Кабир говорит, что пока ум все еще здесь, вы соединены с миром, но как только ум успокаивается, мир перестает существовать. Тогда существует только обитель вечного. Это ключ к тому, как обрести связь с богом.
Перестань колебаться, сумасшедший ум!
Пусть придет то, что есть, – позволь это!
Сати готова к огню смерти.
Используемый здесь символ заслуживает того, чтобы его понять. Еще до того, как в Индию пришли англичане, существовал обычай, согласно которому вдова, сати, по собственной воле сгорала заживо в погребальном костре вместе со своим мертвым мужем. Позже, в девяносто девяти процентах случаев женщина делала это против своей воли, и поэтому, в конце концов, правительство отменило этот обычай. Но были времена, когда это происходило без принуждения. Таких женщин называли сати.
Когда этот обычай только зарождался, он возникал из великой любви, из очень глубоких отношений. Нигде в мире не происходило подобного. Такое возможно было только в Индии, потому что только Индия познала величайшие вершины любви. Индия познала ощущение единения, ощущение единства двоих возлюбленных. Из этого единения родился обычай сати.
Если любовь достигла такой глубины, что стала для женщины вторым миром, тогда для нее нет другого выбора, кроме как соединиться со своим возлюбленным в смерти. Если между мужем и женой существует глубокая любовь, тогда в момент смерти мужа жизнь жены тоже заканчивается. Продолжать жить не имеет смысла. Будут наступать новые дни, но в них не будет красоты. Будут наступать ночи, и звезды будут сверкать по-прежнему, но с этого момента для бедной вдовы не будет существовать звезд. Теперь для нее все померкло, теперь ее свет погас. Когда лампа любви потухает, жизнь теряет смысл. Вдова добровольно поднимается на погребальный костер, держа в руках горшок с киноварью.
Сати готова к огню смерти.
Огонь будет разгораться, пламя подниматься вверх, и жена станет сати. Киноварь – это символ удачи. Он использовался для того, чтобы показать, что для женщины, потерявшей мужа, огонь перестает быть огнем – он становится счастьем.
Сати собирается встретиться не со смертью, она собирается встретиться со своим мужем. По другую сторону пламени стоит ее любимый, огонь для нее – это дверь в рай. Это не смерть, это дверь к жизни. И поэтому сати, держа в руках киноварь – символ удачи, – поднимается на погребальный костер.
Пусть придет то, что есть, – позволь это!
Сати готова к огню смерти.
Кабир говорит, что готов принять все, что произойдет, потому что теперь пути назад нет. Он стоит здесь подобно сати с горшком киновари в руках: если ему необходимо пройти сквозь огонь, он готов. Если на другой стороне находится Бог, Кабир охотно пройдет через смерть, Кабир готов встретиться с ней.
Пусть придет то, что есть, – позволь это!
Он просит свой ум отбросить все колебания, всю нерешительность. Он говорит, что сейчас уходит, что наступил последний момент. Он готов пройти через смерть, потому что понял, что такое жизнь. И поэтому Кабир просит свой ум прекратить все бессмысленные разговоры. «Довольно, – говорит он. – Я и так слишком много тебя слушал».
Кабир не пытается успокоить ум, он просто говорит ему, что его беспокойства бессмысленны. Он уже начал свой путь – в его руках горшок с киноварью, и следующим шагом будет шаг в огонь. Он готов умереть, его возлюбленная зовет с другого берега: «Что ты медлишь, глупый?» Но ум не дает никакого ответа. «Теперь я полностью готов, – говорит Кабир. – Теперь я больше не буду тебя слушать». Когда приходит такой момент, ум уступает. Но не ранее.
Пока продолжает существовать хоть малейшая надежда, ум будет пытаться соблазнить, подловить вас. Он будет использовать различные трюки, он попытается отговорить вас тысячей и одним способом. Он приведет множество аргументов, пытаясь сбить вас с вашего пути, он создаст всевозможные приманки, пытаясь заманить вас в ловушку. От ума можно освободиться только тогда, когда ваше решение окончательно, когда ваше намерение абсолютно, и вы способны сказать уму: «Что бы ты ни говорил, это не будет иметь значения».
Перестань колебаться, сумасшедший ум!
Теперь слушающий ушел. Его путешествие уже началось, и о возвращении не может быть речи. И когда ум убедится в том, что вы к нему не вернетесь, он утихнет.
Люди приходят ко мне и говорят, что хотят принять саньясу, но их ум колеблется. Различными способами он пытается их отговорить. Ум говорит, что у них есть дети, жены, социальные обязательства; он говорит, что если они начнут ходить в оранжевых одеждах, люди будут смеяться. Еще не вставал вопрос об умирании, еще не вставал вопрос об объятиях пламени в погребальном костре, а вы уже боитесь носить одежду, цвет которой является символом огня.
