Страха и растерянности в его голосе не было, а вот ярости и гнева – хоть отбавляй.
– Неведомо… – повинно вымолвил мужик. – Уходить надо, пока конюшни не отрезали…
Старица? А этот откуда здесь взялся? Вот же ловкий мужик… Хотя какая, к черту, разница! Вот как это все называется? Впрочем, с моим-то везением влезать в разное дерьмо по-другому случиться и не могло. Млять! Иначе не скажешь. Ну и что делать? Что-что… Возьмут верх заговорщики – нам не жить. Никогда не изображал из себя жертвенного агнца и сейчас не собираюсь. Бог не выдаст, свинья не съест…
Нашел взглядом сабли, подбежал и сорвал их со стены. Так… работа восточная, а значит, металл должен быть неплохой… сравнительно неплохой. Ого, угадал, узорчатый булат! Хорошо если окажется не поддельный. Баланс отличный, и не сильно кривые. Туповатые, давно не точены, их бы заново навострить, да некогда и нечем. И так сойдут…
Примеряясь, несколько раз вспорол воздух клинками и тихо, но убедительно сказал великому князю:
– Идем, Иван Васильевич, за бабами и детками, не время медлить… – А потом прикрикнул на бодигардов: – Чего стоите, заваливайте вход, мать вашу наперекосяк!
Глава 17
Едва охранники успели подвинуть стол к двери, как в коридоре послышался шум рубки: лязг и азартные вопли.
Правда, все быстро стихло, прозвучал чей-то болезненный тягучий стон и сразу же прервался. Раздался сильный удар в дверь.
– Тутой он… – обрадованно зачастили в коридоре. – Пировал с латинянином. Эхх, проход завалить успели…
– Чего стоите, собачьи дети?! – рявкнул кто-то властным голосом. – Ломайте! Ивана с фрязином живьем брать! Униатскую сучку с евойными выродками – тоже пока поберегите. И княжну Александру не замайте. Голову сыму, ежели хоть коснетесь ее…
– Мы останемся… – с обреченностью в голосе тихо сказал один из телохранителей. – Пусть думают, что ты здесь, государь. А вы уходите…
Второй молча кивнул.
Я мысленно зааплодировал русичам. Что тут скажешь, кремень парни. На верную смерть идут. Даже если десяток минут продержатся и пяток вражин с собой заберут, все равно великое дело сотворят.
– Не забуду вас… – прошептал великий князь и метнулся в соседнюю комнату.
Я с управителем побежал за ним.
Дом как вымер, по пути никого не встретилось. Видимо, слуги что-то знали заранее и вовремя попрятались по укромным местам. Мы проскочили пару комнат, а когда поднимались по витой лестнице, наверху опять услышали шум схватки.
– За мной пойдете… – Я отодвинул Ивана и, осторожно ступая, поднялся на следующий этаж.
Здесь тоже все уже закончилось. Широкий коридор был весь завален телами. Пара жильцов методично дорезали раненых, а третий, крепкий светловолосый парень в матово отблескивающей под тусклым светом ламп кольчуге, пытался плечом выбить окованную железными полосами двустворчатую дверь. Та трещала, лязгала, но держалась.
– Открывай, лярва униатская… – глумливо хрипел он. – Не откроешь, выродков на глазах твоих порвем! А ты, Сашка, не бойсь, тебя не тронем…
«Твою мать, и сюда успели…» – ругнулся я про себя и, стараясь не топать, метнулся по коридору к мятежникам.
Меня они не сразу заметили: ближний даже не успел развернуться, как рухнул на залитый кровью пол с разваленной головой. Второй попытался отмахнуться, но я в прыжке успел ткнуть ему кончиком клинка в горло.
Последний проворно отпрыгнул, вытянул перед собой саблю и заорал:
– Други, здеся оне…
– Некогда мне… – Не останавливаясь, я финтанул, показывая, что буду бить слева, а сам в полуобороте резанул жильца сзади по бедру. А когда он припал на колено, косым ударом секанул по шее пониже затылка.
С глухим стуком голова спала с плеч и покатилась как мячик по залитым кровью коврам.
– Сюда! Живо!..
Иван подбежал и забарабанил по двери:
– Софьюшка, открывай…
Сразу же залязгали засовы.
– Стоять… – Я поймал за шиворот управителя. – Держи его за ноги…
Взялся за рукава, одним движением содрал с трупа кольчугу, стряхнул с нее кровь и натянул на себя. Двойного плетения, кольца плоские, клепаные, металл и работа неожиданно качественные. И полноразмерная, чуть ниже колена и с длинными рукавами. Даже впору пришлась. Кровью заляпана – жуть, но мне не привыкать. Повезло, ничего не скажешь. В броне-то получше будет, чем в одном колете. Конечно, не особо она поможет без поддоспешника, но хоть от порезов кровью не истеку.
В завершение натянул на руки боевые перчатки из толстой кожи, тоже трофейные, потом нырнул в комнату и запер за собой дверь.