Генерал-майор Акулинин выехал на Северный Кавказ – хлопотать о помощи перед командованием Добровольческой армии и перед войсковыми правительствами Донского, Кубанского и Терского казачьих войск. По прибытии в Уил генерал Акулинин вскоре пришел к выводу, что Уральскую армию неминуемо постигнет участь Южной армии, если не придет помощь со стороны Добровольческой армии. Помощь эта могла выразиться в присылке на Урал подкреплений живой силой, которые можно было перевезти на судах Каспийской флотилии, или в операциях против Астрахани, Царицына и Саратова. Не имея точного представления о положении дел на Юге России, генерал Акулинин решил туда отправиться лично, чтобы попытаться привлечь внимание южнорусского командования – а также донцов, кубанцев и терцев – к Урало-Оренбургскому фронту. Наилучшим видом помощи генерал Акулинин считал присылку казачьих частей для совместных действий с Уральской армией с целью освобождения от большевиков Уральска и Оренбурга. Перед отъездом на Северный Кавказ генерал Акулинин посвятил в детали своего плана войскового старшину Пивоварова, находившегося для связи при штабе Уральской армии. Предавать свой план широкой огласке генерал Акулинин не считал возможным. К моменту приезда генерала Акулинина в район действий генерала Деникина обстановка на Юге России была такова, что ни на какую помощь рассчитывать не приходилось. Все южнорусские вооруженные силы к концу 1919 года находились в полном отступлении.
Несмотря на ожесточенное сопротивление уральских казаков, большевики, имея громадное превосходство в силах, теснили их по обоим берегам реки Урала все более и более к югу. Киргизское правительство, напуганное успехами Красной армии, перешло на сторону большевиков. Чтобы выслужиться перед советской властью, киргизские части вероломно напали у м. Кзыл-Куга на Оренбургский дивизион, отходивший от Уила на присоединение к уральцам.
18 декабря пал город Гурьев, и Уральская армия была прижата к замерзшему Каспийскому морю. Войсковой атаман Уральского войска генерал-майор Толстов с остатками армии и многочисленными беженцами – всего до 15 тысяч человек – двинулся по совершенно пустынному восточному берегу Каспийского моря на форт Александровск. Этот поход был сплошной трагедией. До форта Александровска дошло не более 3000 человек – и то больных и отмороженных. Остальные погибли в пути от мороза, тифа и голода или перебиты красными и киргизами. Небольшая часть вернулась с дороги обратно. Из форта Александровска остатки Уральской армии предполагалось перевезти на Северный Кавказ. Но как раз в это время произошло крушение Добровольческой армии. В порт Петровск успели переправить только раненых, тяжело больных и сильно обмороженных. Остальные оставались еще на восточном берегу, как порт Петровск был занят большевиками. Астраханская красная флотилия неожиданно появилась в бухте форта Александровска и высадила здесь десант. В результате все, что осталось от Уральской армии в форту, попало в руки большевиков. Но атаману Толстову с небольшим отрядом удалось укрыться в степь и через Закаспийскую область уйти в Персию (в Персии отряд атамана Толстого был интернирован англичанами и отправлен в концентрационный лагерь в Месопотамию. Впоследствии из Месопотамии уральские казаки были перевезены на Дальний Восток).
Отдельные группы уральских и оренбургских казаков, из оправившихся больных и раненых, при эвакуации Добровольческой армии попали в Закавказье: одни в Азербайджан, другие в Грузию. В Азербайджане казаки собрались в районе Елизаветполя, откуда пытались пробиться в Армению, но после стычек с отрядами большевиков, занявших к этому времени Баку, были захвачены в плен и частью перебиты, частью разосланы по тюрьмам и концентрационным лагерям. Из Грузии небольшая часть оренбургских казаков с генерал-майором Акулининым переехала в Крым, к генералу Врангелю, где оставалась до конца вооруженной борьбы с большевиками.
В Сибири в это время совершалась великая драма. Несмотря на ряд героических мер, предпринятых Верховным Правителем, положение в армиях адмирала Колчака, отходивших вдоль Омской и Сибирской железных дорог, ухудшалось с каждым днем; в тылу начались восстания; чехословацкие и польские отряды, оборонявшие Сибирскую магистраль, снялись и двинулись во Владивосток; вдоль железнодорожной линии и в сибирских городах воцарился невообразимый хаос и смятение – все было запружено двигавшимися эшелонами войск и обозами беженцев. 14 ноября пал Омск. Сибирское правительство переехало в Иркутск. Армия, при которой находился адмирал Колчак, под командой генерал-майора Каппеля, отступала на восток.
