Польская армия переправлялась через Ловать не только в пешем и конном строю, но и вместе с артиллерией, и это было в августе месяце и писалось в 1580 году, за 127 лет до визита Петра I в Великие Луки.
В «Географических известиях 1774 года» пишется про Ловать так: «По сей реке, расстоянием от Великих Лук в 20 верст начинаются каменные пороги, коих числом более 150 и величиной иные без мала на версту, а другие на полверсты и менее и продляются без мала 200 верст… Из Великих Лук по реке Ловать ходят суда-водовики до Новгорода и Санкт-Петербурга, в которых весной грузу бывает до 400 пудов (6,5 тонны) и более, а в межень по 200 пудов и менее… В вышеупомянутых порогах во время прохода судов с товарами весной, особенно в межень, от мелководья и от множества каменья бывают немалые остановки и приключаются многие повреждения судов и товарам подмочка. Порожние суда обратно не возвращаются».
Прошу прощения за столь обширную цитату, но уж больно она, хороша. Сам я дневников Яна Зборовского в руках не держал, но без особых проблем нашел подтверждение приведенным выше словам у Рейнгольда Гейденштейна в третьей книге его «Записок о московской войне». Действительно, Замойский, командовавший войсками при осаде Великих Лук, несколько раз переправлял свои войска вброд через Ловать. Хотя был случай, когда он пользовался плотом. А однажды отряд Радзивилла не смог перейти реку, поскольку с ним не было проводников. То есть глубины на Ловати были, но и бродов предостаточно.
Но наиболее примечательно то, что по Двине, и даже по Усвячи поляки везли свою артиллерию водой (хотя остальная армия и даже обоз шли берегом). Но от Усвята на Луки все двигались по суше. Причем это была дорога от Смоленска на Луки, по которой, по словам Гейденштейна, московский царь водил всегда свои войска. А поскольку шла она во многих местах по болотам, то по ней были проложены большие «мосты» (гати).
И никакого тебе пути «из варяг в греки». Так что автор приведенной выше цитаты (жаль, там нет его фамилии) вполне закономерно пришел к следующему выводу:
«А как же Великий водный путь «из варяг в греки»? А так: с большими трудностями, то и дело застревая на порогах и отмелях, плыли до Великих Лук, а в Луках, может быть, напротив Пятницкой церкви, там пологий берег, а может быть, на левом берегу, напротив Веденщины (ее тогда еще не было) перегружали товары на маленькие лодки, которые то по воде, где было можно, то посуху волоком тащили до Западной Двины». Хотя точнее нужно было бы, наверное, сказать: никто и не собирался здесь плавать. Кому и зачем нужны были подобные приключения, когда есть значительно более удобные пути?
И опять заметим: подробно расписывая городища севернее Новгорода, Г. С. Лебедев, при всех своих стараниях доказать существование легендарного пути, на Ловати называет лишь Городок на Ловати возле Великих Лук. И чтобы хоть как-нибудь обосновать такую бедность маркировки, пишет: «Это тот участок речного пути, где мореплаватели находятся в наибольшей зависимости от контактов с местным населением»[224]. Хотя из описания реки ясно видно, что максимальные сложности ожидали путешественников как раз в верхнем течении. И это еще примерно половина пути.
Так что положение Великих Лук на переходе от несудоходной к частично судоходной Ловати, конечно, выгодное, но, если не передергивать, означает оно, очевидно, только то, что выше этого места по воде просто не ходили. Городок на Ловати, скорее всего — то место, в которое сушей свозили с округи товары, чтобы отправить их вниз по реке. И здесь же раскупали те, что были привезены снизу. Такой вот торг местного значения, а уж никак не «один из важнейших «ключей» Пути из Варяг в Греки в земле ильменских словен»[225].
Интересно отметить, что изучавшая Городок на Ловати В. М. Горюнова время его существования датирует X–XII веками. Поговаривает о возможности нахождения здесь поселения с конца IX века, но очень осторожно. В X веке тут «поселение усадебного типа» со следами ремесла и торговли. Масса балтских украшений. Почти шестьдесят процентов лепной керамики относится к некому типу, промежуточному между смоленскими и псковскими кривичами. Тридцать процентов гончарной — западнославянской, близкой к посуде с Рюгена. Анализ состава сплавов, из которых ловатские ремесленники делали всякого рода украшения, показывает: они аналогичны тем, которыми пользовались в Латвии, а не в Новгороде[226]. Североевропейских вещей («Скандинавия, в частности») — одна фибула, одна крупная бусина, костяные шашки[227]. То есть минимум. Сама археолог делает вывод: «Итак, все, вместе взятое: особенности употребления сплавов, широкое применение серий каменных форм, глубоко древние формы тиглей — существенно отличает технологию ювелирного производства Городка на Ловати от новгородской школы и позволяет говорить о существовании в X веке в прибалтийской зоне металлообработки особого региона, который сформировался в результате развития традиций КДК (кривичской культуры длинных курганов. — Прим. авт.). Можно предположить, что в этот регион входило также ювелирное производство Гнездовского поселения»[228]. То есть Городок на Ловати сообщался скорее со Смоленском и Двинским путем, чем с Приильменьем!