Индуисты выбрали оранжевые одежды, одежды цвета охры, потому что это цвет огня. Оранжевый – это цвет пламени. Если вы хотите вступить в огонь, цвет используется как первый шаг. Но если ваш ум не позволяет вам даже носить одежды цвета огня, как же он позволит вам войти в сам огонь? Эти одежды имеют также цвет киновари, цвет удачи. Они помогут вам достичь высочайшего и величайшего счастья. Это только начало, только подготовка к смерти, но если вы будете слушать ум, он никогда этого не допустит. Ум никоим образом не будет вам помогать.
Возможна двоякая ситуация: человек либо следует уму, либо ему сопротивляется. Слушая ум, вы ему следуете, но даже если вы ему сопротивляетесь, вы все еще остаетесь связанным с ним. Тогда это сопротивление оказывает другая половина ума. Но Кабир не проявляет упрямства, он не говорит уму: «Я буду бороться с тобой». Его слова заслуживают того, чтобы их понять. Он разговаривает с умом так, как взрослый разговаривает с плачущим ребенком. Он говорит: «А теперь успокойся. Плакать не из-за чего. Но если тебе так хочется, можешь продолжать. Если тебе нравится плакать, то продолжай. Меня это совершенно не касается».
Кабир ни за ум, ни против него. Точно так же, как змея сбрасывает кожу, он шагает за пределы ума и оставляет его. Ум просто остается в стороне, как змеиная кожа.
Когда мы говорим, что ум безумен, это означает, что мы ни за него, ни против. Представьте, что стоящий у дороги сумасшедший оскорбил вас. Вы не разозлитесь на него, вы просто пойдете дальше – на этом все закончится. Разве вы будете ругаться с ним? Он оскорбил вас неосознанно. Он сделал это ненамеренно, у него не было никакого злого умысла.
Как-то раз Акбар[14] принимал участие в одной праздничной процессии. Стоящий на обочине дороги человек стал оскорблять его. Акбар приказал арестовал его и запереть на ночь в тюрьме.
Утром этого человека привели к Акбару. Акбар спросил:
– Почему ты меня оскорблял?
На лице человека отразилось удивление. Он сказал:
– Я вас оскорблял? Это неправда. Я был пьян. Я не несу ответственность за того человека, который вас оскорблял. Если хотите, то можете наказать меня за то, что я выпил спиртного, но вы не можете наказывать меня за ругательства. Это алкоголь говорил все эти слова.
Акбар подумал и извинился перед этим человеком.
Его придворные спросили, почему он так долго думал.
Он ответил:
– Над этим стоит подумать. Если он оскорблял меня несознательно, тогда как он может нести за это ответственность?
У этого человека не было намерения оскорблять Акбара, поэтому его не в чем было обвинить. Дело было закрыто. Если бы он сделал это намеренно, тогда это стало бы преступлением. Одно и то же действие можно расценить по-разному. Если оно совершено осознанно, тогда это имеет значение; если нет, тогда в нем нет никакого смысла.
Кабир говорит своему сумасшедшему уму, что он может продолжать болтать, если ему так нравится, но сам он пойдет своей дорогой. «Свадебная процессия готова, лошадь жениха ждет, и я уезжаю, – говорит Кабир. – Что бы сейчас ни произошло, – говорит он уму, – пусть это произойдет. Не пытайся отговорить меня, не говори чепуху. Сейчас нет времени обсуждать „за“ и „против“. Теперь, что бы и как бы ни случилось, пусть это произойдет».
Кабир не беспокоится. Сати берет в руки горшок с киноварью, и нет речи о возвращении назад.
Танцуй в экстазе за пределами всех сомнений.
Отбрось привязанность, алчность, фантазии.
Разве смелые боятся смерти?
Разве сати цепляется за тело?
Отбрось все сомнения и танцуй. Приди в восторг и танцуй. Отложи в сторону жадность, привязанность, иллюзии.
Разве смелые боятся смерти?
Ум пытается убедить вас в том, что на пути вас ждет только смерть, что единственное, с чем вы столкнетесь, это смерть. Ум говорит, что бога нет, что освобождения не существует. Он говорит, что все это болтовня, пустые слова, сказанные хитрыми людьми.
Чаврака говорил, что Веды были созданы коварными, злыми людьми, и что все разговоры о боге и освобождении были просто проделками этих людей. Он заявлял, что если вы хотите пить самое лучшее гхи, так пейте, даже если для этого вам потребуется занимать деньги у других людей. После смерти никто не возвращается, говорил он. Не нужно отдавать долг, не нужно беспокоиться об этом, потому что таких вещей, как грех и добродетель, не существует. Он говорил, что все это выдумки, трюки, созданные для того, чтобы поймать человека в ловушку.
В современном мире то же самое утверждал Маркс. Он говорил, что религия – это опиум для народа, и что она выдумана с целью эксплуатации бедных. Это же заявление три тысячи лет назад сделал Чаврака. Ум всегда является коммунистом, неверующим.