Через три года монах приехал посмотреть на работу принца. В тот день сад выглядел превосходно. Он был безупречно чист – ни единого сухого листа, ни одного завядшего цветка. Присутствовали и король со своей свитой. Оглядевшись по сторонам, монах показался разочарованным. Принц занервничал – ведь он выполнил все инструкции монаха, он полагал, что сделал все наилучшим образом, и теперь недоумевал, почему монах недоволен. Но, прогуливаясь по саду, тот становился все более и более удрученным. В конце концов, он сказал принцу:
– Это не то, что нужно. Ты должен учиться этому искусству еще три года. Твой сад устроен совершенно неправильно.
Принц воскликнул:
– Но почему? В чем моя ошибка? Пожалуйста, объясни. Я следовал каждой букве твоих инструкций. Я не делал ничего, что им противоречило бы.
– В этом и есть твоя ошибка, – ответил монах. – Ты работал по моим инструкциям и полностью их исполнил. Ты выполнил все настолько хорошо, что не оставил место для работы бога. Все, что тут можно увидеть, – это работа человека. Возможно, эта ошибка кажется не такой уж серьезной, но она имеет огромное значение, потому что ты упустил всю суть. Я исправлю ее.
Монах убежал прочь и вернулся с охапкой сухих листьев, которые он нашел в куче мусора. Он бросил их на землю. Увлекаемые потоками ветра, листья заполнили собой весь сад. Монах сказал: «Теперь ошибка исправлена. Одни только зеленые листья не могут представлять собой сад. Куда подевались сухие?»
Думать только о молодости – это самообман, человек должен помнить и о старости. Принц применил только силу своего интеллекта – а интеллект смотрит на вещи лишь с одной стороны. Принц сохранил прекрасное, а все безобразное удалил.
Но в саду жизни растет и безобразное. Там есть и ум и глупость, и ищущие и не-ищущие, и святое и дьявольское. Все это присутствует в саду жизни. И сад жизни так огромен! Если бы в мире были только одни ищущие, тогда он был бы похож на сад того принца – полностью зеленый, повсюду только рука человека. Работы бога не было бы видно.
Если вы хотите увидеть работу бога, его нерукотворное творение, ищите в джунглях, а не в садах. Если вы хотите увидеть работу бога, отправляйтесь в джунгли. Там все произрастает невероятным, совершенно непостижимым образом. Никакой регулярности, никакой упорядоченности. Никакой математики, никакой логики. Все растет под воздействием внутренней жизненной силы, находит свой собственный путь. Красоту, которая есть в джунглях, невозможно найти в садах, потому что джунгли – это воплощение безбрежности и вездесущности бога. Джунгли способны пробудить в нас веру в нечто высшее. Здесь повсюду противоположности. Сад – это ничто, это просто творение человека. Здесь все аккуратно, все ухожено, но потому мертво.
Жизнь нужно проживать в противоположностях. Жизнь состоит из них. И благодаря противоположностям жизнь прекрасна. Если каждый раз вы избегаете противоположностей, ваш поступок, возможно, и покажется логичным, но истина будет потеряна, религия будет потеряна.
Бесформенное заключено в формы,
А то, что имеет форму, – в бесформенное.
Поэтому зачем отклоняться?
Видеть бесформенное в форме и форму в бесформенном – вот в чем состоит прямой путь, говорит Кабир. Тогда вы никогда с него не собьетесь. Вам не нужно будет с него сходить, потому что это – правильный путь. Оставаться в середине между двумя противоположностями и есть правильный путь. И он также в том, чтобы, находясь в этой середине, быть бдительным.
Если вы выберете что-то одно, ум заставит вас страдать. И тогда как верующий, так и неверующий окажутся в замешательстве. Никто из них не будет по-настоящему религиозным; какое отношение религиозный человек имеет к теизму или атеизму? Для религиозного человека это просто два возможных варианта – он ни то, ни другое, или то и другое одновременно – но никогда не одно.
Религиозный человек не может быть теистом. Быть теистом – слишком тривиально; это значит, что нужно сказать «да» и отвергнуть «нет». Если у вас нет мужества сказать «нет», разве ваше «да» сможет вам помочь? «Да» человека, который не способен сказать «нет», не обладает никакой силой. Но в «да» человека, который может сказать «нет», она есть!
Человек, не способный сказать «да», говорящий только «нет», тоже нездоров. Его «нет» бессмысленно. Но тот, кто одновременно способен сказать «да» и «нет», может испытать всецелую истину жизни. Пока с вами этого не случилось, вы по-прежнему пребываете в иллюзии. Существование хочет, чтобы в вас одновременно присутствовали оба явления. Оно хочет от вас невозможного – ничто меньшее не поможет. Вот почему только чрезвычайно смелые и отважные люди становятся на путь, ведущий к богу. Существует ли в жизни больший риск, чем видеть в одно и то же время обе противоположности?
Теисты считают, что Кабир был атеистом, а атеисты думают, что он был теистом. Индуисты думают, что он был мусульманином, а мусульмане считают его индуистом. Кабир остается посередине. Религиозный человек всегда будет загадкой для окружающих, потому что временами он говорит «да», а временами – «нет».
