Каждый заплатил пенни за вход, Дженнингс получил заказы на установку новых систем и стал первым сантехником-миллионером. А выражение «to spend a penny» до сих пор означает «воспользоваться туалетом».
В британском социуме работа садовника, водителя автобуса, парикмахера, электрика и т. д. очень уважается и достойно оплачивается. И сами представители этого класса гордятся своим ремеслом и умениями.
Хотя дети аристократов и высшего среднего класса редко идут работать в такие сферы, в целом родители с тремя высшими образованиями не будут расстраиваться, если их дети решили не связываться с университетами, а стали воспитателями в детском саду, тренерами по пилатесу или парикмахерами.
Парикмахеры в Британии – вообще особая каста. Они приравниваются практически к художникам и скульпторам. Парикмахерские, цирюльни и салоны в Англии чуть ли не на каждом углу.
Есть сетевые, где стрижка начинается от 10 фунтов, а есть салоны с именем, где за стрижку с укладкой от знаменитого мастера платят 1000 фунтов и больше.
Сказать честно, за 14 лет в сетевых и обычных парикмахерских меня ни разу не подстригли и не уложили так, как мне нравится.
Элита британского парикмахерского искусства действительно великолепна. Джон Фрида, Никки Кларк, Дэниел Гэлвин, Тревор Сорби, Чарльз Уортингтон, Дэниел Хершесон, – половина из них училась у Видала Сассуна, все работают с королевской семьей или знаменитостями.
В одно время я взяла десятки интервью со многими знаменитыми парикмахерами для одного российского журнала. Мне показалось интересным, что все эти люди либо очень плохо учились, либо ненавидели школу, либо имели проблемы с обучением. Многие ушли в подмастерья в 14 лет, мало кто из них имеет высшее образование.
Цирюльни, в отличие от России, где они были запрещены после 1917 года, в Британии процветают с XIV века. В Средневековье цирюльники были наравне с дантистами и хирургами. Брадобреям разрешали не только стричь и брить, но и вырывать зубы.
Однажды мне довелось поговорить с цирюльниками самой старинной парикмахерской в мире – Truefitt and Hill. Она очень удобно расположена рядом с Сент-Джеймсским дворцом. С 1805 года там стригутся и бреются сильные и знаменитые мира сего. До недавнего времени, например, клиентом одного из брадобреев был супруг Елизаветы II – принц Филипп.
Парикмахеры в Британии – вообще особая каста. Они приравниваются практически к художникам и скульпторам.
Многие цирюльники и парикмахеры гордятся своей работой и считают ее очень творческой. А почему нет? Если самым талантливым и успешным сам король вручает орден за заслуги перед отечеством?
Это немного удивительно человеку из постсоветского пространства, но меня тот факт, что каждую работу здесь ценят и уважают, очень восхищает.
Аристократом можешь ты не быть, но джентльменом быть обязан
Эта глава частично состоит из диалогов с леди Мэри. Она – собирательный образ нескольких аристократов, с которыми мне довелось общаться и обсуждать аристократию.
Мы встретились в частном клубе. Меня заранее предупредили, что здесь царит строгий дресс-код и ни в коем случае нельзя приходить в джинсах.
Мы сидели в огромном зале ресторана с 10-метровыми потолками, старинными портретами на стенах. Нас окружали массивная мебель и груз традиций, а в воздухе пахло старостью и деньгами. Старыми деньгами.
Леди Мэри, с которой я встречалась, – дочь младшего сына второго брата одного из графов. Их также называют аристократами/дворянами без титула или младшим дворянством. Они могут иметь приставку Lady (для женщин) и Lord (для мужчин).
После обмена любезностями (всегда), разговоров о погоде и о том, кто где провел лето, можно было наконец спросить главное:
– Леди Мэри, кто такие аристократы? Как ими становятся?
– Ну начнем с того, что аристократами не становятся, ими рождаются.
– То есть вообще-вообще никак простому человеку не стать аристократом? Даже за деньги?
– Иногда за великие заслуги титул может подарить монарх. Можно, конечно, выйти замуж за потомственного аристократа и также получить титул. Это случается, но редко. Женщина свой титул мужу передать не может. Еще в начале XX века можно было приобрести поместье и титул «барон» к нему, сейчас такой возможности больше нет.
– Расскажите, возможно ли войти в аристократический круг нам, простым мигрантам? Вот, например, если мой сын будет учиться в Итоне…
– Аристократом вы не станете, это надо принять как данность. Деньги и элитная школа не сделают вас герцогом или графом. Хотя они могут принести вам хороший социальный багаж, круг общения на всю вашу жизнь и, возможно, протекцию в каких-то делах. Но люди нашего круга, как правило, держатся вместе.
«И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым…»[27]
В современной Британии ситуация такова, что у тебя может не быть ни фунта, но ты можешь иметь титул, который достался тебе по наследству. Ты можешь родиться в королевской семье, но не иметь титула. Например, дети принцессы Анны и внуки Елизаветы II – Питер и Зара Филлипс не имеют никаких титулов и живут почти обычной жизнью. А граф Кардиган, будущий 9-й маркиз Эйлсбери из одного из самых старейших родов Британии, живет на пособие по безработице и еле сводит концы с концами.
