– Откуда возьмешь? – Князь махом осушил свою чашу и удивленно уставился на меня.
– Найду! – отрезал я. – Рудных умельцев я уже привез с собой. Корабельных мастеров и зодчих – тоже. Надо будет, привезу еще. Добывать будем половину на половину. Часть мне, часть тебе в казну, за вычетом издержек.
– Мало! – рыкнул Иван, прихлопнув ладонь по столу.
– Договоримся! – в тон ему рявкнул я. – И это еще не все. Хочешь торговать с Европой – будешь. Обучим купцов и наладим дело. Ганзу в угол задвинем. Но это так, наскоро обещаю. Потом серьезно обсудим каждое мое слово. И самое главное!..
– Что еще? – Великий князь вцепился себе в бороду.
– Король Франциск признает тебя государем всея Руси. Не великим князем, а царем; хочешь, так и королем. За остальными дело не станет. Но это дело сложное и небыстрое. Сначала надо будет заявить о себе на всю Европу. Начнем с того, что твое посольство отправится со мной с ответным визитом…
– Говори!
В моих обещаниях не было ни капли отсебятины. Почти все это мы обсуждали с Франциском, причем многое подсказал именно Фебус. Все-таки со стратегическим мышлением у него гораздо лучше, чем у меня.
Да, затея дороговатая, но все окупится с лихвой. Тем более что я не собираюсь тратить свои деньги. Сначала соберу товарищество, в которое с паями войдут русские купчины, на эти деньги начну, а потом предприятие станет работать само на себя.
На хрена мне сдалась Двинская земля? Проще говоря, зачем я взваливаю на себя лишний груз? Сложный вопрос…
Да, по большому счету – не нужна, со своими бы владениями справиться. Но, черт побери, с самого момента своего попадания в Средневековье я плыл по течению, по сути, жил для себя. От возможностей изменить историю шарахался как от чумы. Хотя этих возможностей был целый вагон и тележка в придачу. Мало того, даже не прогрессорствовал, а если и прогрессорствовал, то в мизерных масштабах, только для себя. А вот сейчас, дабы не прожить свою жизнь зря, решил помочь своей настоящей Родине. Не могу не помочь, сам прокляну себя, если упущу возможность…
Разговаривали мы с князем очень недолго. И ни о чем не договорились. Но очень скоро договоримся, потому что Иван накрепко заглотил приманку. А еще, черт побери, он намекнул, что может сосватать мою Феодору за Ивана Молодого. Но этот намек я проигнорировал. Слишком уж нежданно, много думать надо.
Выйдя после разговора из кабинета, внезапно почувствовал, как жестко придавило мочевой пузырь. И немудрено, с таким-то количеством выпитого. Сначала хотел по европейскому обычаю напрудить в угол, но потом устыдился и приказал Ванятке, следующему за мной хвостиком, показать, где здесь нужник. Парень уже успел оббегать царские палаты сверху донизу и все разузнать.
К счастью, идти пришлось недолго – «санузел» оказался на том же этаже. Едва оправился и стал зашнуровываться обратно, как за дверью послышался сдавленный крик Ванятки.
– Что за нахрен? – Чертыхаясь и на ходу затягивая ремень, я выскочил в коридор.
Но там уже никого не было, только на полу валялась малиновая беретка с фазаньим пером.
– Твою же мать! – Выхватив эспаду, я ринулся по коридору к лестнице. Именно оттуда слышался громкий топот.
Слетел вниз на один пролет и еще раз громко выругался – ногу пронзила острая боль, рана дала о себе знать. Пришлось сбавить темп и тащиться дальше трусцой. Да что за напасть: не понос, так золотуха! Паренек-то им на хрен сдался?
На первом этаже столкнулся нос к носу с одним из дьяков Курицына.
– Куда, княже… – Дьяк заступил мне дорогу. – Идем на пир, государь гневаться будет… – И, приобняв за плечи, попытался меня развернуть.
Почувствовав неладное, я саданул его в челюсть чашкой на эспаде и ринулся к двери. Пинком распахнул ее, выскочил в небольшой дворик и увидел только распахнутые ворота да оседающий на следы подков иней.
Пошарил по сторонам глазами, других лошадей не увидел и вернулся в коридор, где на полу так и валялся дьяк. Вздернул его за шиворот и что есть силы заехал под дых:
– Кто мальца забрал? Говори, смерд!
– Н-не в-ведаю, ум-м-м… – задыхаясь, заблеял мужик.
– Врешь, сука! – Я приставил кончик клинка даги к его кадыку и слегка надавил. – Говори, падла…
– Н-не ведаю…
– Капец тебе… – Вне себя от ярости, уже совсем было собрался пустить ему кровь, как позади раздался гневный рык:
– Ты что творишь, княже?!
Обернулся и увидел великого князя в окружении рынд, наставивших на меня алебарды.
– В уме ли ты, посланник? – Иван гневно ощерился. – Пошто на мово человека напал?
– Пажа моего украли… – с трудом сдерживаясь, ответил я. – Это уже слишком, государь. С добром к тебе приехал, а в ответ добра не вижу. Так и передам королю Франциску.
– Погоди, погоди… – Иван сбавил тон. – Когда украли? Кто украл? А этот при чем?
– Только сейчас. Кто – я не заметил, только крик услышал. Погнался, но нога подвела, не успел. А этот сдержать пытался. Тварь!!! – Я еще раз двинул дьяка по морде.
– Н-не ведаю-ю-ю!.. – протяжно завыл тот.