Кабир был самой сутью Вед, но иногда он мог говорить с совершенно противоположной точки зрения. Кабир был самим буддой, но иногда он мог сказать, что «небытие умирает». Слова Кабира были включены учениками Нанака в Гуру Грант сикхов, и, тем не менее, Кабир произносит фразу, что «Аум, беззвучие, умирает, даже беспредельность умирает». Кабир – это джунгли. Он загадка, его сложно понять. Ученые написали целые тома о Кабире. Они пытались его упорядочить, превратить в ухоженный сад. Они пытались низвести его до уровня своего понимания. И этим ученым поклоняются в университетах!
Я слышал одну историю. Как-то жил один король, который очень любил птиц. Однажды вечером к нему на окно уселась очень странная птичка. Король воскликнул: «Эка невидаль! Разве бывают такие птицы!» В его королевстве не было подобных птиц – эта была чужестранка, пролетающая мимо. Она устала и присела на окно короля отдохнуть. Король забеспокоился, как бы она не улетела, и поймал ее. Он подрезал ей крылья так, что она стала похожей на птиц его королевства. У нее был слишком длинный клюв – он укоротил и его тоже.
Пока король делал все это, птичка вырывалась и кричала, пытаясь освободиться, пытаясь улететь, но король ее не отпустил. «Не важно, какой ценой, какими усилиями, – говорил он, – но этой птице нужно придать правильную форму и правильный вид. Эта бедная пташка не знает, как должна выглядеть птица! Кажется, она никогда не смотрелась в зеркало. Разве у птицы могут быть такие крылья и такой клюв?» И вот он подрезал ей крылья и клюв и превратил эту странную птичку в модель совершенной птицы. Затем он сказал: «Теперь, дорогая птица, можешь лететь». Но у нее не было сил лететь. Вскрикнув и скорчившись от боли, она умерла на месте. Это суфийская история.
Эти ученые появились после Кабира. Они хотели подрезать ему крылья, истолковать его, исходя из собственных идей. И именно это они и сделали. Но их Кабир – это мертвый Кабир. Он тщательно отшлифован, но от него осталась одна оболочка. В этом Кабире нет жизни, нет сути. Всякий раз, когда вы делаете слишком много усилий для того, чтобы интеллектуально отшлифовать какую-то вещь, она теряет свой смысл.
Чрезмерно используя интеллект, вы стали безжизненными. Возможно, никого другого вы и не отшлифовали, но вы точно отшлифовали самого себя. У вас есть модель, идеал, и вы пытаетесь ему соответствовать. Нельзя придумать большей глупости, чем эта. Будьте самим собой. Нет ни одного человека, подобного вам. Нет смысла становиться похожим на Будду, на Махавиру или на Кабира, нужно стать самим собой. Когда вы умрете, бог не спросит вас: «Почему ты не стал Кабиром?» Если бы он вообще задавал подобные вопросы, то он задал бы этот вопрос Кабиру, – зачем ему задавать его вам? Он не спросит вас: «Почему ты не стал Махавирой?» Разве у вас есть какие-то обязательства, чтобы стать Махавирой? Если вы отшлифуете себя снаружи, если вы станете похожими на Махавиру, как это делают некоторые джайнские монахи, или похожими на Будду, как это делают некоторые буддийские монахи, тогда вы умрете. Эти подражатели уже мертвы. Ваши так называемые садху и святые подобны трупам, и все потому, что они не пытались стать самими собой, а старались быть похожими на кого-то еще.
Стать самим собой – это очень редкое явление. Ваши крылья – это ваши крылья, нет никакой формулы, определяющей, какими именно они должны быть. Единственное назначение крыльев в том, чтобы они позволяли вам летать. Этого достаточно. Их форма, размер, вид, цвет – правильны, если они позволяют вам лететь. Это крылья, которые делают вас свободными. Они поднимут вас в небо. Загляните внутрь своего сознания и, если вы обнаружите там непроходимый лес, не пугайтесь. И не слушайте советов ума. Он посоветует вам подстричь ваш сад, сделать его чистым и аккуратным. Но аккуратный сад всегда превращается в тюрьму – для свободы нужны бескрайние джунгли. Свобода – это единство всех противоположностей, объединение всех противоположностей.
Никто не сможет правильно понять Кабира. Верующие в бесформенность бога скажут, что он разглагольствует о боге, говоря: «Истинная любовь не умирает никогда». Верующие в то, что бог обладает формой, воскликнут, что за преданный этот Кабир! – он никак не опровергает концепцию бесформенности. Каждый, кто будет пытаться понять Кабира интеллектуально, не сможет с ним согласиться. Но если вы постараетесь его постичь, отложив свой ум в сторону, то непременно увидите в нем великий свет.
Бесформенное заключено в формы,
А то, что имеет форму, – в бесформенное.
Поэтому зачем отклоняться?
Затем Кабир говорит:
Говорят: «Он вечно молод, он бессмертен!» —
Но невидимое остается невыраженным.