Якуто-индоевропейские контакты подтверждают также и данные генетики, а именно наличием у этих обитателей Сибири «европеоидного» гаплотипа HLA-AI-B 17. Данные сравнительного языкознания доказывают существование развитых представлений о вселенском законе у индоариев еще в эпоху их миграции с индоевропейской прародины в направлении Индийского полуострова, а то, что из заимствованного понятия предки якутов образовали имя своего верховного божества, косвенно свидетельствует о том месте, которое занимала рита в индоарийской системе ценностей.
В Иране мы также можем наблюдать отчетливые следы представления о вселенском законе, равно как и его расщепление на несколько терминов в историческую эпоху. Индоевропейский корень рт трансформируется в древнеперсидское слово арта, обычно переводящееся как «справедливость», «божественный порядок», «символ доброго начала в мире»[197]. И.С. Брагинский подчеркивает многоуровневость смыслов, заключенных в этом термине: «Арта – это и название божества, сына Ахуры, и образ духа огня, и функция этого божества – наилучшего распорядка, и самый распорядок, и справедливость, правдивость и благое поведение»[198]. И.М. Дьяконов констатирует, что это слово принадлежит к древнейшему пласту «Авесты» – священной книги зороастризма: «Есть и черты, специфически свойственные только языку Авесты и не встречающиеся ни в каких позднейших иранских диалектах, по крайней мере систематически (например: …aša‹arha‹rta „правда, магическая сила правдивого слова“)»[199]. Согласно наблюдениям Э.А. Грантовского, иранские имена с arta/rta фиксируются ассирийскими текстами с IX в. до н. э. После реформы Заратуштры Арта (Аша) Вахишта, буквально «лучший распорядок», становится одним из семи верховных божеств новой религии. В «Авесте» она сочетает функцию духа огня и абстрактную сущность идеального распорядка в мире, общине и семье, «праведность», духовную персонификацию верховного жреца зороастрийских общин.
Несмотря на процесс позднейшего переосмысления, ряд связанных с иранской Артой образов явно родственен рассмотренным выше индийским представлениям. Если в Ведах огонь-Агни пожирает нарушителей риты, то при свете жертвенного огня Заратуштра восклицает:
«Ныне жаждем мы, о Владыка, чтобы пламя твое,
Наилучшим распорядком (Артой, т. е. Духом огня) возжженное,
Стремительное и всепроникающее, блеском своим светило друзьям,
Но для недругов, о Всеведущий, было бы разящей стрелой, десницею твоею пущенной»[200].
Арта связана с мыслью, и в «Молении пророка» Заратуштра просит Ахура-Мазду: «Научи меня с помощью Арты обрести Благую Мысль (Boxy Ману)»[201]. Ассоциируется Арта и с путем – так, «Видевдат» завершается афоризмом, выявляющим центральное место Арты/Аши в зороастризме: «Есть лишь один путь, это путь праведности (аша, арта), все остальное – беспутье»[202].
Это утверждение резюмирует одну из основополагающих идей зороастризма – противопоставление и непримиримую борьбу между служителями праведности (ашаван, артаван) и служителями лжи (дрегвант). Отвечая своему богу, пророк так говорит о себе:
На твой вопрос: «На что ты решился?» —
Отвечу: «При каждом поклонении огню думать
лишь о наилучшем распорядке (Арта).
Научи же меня изречениям твоим!
Помоги мне силою Хшатры (Дух металла и власти) и Арты,
Когда вместе с теми, кто познал твои заклинания,
Хочу я восстать и изгнать осквернителей заветов твоих»[203].
Активно борясь за утверждение на земле истинной (с его точки зрения) веры и основанного на ней устройства человеческого общества, Заратуштра отчетливо осознавал себя как проводника этого закона, о чем красноречиво свидетельствуют следующие его заявления: «А пока я жив, путем Арты-Правды поведу людей»[204] или «Пока могу я и пока есть силы у меня, я готов обучать людей стремиться к наилучшему распорядку (Арте)»[205]. Помимо благих мыслей, Арта даровала своим приверженцам и силы.
Нарушителей договора и приверженцев лжи карал, согласно «Авесте», бог солнца Митра, чье имя, как отмечалось выше, и значило собственно «договор». Рисуемая в «Михр-Яште» картина этой кары сильно напоминает древнерусские представления о судьбе людей, нарушающих роту:
Если солжет ему
Глава ли дома,
Или глава общины,
Или глава области,
Или глава страны,
То Митра воспрянет,
Гневный и оскорбленный,
И разрушит он и дом,
И общину, и область, и страну…
Солгавший Митре не ускачет на коне…
Копье, брошенное врагом Митры,
Полетит обратно…
Митра отнимает силу у рук его,
Резвость у ног,
Зоркость у глаз…
А стрелы их, орлиными перьями опушенные,
С хорошо сделанного лука
Тетивой пущенные,
Не попадают в цель,
Когда разгневанным, яростным,
Непримиримым бывает
Митра, обладающий широкими пастбищами[206].