– В приказ его, – коротко скомандовал Иван. – А ты, княже, не сомневайся, найдем твоего мальчонку.
– Если еще не поздно будет!.. – в сердцах выкрикнул я.
– Не будет поздно. Ведомо, кто это. – В коридоре неожиданно появился Старица в сопровождении двух человек в черных кафтанах.
– Говори! – рявкнул великий князь. Бывший приказчик повел глазами на меня, но князь отмахнулся. – Докладывай, сказал!
– Сие дело рук людей, близких к Траханиотам, – быстро доложил Старица. – Собирались оные умыкнуть человека посланника, прознав, что он русич, дабы вынудить лжесвидетельствовать на хозяина своего в его якобы злых умыслах против тебя, государь, и сорвать посольство да посеять вражду между тобой и королусом Наваринским. Ибо догадывались, что ты будешь сватать наследника Ивана к дщери посланника. Оные же людишки греков ранее подбросили подметные письма к жильцам, дабы побудить их на бунт, но о том я тебе уже докладывал…
Я слушал Старицу и постепенно прозревал. Черт подери, как же я раньше не догадался! Всю бузу устроила Палеологиня, устроила для того, чтобы окончательно устранить Волошанку со сцены. Люди Софьи как раз и всколыхнули жильцов на бузу, при этом сделав так, что все концы вели к Елене Стефановне. Правда, Софья сама чуть не пострадала, рассчитывая, что будет в полной безопасности в резиденции, а бунт быстро подавят. А Иван, как назло, отправил часть верной охраны в Москву. Но тут, к ее счастью, вмешался я. Дальше Волошанка впала в немилость и была удалена от двора, а у Ивана моментально созрела мысль заново оженить наследника, уже на Феодоре. Осознавая, что Федька гораздо опасней Елены, и понимая, чем все это грозит ей, Палеологиня спонтанно решила сорвать предполагаемое сватовство. Вернее, не она сама, а ее ближники. Но по ее приказу, однозначно. Млять…
Дальше была бешеная скачка по заснеженным улочкам Москвы. Кого из похитителей порубили, кого взяли живым, а Ванятку нашли в подвале одного из московских домов. Избитого, окровавленного, но живого.
– Я ничего не сказал, ничего, дядь Вань… – вцепившись в меня мертвой хваткой, твердил мальчик, когда я вез его в седле домой. – Я помню, помню… Предательство карается только одним – смертью. Дав клятву, ты забываешь обо всем, кроме своего господина. Ни вера, ни прежний государь, ни мать с отцом не могут стать помехой для службы… Я помню…
«Верю, сынок, верю… – думал я про себя, смахивая рукавом шубы слезу с глаз. – Верной дорогой идешь, сынок…»
Уже дома, перед сном, ко мне в комнату наведались Логан и Отто. Надо сказать, ближникам славно досталось в кулачных боях. Шотландец щеголял распухшим как картошка носом и шикарными фингалами под обоими глазами, а швабу вообще своротили скулу набок и расквасили губы. Вдобавок оба были бухие вусмерть, но на ногах держались.
– Сир… – Братец Тук виновато опустил голову. – Мы опять все пропустили, да?
– Угу… проштите, шир… – в унисон ему прошепелявил фон Штирлиц.
– Да ладно, чего уж тут. – Я невольно рассмеялся. – Смотрю, вы тоже славно повоевали.
– Крепко бьют, сукины дети… – буркнул Логан, осторожно притрагиваясь к носу. – Прямо как шотландцы. Но мы победили, да. Вернее, наша партия.
– Угу, шир… – пробубнил Отто. – Не пошрамили ваш. Шкаши, дамуашо?..
– Скажу, скажу, победили, – с язвительной ухмылкой подтвердил ломбардец. – Только их милостей лупасили так, что я уже подумывал белый платок выкидывать. А потом они с русами на столах плясали да за служанками по дворцу гонялись…
– Догнали хоть какую?
– Угу, – дружно осклабились ближники. – Одну на двоих. Ядреную такую…
– Вот и ладненько. Хвалю за службу. А теперь пошли вон. Хватит мне на сегодня историй.
А Забава опять прорыдала полночи. Но это дело такое, у беременных всегда глаза на мокром месте.
И да, совсем забыл. Тот дьяк, которого я измолотил сгоряча, оказался и правда ни при чем.
Глава 21
Чем все закончилось? Ну… за тот месяц, что прошел с похищения Ванятки, произошло очень многое. Очень многое и очень знаковое. Каким-то чудом, но Палеологиня выпуталась. Уж не знаю, как ей это удалось, но Софья все еще жена Ивана Васильевича и от двора не удалена. Мало того, ее ближники, оба Траханиота, тоже избежали казни, правда, влияние при дворе они полностью потеряли и были вообще прогнаны с Руси.
А вот с Еленой, невесткой Ивана, все произошло не так благополучно. Сначала ее вроде как реабилитировали, а потом… Потом митрополит Геронтий живо сменил свой курс, созвал церковный собор, на котором люто заклеймил ересь жидовствующих, а ее последователей предал анафеме. И пошло-поехало…
Почти все окружение Волошанки и прочих видных еретиков «изъяли из обращения», частью сожгли, а частью навечно упекли в монастырские темницы. Сама Елена Стефановна в сравнении с прочими отделалась вполне терпимо: всего лишь публично отреклась от ереси, приняла постриг и была назначена игуменьей одного из монастырей. В реальности она закончила гораздо хуже – была уморена до смерти в заключении.