– Хорошо, а если получить блестящее образование?
– Вы можете родиться здесь, учиться в престижной частной закрытой школе, играть в поло, говорить на самом что ни на есть чистом английском языке, но все равно в разговоре всем будет понятна ваша родословная. По акценту, манере речи, сленгу, местам, где вы проводили детство, и разным мелочам, о которых знаем мы, а вы даже не догадываетесь.
– А какой у аристократии акцент?
– Аристократический. (Мэри мило улыбается.) Его не спутаешь ни с каким другим. Главный секрет – почти не двигать верхней губой, этому дети из дворянских семей не учатся, а приобретают в семье.
Кстати, я заметила, что почти у всех аристократов выдвинута вперед и вниз верхняя губа, наверное, это и позволяет им говорить на своем аристократическом языке.
– А джентльменом можно стать?
В современной Британии ситуация такова, что у тебя может не быть ни фунта, но ты можешь иметь титул, который достался тебе по наследству. Ты можешь родиться в королевской семье, но не иметь титула.
– По сути, джентльмен в современном мире – это просто хорошо воспитанный человек. Он уступит место даме, откроет ей дверь, поможет надеть пальто. В современном обществе многие не приветствуют такого как бы унизительного отношения к женщине, но для аристократии это консервативно и правильно.
Джентльмен – тот, кто дома ведет себя так же, как и в обществе. Если на людях все прилично, а дома вы чавкаете во время обеда, то вы не джентльмен. Джентльмен всегда и везде ведет себя безупречно. И кстати, надо сказать, что не все аристократы – джентльмены. Поведение некоторых оставляет желать лучшего.
– Как можно понять, что перед вами аристократ?
– Настоящий аристократ будет одет аккуратно, но, скажем так, потрепанно. Одежда зачастую сшита на заказ, но она не должна производить впечатление только что купленной. Старенькие пиджаки, потертые джинсы. Их машины зачастую такие же старенькие и невзрачные. На руке, скорее всего, будет кольцо с гербом, а вот обручальные почти никто не носит.
– А женщины-аристократки?
– Тоже предпочитают небрежный стиль, качественные вещи и часто экстравагантные детали. Аристократки также не увеличивают губы, не признают искусственный загар, наращенные ногти, волосы и яркий маникюр. Никаких блесток, больших логотипов на одежде и сумках. И, главное, они всегда одеваются к месту и ко времени. Настоящая аристократка не наденет бриллианты утром или пляжные тапочки в театр, хотя другие британки могут. Женщину благородных кровей отличает осанка, она должна быть балетная! Без идеальной осанки вы будете ужасно смотреться на лошади.
Джентльмен – тот, кто дома ведет себя так же, как и в обществе. Если на людях все прилично, а дома вы чавкаете во время обеда, то вы не джентльмен.
– Аристократы отдают своих девочек в балетные школы?
– Некоторые отдают, но я просто привязывала крестом палки к спинам своих дочерей, и осанка у них великолепная.
– Какое образование предпочитают аристократы?
– Частное. И желательно, чтобы это была школа-пансион. Дети должны с детства приучаться к самостоятельности и умению налаживать общение и связи.
Вообще, по моим наблюдениям, аристократы как-то прохладно относятся к точным наукам и инженерии, считают это уделом среднего класса. В университетах принято изучать философию, теологию, литературу, языки, географию, историю искусства. Уважают математику – ну, это царица наук.
Правда, некоторые наследники титулов и больших земельных угодий учатся аграрному делу, животноводству и уходу за лошадьми, чтобы разбираться в делах своих ферм.
– Мэри…
– Леди Мэри.
– Да, простите, леди Мэри, что вы думаете о традициях отдавать титул, поместье и основной бизнес лишь старшему сыну? Как должны выживать его братья и сестры? Если допустить, что род небогатый, то не кажется ли вам это немного устарелым и несправедливым?
– Ничуть! Когда ты растешь в этом мире, то эти правила нашей жизни впитываются с молоком матери. Надеяться нужно только на себя и нельзя ждать милостей от природы.
Вы знаете, с одной стороны, этот закон может показаться атавизмом, а с другой стороны, майорат позволил многим древним дворянам сохранить поместья, земледельческие наделы, собрания искусства, а не пустить все с молотка, чтобы разделить наследство поровну между наследниками.
Второе очень важное замечание – именно из-за майората, я думаю, Британия стала такой большой империей. Он обеспечивал только старшего сына, все остальные братья с детства знали, что их судьба только в их руках. Поэтому они плыли в дальние страны, дрались с местным населением, захватывали новые земли, получали должности и свою долю в массовой колонизации. Они это делали по многим причинам, одной из которых было то, что там, дома, их ничего не ждало. Ни кола, ни двора, ни источника дохода. Чем меньше им оставалось бы по условиям завещания, тем яростнее и охотнее они пускались в погоню за лучшей жизнью.