3-я армия двинулась по более короткому пути на ст. Бражное. В голове армии шла Ижевская дивизия с конным полком в авангарде. Из штаба армии на разведку в Канск вызвался подполковник Ловцевич[137]. В солдатской шинели без погон он отправился во вражий стан. В одном месте он был задержан красным патрулем: «Что-то ты похож на колчаковского капитана…» Но Ловцевич сумел отвертеться от подозрений и удачно выполнил свою задачу. Побывав в разных районах города, он собрал ценные сведения, подтвердившие, что красные имеют в Канске значительные силы и продолжают усиленно укреплять свои позиции.
Ижевский конный полк выступил из Усть-Барги 11 января и через деревню Орловку пришел в деревню Ивановку, где расположился на ночлег. Утром 12 января полк через деревню Солянку и через переезд железной дороги у 909-й версты дошел до села Бол. Уринское на большом Сибирском тракте. При пересечении железной дороги была встреча с чехами. Их эшелон стоял около переезда, и в нем было несколько конских вагонов. Один из всадников спросил у чехов, не могут ли они дать немного овса; те ответили, что есть только для себя.
– А если я заплачу вам серебром? – задал вопрос всадник.
Лица чехов сразу прояснились.
– О, мы очень бы хотели привезти домой, на «память» русские серебряные монеты!
Быстро организовался торг, и была установлена цена на овес. За мерку величиной примерно в гарнец взималась плата «на память», что-то около 30 копеек. Захваченное под Красноярском серебро пригодилось, чтобы подкормить наших верных походных друзей.
В другом духе произошла встреча у 1-го Ижевского стрелкового полка. Полк подошел к железнодорожному разъезду, от которого собирался двинуться чешский эшелон. Заметив, что полк начал переходить через полотно железной дороги, привыкшие к беззастенчивому хозяйничанью в тылу чехи отправили командиру полка требование приостановить движение, пока их эшелон не пройдет дальше на восток. Требование было предъявлено как подлежащее немедленному исполнению. Командир полка тут же отдал приказ командиру пулеметной команды поставить по два пулемета с каждой стороны дороги и открыть огонь по вагонам, если эшелон двинется, а чешскому посланцу заявил:
– Отправляйтесь к своему командиру и доложите мой ответ.
Чех поспешил удалиться. Эшелон не двинулся, пока весь полк не перешел через железнодорожное полотно.
Необходимо оговориться, что один из чинов 1-го полка уверяет, что этот эпизод произошел раньше, у Ачинска. Это не соответствует ходу событий. К району Ачинска полк подошел 1 или 2 января – в то время все чешские эшелоны были в Красноярске или дальше к востоку.
В селе Бол. Уринское были сделаны попытки узнать от местных крестьян, занято ли Бражное отрядами красных, есть ли у них орудия и так далее. На все вопросы получались ответы, что им ничего не известно. Уклончивые, боязливые ответы говорили о возможности встречи с противником.
У Канска и к югу от него красные готовились не пропустить остатки нашей армии на восток. За исключением некоторых небольших частей, двигавшихся отдельно и ставших жертвой противника, остальные отряды без особых затруднений проложили себе дорогу. По-видимому, первой к району Канска подошла группа генерала Вержбицкого (Воткинская, Иркутская, Омская и Добровольческая дивизии с приданными и присоединившимися частями). От группы была выслана усиленная разведка на город. Она была встречена красными на их укрепленной позиции и отошла на свои главные силы с потерями.
Генерал Вержбицкий решил обойти Канск через село Бражное, около 20 верст к югу от города. В авангарде группы в эти дни двигались, по очереди, Воткинская и Иркутская дивизии. В тот раз, 11 или 12 января, впереди шла Воткинская дивизия. Воткинский конный дивизион[138]атаковал отряд красных партизан, загородивших дорогу. Партизаны не выдержали атаки и разбежались. Часть их, несколько десятков человек, бросившиеся или загнанные на реку, были порублены воткинцами. Заняв село Бражное, группа генерала Вержбицкого остановилась на ночлег.
Южнее действовала группа генерала Сахарова. Со своим небольшим отрядом он к вечеру 10 или 11 января подошел к большому селу Голопуповка (Верх. Аманаш) и там застал много действовавших самостоятельно частей, в том числе – 1-ю кавалерийскую дивизию, Сибирскую казачью бригаду, отряд оренбургских казаков и других. По сведениям генерала Сахарова, в селе находилось 5–6 тысяч человек.
Генерал Сахаров объединил действия всех этих частей и на следующее утро атаковал красных двумя колоннами. Одна из этих колонн вела наступление в лоб и была задержана противником. Другая обошла красных с их левого фланга и ударила в тыл. Противник дрогнул и, бросая оружие, бежал к городу Канску. После атаки Воткинским конным дивизионом красных партизан в Бражном противник быстро очистил большое село и бежал в город Канск. Группа генерала Вержбицкого расположилась в селе на ночлег. Это было в ночь на 11 января. Утром группа продолжала поход. Красные, получив сведения об уходе наших частей, вновь заняли Бражное.