Вскоре в Иркутске произошел переворот. Власть захватили так называемые «земства» (состоявшие из социалистов-революционеров), которые передали ее большевикам. Все города Сибири были охвачены восстаниями. Верховный Правитель прибыл в Иркутск под охраной союзных миссий; здесь он был выдан большевикам и 7 февраля 1920 года расстрелян вместе с председателем Сибирского правительства Пепеляевым. Все «тылы», запрудившие железную дорогу от Омска до Иркутска, попали в руки красных. Небольшие остатки армии Верховного Правителя, во главе с Генерального штаба генерал-лейтенантом Войцеховским, заменившим скончавшегося в пути генерал-майора Каппеля, ушли в Забайкалье, к атаману Семенову, откуда впоследствии были вытеснены большевиками – вместе с войсками атамана Семенова – и перевезены в Приморскую область – в район Никольско-Уссурийского и Владивостока.
Что касается оренбургских казаков, объединенных атаманом Дутовым в районе Атабасара – Кокчетава в Оренбургскую армию, то история их такова. После оставления Омска и дальнейшего отступления Сибирских армий атаман Дутов вынужден был двинуться на восток; причем Оренбургская армия в это время находилась в периоде формирования. Отходить приходилось с боями: с фронта наседали регулярные красные части, а с тыла нападали повстанческие отряды, которыми кишела теперь вся Сибирь. Первоначально взятое направление на Павлодар, с тем чтобы выйти на Великий Сибирский путь, вскоре пришлось оставить: город Павлодар, находившийся в 700 верстах в тылу Оренбургской армии, к этому времени оказался занятым красными. Постепенно снижаясь к югу, Оренбургская армия двигалась по малонаселенному и голодному краю на Акмолинск и Каркаралинск в общем направлении на Семипалатинск. В Каркаралинске атаман Дутов узнал, что из Павлодара ему наперерез двинуты красные части; в то же время пришло известие о занятии Семипалатинска красными (в 550 верстах в тылу).
Тогда решено было отходить на Сергиополь – в Семиречье. Путь от Каркаралинска до Сергиополя (650 верст) пролегал по пустынной и частью гористой местности без жилья, без воды. Редкие киргизские кочевья при приближении армии быстро откочевывали со всем своим скарбом и скотом на юг – к озеру Балхаш, некоторые просто разбежались. У войск и у беженцев никаких запасов продовольствия не было, и собрать их не представлялось никакой возможности. Армии в собственном смысле этого слова к этому времени уже не существовало. Двигались лишь многочисленные обозы, ехали группы всадников, шли кучки пеших людей, среди которых свирепствовала эпидемия тифа. Люди гибли и от морозов, и от голода, и от ран, и от болезней. В то же время приходилось вступать в бои с красными партизанами. Особенно много зла причинил казакам партизанский отряд красного князя Хованского, отбивший большое количество обозов с беженцами и с имуществом.
В двадцатых числах декабря 1919 года остатки Оренбургской армии добрались до Сергиополя, рассчитывая здесь отдохнуть. Северо-восточную часть Семиреченской области занимал со своими отрядами атаман Анненков. Считая себя хозяином всего Семиречья, он отказался признать атамана Дутова как старшего, командующим армией, и распорядился не давать оренбургским казакам ни квартир, ни продовольствия.
Чтобы выйти из критического положения, на совещании старших начальников обеих сторон было постановлено: остатки Оренбургской армии свести в отдельный отряд под командой генерал-майора Бакича[191]с подчинением его атаману Анненкову как командующему Семиреченской армией (Отряд имени атамана Дутова); атаману Дутову принять гражданское управление Семиреченским краем, с пребыванием в городе Лепсинске. За довольствие оренбургских частей и предоставление им квартир была передана атаману Анненкову значительная сумма денег.
Для обороны против красных, вторжения которых приходилось ждать со дня на день, был образован фронт между озером Балхаш и горным массивом Тарбагатай. Части Анненкова заняли район Учерад (левый фланг), а отряд генерал-майора Бакича расположился в районе Уроджар (правый фланг), где крестьянское население подняло восстание против атамана Анненкова еще до прихода Оренбургской армии. С марта месяца 1920 года большевики повели наступление со стороны Семипалатинска по всему Семиреченскому фронту. После первых же столкновений конные отряды атамана Анненкова во главе с Аслановым перешли на сторону красных и признали советскую власть. Сам атаман Анненков с небольшим отрядом едва успел переправиться на китайскую территорию. Там он был схвачен китайцами, закован в колодки и посажен в тюрьму в городе Урумчи.
Генерал-майор Бакич должен был под напором красных спешно отходить к китайской границе, которую перешел у м. Бахты 14 марта 1920 года. Здесь его отряд был интернирован и поставлен лагерем на реке Эмиль, в 40 верстах от города Чугучака (в Западной Монголии). Всего с генерал-майором Бакичем ушло в Китай до 12 тысяч человек. Атаману Дутову, никем не предупрежденному и почти окруженному красными в городе Лепсинске, с большим трудом удалось выбраться, под прикрытием Отряда особого назначения, через ледниковый перевал Карасарык (19 000 футов высоты) в Кульджу. Китайские власти отнеслись к атаману Дутову с большой предупредительностью и отвели ему для стоянки казармы бывшего русского консульства в м. Суйдин, в 40 верстах от Куль-джи (Синкиангской провинции в Западном Китае).