На улицах Большой Золотогорки было много обозов и людей, видимо не собиравшихся следовать дальше. Всадники, заранее посланные предупредить о скором появлении красных, были встречены недружелюбно. «Отправляйтесь сами, а с нас довольно!» – «Куда там ехать, на край света, что ли?» – и другие ответы в том же роде слышались на предложение покидать деревню.
За деревней Золотогоркой протекала по широкой долине река Золотой Катат, разветвлявшаяся на много рукавов. Через реку шла дамба с мостами. На восточном берегу стоял выселок Малая Золотогорка. Местность сразу переменилась, тайга кончилась, и кругом были открытые поля и редкие небольшие перелески. В выселке – довольно значительной деревне – также еще находились некоторые наши части и начальник Ижевской дивизии со штабом.
К 12 часам 30 минутам арьергардный эскадрон вел с красными перестрелку, находясь на восточном конце дамбы. Патроны кончались, и с нашей стороны раздавались отдельные редкие выстрелы. Был получен приказ задержать противника два часа. Срочно второй эскадрон был послан в деревню найти патроны в находившихся там обозах. Нашли несколько десятков пачек. Немного, и пришлось экономить. Деревня была вскоре очищена от наших частей. Под угрозой обхода пришлось отойти раньше времени и арьергарду. Противник проводил нас сильным обстрелом из нескольких пулеметов, но, заняв деревню, остановился на привал, дав арьергарду возможность выиграть второй час.
Отойдя на версту, арьергард остановился у небольшого пригорка и выставил охранение. Всадники спешились. Поджидаем противника. Недалеко от дороги стоял маленький амбарчик с висячим замком. Чутьем голодных людей догадались, что тут можно чем-то поживиться. Четыре дня почти ничего не ели. Скудные запасы сухарей на черный день скормили своим походным друзьям – лошадям. Сбили замок и нашли сырое замороженное мясо, подвешенное большими кусками. Наструганное ножом тонкими ломтиками, мясо показалось очень вкусным и приятно освежило пустые желудки. Даже некоторые лошади не отказывались от этой, столь несвойственной для них пищи.
Тайга осталась позади. Дорога больше не шла посреди просеки, проделанной в мрачном, непроходимом лесу. Несмотря на необычайную усталость, голод и отсутствие патронов, стало веселее.
После большого привала красные возобновили преследование. Задерживая их, мы стали отходить к селу Красный Яр. Там собрались почти все части дивизии. К вечеру 27 декабря дошли до села. На помощь измученным эскадронам вышли остальные эскадроны Конного полка и 1-й Ижевский полк. Ночью подошли красные и повели наступление на село. Их атака была отбита. В 1-м полку убит командир батальона капитан Помосов.
При переходе через тайгу 3-я армия понесла огромные потери. Погибли у деревни Дмитриевской, почти целиком, 7-я Уральская дивизия и Воткинский кадровый полк. Оставлена большая часть артиллерии, и только ижевцам удалось вывезти четыре орудия. Брошено много пулеметов, погибло много обозов. Застряло большое количество беженцев, не бывших в состоянии протащить тяжело нагруженные сани на обессиленных лошадях, не получавших корма.
Обозные части Ижевской дивизии, в том числе Конного полка, удачно прошли тайгу, двигаясь через нее на два-три перехода впереди боевых частей. Ижевцы привыкли действовать дружно во всех случаях: в боях и в походе. Поэтому и тыловые части дивизии шли сомкнуто, не разбиваясь и не перемешиваясь с другими частями, насколько было возможно в создавшихся тяжелых условиях. Начальники хозяйственных частей и коменданты, в большинстве энергичные и находчивые офицеры и чиновники, прилагали все усилия, чтобы продвигать порученные им обозы в целости и сохранности. Теперь обозы поджидали боевые части, чтобы двигаться дальше совместно.
После прохода тайги намечался план остановить красных у восточных выходов из тайги, загородив их отрядами с большим количеством пулеметов, обильно снабженными патронами. Если бы это удалось, можно было бы выиграть время для приведения в порядок перепутавшихся частей, подтянуть отставших, дать некоторый отдых и восстановить боеспособность. Но обстановка этого не допускала.
Некоторые части 1-й армии, двигавшейся на правом фланге фронта, перешли на сторону красных, а частью разоружились и разошлись. Сибирский тракт, проходивший через Томск, был открыт противнику для выхода в тыл 2-й и 3-й армиям. В Красноярске шли усиленные приготовления левыми группами к восстанию с целью отрезать отступавшим движение на восток. На свою сторону эти группы привлекли командира 1-го Сибирского корпуса генерала Зиневича и подчиненные ему войска. Генерал Зиневич объявил об «окончании» Гражданской войны и потребовал от главнокомандующего генерала Каппеля сложить оружие. К взбунтовавшемуся гарнизону Красноярска шли на усиление большие отряды красных партизан Щетинкина, Кравченко и др.