13 января утром 3-я армия из села Бол. Уринское двинулась на Бражное. Конный полк ижевцев выступил в 3 часа утра, получив задачу отбросить красных из Бражного и обеспечить проход через него частей армии. Подойдя к селу, полк развернул два эскадрона в лаву и двинулся в атаку. С севера, из района села Ачикаул, начался обстрел шрапнелью на высоких разрывах. В селе Бражном противника не оказалось. По словам жителей, красные партизаны бежали, как только заметили наше появление. Они удовлетворились артиллерийским обстрелом с расстояния 6 верст, не причинившим никакого вреда.
Но перед нашим приходом, в промежутке времени после ухода группы генерала Вержбицкого, в засаду попал один егерский батальон. На льду реки лежало до 200 трупов зверски зарубленных егерей и среди них несколько женщин и детей. Навстречу нам выбежала обезумевшая женщина и умоляла спасти ее. Из ее истерических слов, прерываемых рыданиями, можно было понять, что красные убедили егерей сложить оружие и обещали всем полную пощаду. Когда егеря сдали оружие, их всех порубили вместе с женами и детьми. Несчастная успела скрыться в крестьянском дворе, спрятаться в курятнике и боялась оттуда выходить до нашего прихода. Ее взяли в сани для больных, и впоследствии она вышла замуж за командира 5-го эскадрона корнета Вахрушева.
Выдвинув заслон на северную сторону села с задачей следить за противником и не позволять никому направляться в его сторону, полк пропустил все части армии и через час выступил дальше.
Дальнейший путь 3-й армии лежал по малонаселенной местности с труднопроходимыми дорогами. К вечеру, сделав за день 50 верст, полк через Даниловский завод прошел в небольшую деревню Гавриловку и расположился на ночлег. Это был последний пункт, нанесенный на карту. Дальше в течение последующих четырех дней приходилось идти, расспрашивая жителей. На пути встречались заимки или выселки… Эти мелкие населенные пункты на карте не указаны.
14 января перешли в поселок Тарамба. 15 января, перед выступлением утром на следующий переход, сильно опьяневший всадник 2-го эскадрона бросил гранату в избу, отведенную для 1-го эскадрона. Причина – ссора из-за какого-то пустяка. Был ранен один всадник и убиты две девочки – дочери хозяина избы. Сразу же состоялся полевой суд, и бросивший гранату был присужден к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.
Часть одной Сибирской дивизии, попавшая на нашу дорогу, пошла ночью пробиваться по заброшенному и занесенному старому тракту. Конный полк в 7 часов утра выступил по этому же пути, но через 10 верст уткнулся в застрявшие обозы. Повернули обратно, дошли до поселка Верхне-Требушное, немного отдохнули и двинулись по тяжелой заснеженной дороге. Остаток дня и всю ночь шли медленно. В 8 часов утра 16 января, пройдя всего 60 верст за 25 часов, достигли деревни Саранчет, где отдыхали целый день.
17 января к вечеру достигли деревни Камышелеевки. Сверх ожидания, этот район оказался значительно заселенным. Можно было достать разные продукты и корм для лошадей. Кроме того, сюда доходили разные новости и самые разноречивые слухи. Здесь, например, мы услышали следующее о генерале Деникине: то его армия разбита и отступает… то взял Москву, Самару, Уфу. О чехах – выступили против Семенова и захватили у него три бронепоезда и… вместе с Семеновым бьют большевиков… О красных – получили признание их власти от иностранцев и… бежали из Москвы в Екатеринбург…
18 января переходом в 45 верст через Шелихово – Таловку перешли в село Благодатское. 19 января сделали 70-верстный переход через деревню Тамбор в Алгашет на большом Сибирском тракте. Здесь встретились с группой генерала Вержбицкого. 20 января из-за тесноты квартирования перешли в Замзор, всего 6 верст. 21 января двинулись на ст. Ук в 30 верстах от Нижне-Удинска. Прошли мимо ст. Камышет, где, по некоторым сведениям, за несколько дней до нашего прихода сдался красным Учебный полк Морской дивизии под командой полковника Песоцкого.
У ст. Ук красные пытались преградить дорогу, но были разбиты воткинцами, шедшими в авангарде группы генерала Вержбицкого. После короткой перестрелки отряд противника бросился бежать и столпился на мосту у восточного выхода деревни. Здесь их атаковал Воткинский конный дивизион и изрубил до полусотни человек. Остальные разбежались в лесу, близко подходившем к станции.
Другой очевидец, офицер железнодорожных войск, полковник И., который обычно шел с передовыми заставами, имея под своей командой квартирьеров от всех частей группы, дополняет эти краткие показания, он сообщает, что навстречу колонны вышла депутация от большевиков. Они обратились к воткинцам с призывом, что пора прекратить вражду, перейти на мирное положение и зажить счастливой жизнью. Воткинцы выслушали знакомые медовые речи и перебили всю депутацию. По словам рассказчика, это произвело сильное впечатление на отряд красных, приготовившихся к бою, и они начали разбегаться. По его словам, в рядах отряда было некоторое количество солдат конвоя какого-то большого штаба, перешедших на сторону красных в Нижне-Удинске. Они первые покинули свои места и убежали в лес. После захвата воткинцами станции они появились из своего убежища и просили принять их обратно в Белую армию. Веры им не было, не было и пощады: их постигла участь красных комиссаров.