Очевидно, что и в Иране Митра изначально являлся одним из богов – хранителей вселенского закона. Появление у него несвойственных ему на индийской почве функций бога войны следует из религиозной реформы Заратуштры, в результате которой Ахура-Мазда, типологически соответствующий Варуне, стал восприниматься исключительно в жреческом аспекте, а присущие ему карающие функции оказались переданы Митре.
О степени укорененности принципа Арты в сознании древних иранцев свидетельствуют и надписи Ахеменидов. Хотя вопрос о соотношении религии правителей Персидской империи с учением Заратуштры и остается дискуссионным, все же подавляющее большинство исследователей считают, что они не были тождественны друг другу. В свете этого показательной является знаменитая антидэвовская надпись Ксеркса, упоминающая из всех небесных сущностей только верховного бога и Арту: «И среди этих стран была (такая), где прежде дэвы почитались. Затем волею Ахура-Мазды я разрушил это капище дэвов и провозгласил: „Дэвы не должны почитаться“. Там, где прежде почитались дэвы, я благочестиво поклонился Ахура-Мазде и арте. ‹…› Ты, который впоследствии подумаешь: „Да буду я счастлив при жизни, а после смерти – (принадлежащим) арте“, следуй закону, который установлен Ахура-Маздой, почитай Ахура-Мазду и арту по бразманийскому (обряду). Человек, который следует закону, который установлен Ахура-Маздой, и почитает Ахура-Мазду и арту по бразманийскому (обряду), он и при жизни будет счастлив, а после смерти будет (принадлежащим) арте»[207]. Очевидно, что для царственного автора поучения установленный верховным богом закон и Арта были близкими, но не одинаковыми понятиями, придерживаться которых следовало праведному человеку.
Хотя родство между иранской Артой и индийской ритой признается всеми специалистами, полностью ставить знак равенства между этими двумя терминами нельзя. Следует иметь в виду, что осуществленная Заратуштрой религиозная реформа в значительной степени исказила изначальные индоиранские мифологические представления. Она была нацелена на установление абсолютного верховенства Ахура-Мазды в монотеистическом духе, в результате чего автоматически происходило снижение значения всех остальных божественных сущностей, а сами они абстрагировались и схематизировались. Однако, несмотря на устойчивую тенденцию к возвеличиванию Ахура-Мазды в ущерб всем остальным божествам, в «Авесте» изредка встречаются места, указывающие на первоначальное более высокое значение Арты как по отношению к отдельным богам, так и по отношению к верховному богу. Так, например, богиней вод и плодородия там является «Ардвисура Анахита, Артой освященная»[208]. Что касается изначального соотношения Арты и Ахура-Мазды, то о нем свидетельствует не только приводившееся выше красноречивое признание нашедшим путь к верховному богу Заратуштрой своей неспособности окончательно постичь Арту-Правду, но и следующий фрагмент из его священного писания: «И вот мы поклоняемся и тем (мужам) и тем (женам), из сущих, добро („лучшее“) которого (мужа) и которых (жен) в молитве познал Ахура-Мазда от Арты»[209]. Однако к историческому времени от былых отношений остались лишь глухие намеки, и в «Авесте», равно как и в не связанной с ней напрямую надписи Ксеркса, Ахура-Мазда уверенно занимает первое место, оттесняя Арту на второй план.
Если на иранской почве Арта стала как бы верхним срезом некогда единого индоевропейского понятия, то его нижним срезом, фонетически более близким к исходному термину, стало древнеиранское слово рату, которое в зороастрийской традиции означало «домовладыка» и «религиозный судья». Специалисты так говорят об этом многозначном понятии: «Рату – один из зороастрийских терминов, означающих „главный, начальник“ или „судья“. Каждый класс существ (или даже предметов) имеет своего рату. Так, для богов – это Ахура-Мазда, для людей – Заратуштра и т. д. Кроме того, рату означает „измеряющее начало“ и применяется, например, к обозначению частей суток, а соответственно и к особым божествам, олицетворяющим их»[210]. Перечень рату отдельных явлений неживой природы и классов животного мира был приведен в главе 2 части I, а относительно положенных человечеству начальников «Авеста» сообщает следующее: «Какие (это) рату? Для семьи, для рода, для племени, для страны, и пятый – Заратуштра»