Вместо задержки красных на восточной границе Томской тайги и приведения себя в порядок отступавшим армиям приходилось торопиться к Красноярску и двигаться в тяжелых условиях. От Щегловской тайги до Красноярска более 400 верст. Не доходя до города, к югу тянется новая полоса тайги, не имевшая дорог с запада на восток. Эта тайга находится на левом берегу реки Енисея, примерно к югу от участка железной дороги ст. Кемчуг – Красноярск. Ст. Кемчуг – в 85 верстах к западу от города Красноярска.
Все отряды и обозы, двигавшиеся южнее железной дороги, главным образом из состава 3-й армии, находились под ударом быть прижатыми к этой тайге и отрезанными от путей отступления. Необходимо было выбраться на железную дорогу возможно скорее. Последним пунктом выхода из ловушки являлась станция Кемчуг.
Тяжелые условия перехода через Щегловскую тайгу задержали 3-ю армию, и она двигалась на полтора-два перехода на уступе позади 2-й армии. Теперь, после прохода тайги, шли по нескольким дорогам и по сравнительно населенному району. Можно было ночевать под крышей и находить продукты, а для лошадей – корм. Лошади были сильно изнурены, и многих приходилось заменять покупкой или обменом. Сибирские крестьяне нередко вполне добровольно обменивали изнуренную лошадь на свою, в хорошем теле. Это освобождало их от подводной повинности или же захвата крепкой лошади бесплатно или за обесцененные кредитные билеты. А изнуренную лошадь можно «выходить».
Измена генерала Зиневича в Красноярске заставляла ускорить движение, чтобы не дать возможности перешедшему на сторону красных гарнизону и подходившим к ним на усиление шайкам партизан организовать оборону города и закрыть нам дальнейший путь отступления. Не приходилось думать о столь необходимом отдыхе и приведении перепутавшихся частей в порядок. О дневках забыли, ночлеги и привалы были сокращены до предела, величина переходов увеличена.
Несмотря на большие потери в тайге, дороги и на этом участке пути были загромождены большим количеством частей, обозов и беженцев. Только немногие части двигались в порядке. Большинство было разбито на мелкие группы и перемешались с обозами и беженцами. На случай потери связи с начальником дивизии частям ижевцев было приказано пробиваться к железной дороге и двигаться к Красноярску.
Конный Ижевский полк в ночь 27–28 декабря выступил из деревни Красный Яр и, проделав большой переход, дошел до деревни Ново-Троицкой. После еще одного или двух переходов полк нагнал свою хозяйственную часть. Кажется, впервые после выступления из Омска, где полк формировался, он оказался собранным в полном составе. Генерал Молчанов захотел посмотреть полк и отдал приказ, перед выступлением на следующее утро, построить полк для смотра.
Привыкнув за последнее время к малочисленности частей, выстроенный Ижевский полк показался по крайней мере конной бригадой. Шесть эскадронов, учебная команда, пулеметная и подрывная команды, штаб с командами связи и комендантской, хозяйственная часть, санитарная и ветеринарная части и, наконец, детище Гражданской войны – «семейный» дивизион, в котором насчитывалось около 200 жен, детей и стариков. За боевыми частями каждого эскадрона в 90—100 сабель стояли по 30–40 всадников «запаса», не имевших седел, многие без шашек, сидевшие на попонах или других приспособлениях. Всего было выстроено более 800 всадников, с обозными и нестроевыми до 1000 человек, не считая семей. Благодаря большому обозу неудивительно, что построенный для смотра полк казался много больше, чем полк нормального состава. Но несмотря на разнообразие обмундирования, разномастность лошадей, не говоря уже о необычном виде обоза, полк представлял стройное зрелище.
В условиях тягости похода, после ран, нанесенных всем частям армии проходом через тайгу, здесь чувствовались порядок и дисциплина – результат забот и работы начальников всех степеней и однородности и сплоченности состава. Адъютант полка отправился доложить начальнику дивизии, что полк построен для смотра. Но вместо прибытия генерала Молчанова был получен приказ отправить обозы дальше, а полку приготовиться немедленно к выполнению боевых задач. Полку не пришлось больше встретиться со своей хозяйственной частью.
Продолжая делать большие переходы, полк к вечеру 1 января 1920 года (по нов. ст.) достиг села Назарова, находившегося в 30 верстах к югу от города Ачинска. За пять дней было пройдено 250 верст. Назарово расположено на тракте Ачинск – Минусинск, вдоль которого идет телеграфная линия. 2 января задачей полку назначалось движение к городу Ачинску и удержание этого пункта от захвата противником. Полк приготовился к выступлению, но в 9 часов утра на телеграфной станции было получено сообщение, что Ачинск уже захвачен большими силами красных. Об этом было немедленно послано донесение начальнику дивизии.
В Назарове большая толкучка. Много частей, обозов и беженцев. С юга подошел 1-й Прифронтовой полк, действовавший против красных шаек Щетинкина. Полк этот, видимо, накануне распада. Из строя слышны выкрики солдат: одни хотят скорее идти дальше, другие требуют отдыха. К 11 часам утра получен приказ двигаться на Покровское (Чернореченское) для новой попытки выйти к железной дороге и Сибирскому тракту. В 11 часов 15 минут два эскадрона с пулеметами двинулись к деревне Улуй – ст. Чернореченская; за ними – остальные части полка.