Самое смешное, что археологические находки более позднего периода настойчиво утверждают: в конце XII века у Городка на Ловати опять связь больше со Смоленском, чем с Новгородом! Об этом особенно ярко свидетельствует керамика. Если во второй половине XI века в городке много полоцкой и новгородской посуды, то через век уже господствуют смоленские горшки и миски. «Это обстоятельство находится в противоречии с установлением с XI века политических связей Лук с Новгородом», — удивляется Горюнова[229]. Да, в общем-то, ничего странного. Просто нужно отказаться от необоснованного представления о существовании в этих местах торгового пути от Ильменя на Днепр, и все встанет на свои места. Политически Новгород мог подчинить среднее течение Ловати, а вот экономически… Ну, неудобно из Новгорода сюда вещи везти, и все!
И вообще на Волхове на два порога приходится целых четыре городка, а на Ловати на 150 — один? Ладно, готов к нему приплюсовать еще пару мест, где археологи предполагают наличие древних городищ (деревни Курско, Верясско). Вот, только все это опять-таки в низовьях.
Причем заметьте: в устье крупного городища нет. Есть Старая Русса, поселение явно древнее, да только располагается оно не на Ловати, а на Полисте, впадающей в Ловать уже в самом низовье. Вернее даже сказать, формирующую с Ловатью и Полой нечто вроде дельты, по предположениям некоторых ученых, в древние времена залитой водами Ильменя.
Е. Волоки из Ловати
Существуют такие полезные документы, которые называются «описания маршрутов для туристов-водников». Ученым мужам в них заглядывать, насколько я понимаю, не серьезно. Но мы люди не гордые и ознакомимся с тем, что там пишут. Тем более рекомендации-то даются для народа, путешествующего не по карте, а на всамделишных байдарках.
Справочник «Старинные водные пути»[230] представляет вниманию туристов как минимум два варианта пути «из варяг в греки». Первый — по реке Ловать, озеру Комша, реке Еменка, озерам Невель, Еменец, Езерище, рекам Оболь и Западная Двина.
«Начало маршрута — от… моста через Ловать перед деревней Узкое. В этом месте ширина Ловати — 10–12 м, река очень извилиста, местами сильно заросла. Перед деревней Мельны мелкий, каменистый перекат, проводка 300 м. Ниже, у села Березовка, высокий правый берег. На этом участке кроме мелких перекатов могут встретиться завалы.
Дойдя до села Комша, повернуть налево, в протоку длиной 1 км в озеро Комша с сильным встречным течением. Пройдя узкое, длинное (5 км) озеро Комша, заросшее у берегов, идти вверх по Еменке. Речка узкая, извилистая, шириной 6—10 м. Встретятся завалы из затонувших деревьев и коряг. Берега высокие, лесистые. Дойдя до Невеля, продолжать путь по озерам, соединенным протоками, в озеро Невель, а затем в озеро Еменец, откуда предстоит волок 19 км в озеро Езерище. Из южной части озера вытекает река Оболь (длина 148 км), впадающая справа в Западную Двину на 493-м км от ее устья.
Продолжать водную часть маршрута лучше не от озера, а ниже железнодорожного моста через реку. Сперва Оболь течет в высоких берегах, русло узкое, с множеством камней. При низкой воде здесь не избежать проводки судов».
Второй — по реке Ловать, озерам Ужанское, Голыши, Узмень, Усвятское, рекам Усвяча и Западная Двина. Это практически классика, то, о чем так упорно пишут историки.
«Спуститься на байдарках по Ловати до деревни Пруды (5 км). Волок из Ловати в озеро Ужанское осуществляется по водораздельному болоту Волочинский Мох. Оно дренируется многими ручьями, стекающими как в Ловать, так и в озеро. Самый значительный из них впадает в Ловать близ деревни Пруды. Ручей меньшего размера впадает в озеро Ужанское севернее деревни Прудищи. Верховья этих ручьев соединены цепью «окон» и полосой камыша, проходящего по моховому болоту, которые похожи на остатки старого, давно заросшего канала. Длина его 2 км, ширина — 6–8 м, глубина местами до 1,5 м. Никаких документов, проливающих свет на происхождение Копанки, ее строительство и эксплуатацию, нет. Поверхность Ужанского всего на 3 м выше уровня воды в Ловати, и 10-километровый волок через водораздел (такова длина ручья и Копанки) при 3-метровой разнице уровней — хороший вариант пути «из варяг в греки». Дальше путь продолжается по озерам Узмень и Усвятское к реке Усвячи.