— Твой отец продал меня французам за пустячную сумму в две тысячи крон. Мне пришлось несладко, — угрюмо и неохотно объяснил Александр. — Я был бы уже мертв или заперт в трюме французского корабля, если бы мне не удалось улизнуть.
— Не могу поверить!
— Ангус поначалу говорил то же самое. Тем не менее это правда.
Томас со стуком поставил свой кубок на стол.
— Проклятье! Я знал, что он тебя ненавидит, но чтобы такое?! Господи, как он мог сделать подобную глупость? И особенно в такой момент!
— Он твой отец. Тебе виднее, — с кривой усмешкой ответил Александр.
Подхватив почти пустой кувшин вина, он осушил его одним глотком.
— О черт, я умираю от жажды! От голода тоже. Я вырвался из самого пекла. Где тут у вас кухня, Том? Я только велю Гранту послать еды нашим людям и вернусь к тебе через минуту.
— Нет, не уходи. Я сам пошлю кого-нибудь.
— Ты что, рехнулся, братец? Что за манеры? Разве можно оставлять новобрачную одну сразу после свадьбы?
Впервые за все время Александр бросил взгляд на Джонет. Их глаза встретились.
— Как вы очаровательны, моя милая! Поздравляю, леди Дуглас.
Взгляд Джонет не дрогнул.
— Благодарю вас, сэр. Жаль, что вы не успели сюда к венчанию.
На один бесконечно долгий и напряженный момент глаза Александра не отрывались от нее. Потом он вновь с ухмылкой повернулся к Томасу.
— До чего же тебе везет, Том. Берегись, как бы я не увел эту девку у тебя из-под носа. Л-леди Дуглас, — обернулся он к ней, отвесив насмешливый полупьяный поклон, и направился в кухню.
Джонет взяла свой бокал и отпила большой глоток, надеясь, что это поможет ей немного прийти в себя. Она не знала, как толковать поведение Александра, и чувствовала себя сбитой с толку. Его теперешние слова не оставляли места для надежды, но, кроме него, ей больше не на кого было надеяться.
Однако он вел себя странно, будто и не собирался увозить ее отсюда. К тому же он прибыл слишком поздно! Она уже замужем. Джонет, нахмурившись, потягивала вино. По крайней мере, он жив и он здесь, твердила она себе. Она больше не одинока.
И вот он вернулся. Под мышкой у него была зажата большая фляга мускатного вина, в руке он держал куриную ножку и щедрый ломоть хлеба. Оседлав скамью напротив Томаса, он выложил всю свою добычу на стол.
— Послушай, Том, ты был мне другом. Я бы не хотел, чтобы вся эта каша, которую заварил твой отец, ошпарила и тебя.
Александр поднял голову и поймал взгляд Томаса.
— Ангус зол как сто чертей… он просто вне себя. Наш дорогой лорд-канцлер считает, что его обвели вокруг пальца. Мы мчались сюда очертя голову. Он даже грозился, что остановит венчание и отдаст твою невесту кому-то другому.
Томас самодовольно ухмыльнулся.
— Теперь поздновато об этом толковать, как ты считаешь?
— Возможно. Но в самый раз завести разговор о признании брака недействительным.
Улыбка Томаса увяла.
— Ты же не думаешь, что он это сделает? Дьявол, он обещал!
Александр наклонился через стол и понизил голос.
— Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? Отвел бы невесту в спальню прямо сейчас, не откладывая. Пока все они заняты едой и разговорами, никто тебя не остановит. Было бы непростительно упустить такое состояние из-за нехватки нескольких пятен крови на простынях.
Джонет не могла поверить своим ушам. Она ошеломленно взглянула на Александра широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Но немыслимо было как-то иначе истолковать эту ухмылку, не могло больше быть никаких сомнений в том, на чьей он стороне. После изнурительного ночного путешествия, после пережитого за день страха и побоев это последнее предательство перенести было невозможно.
Она поднялась со стула, сама не понимая, что делает. Она доверяла ему, любила его! Ее охватила неистовая ярость. Ярость и унижение.
— Ты лживый пес! Ты… — она искала слов и не находила. Таких слов просто не было.
Ее взгляд упал на стоявшую между ними на столе флягу с вином. Джонет потянулась за ней в слепом желании его ударить, как-то поквитаться за все пережитое.
Но Александр предугадал ее движение и успел схватить ее за руку, другой рукой подхватив фляжку.
Томас поднялся.
— Черт тебя побери, женщина! Ты что, свихнулась?
Он схватил ее за руки и оттащил от Александра. Джонет боролась изо всех сил, проклиная их обоих.
— Горяча, а, Том? Даже не знаю, сумеешь ли ты ее взнуздать. Предлагаю пари, — с добродушным смехом проговорил Александр. — Ставлю пять фунтов, что эта лошадка тебя сбросит! А ну-ка, давай выпьем за это, — он налил в кубок вина и поднял его.
Он смеялся. Боже милостивый, Александр веселился от души! Томас тоже расхохотался. Джонет перестала сопротивляться. Это было бесполезно и только выставляло ее в дурацком виде.
Томас принял кубок левой рукой, продолжая правой крепко прижимать к себе Джонет.
— За вас, мадам. Думаю, нам стоит последовать совету лорда Хэпберна. Я не хочу терять состояние да еще и пять фунтов в придачу.
Он осушил кубок единым духом.
Александр все еще ухмылялся.
— Провожу вас до лестницы. Понадобится помощь — зови.
Все трое двинулись к лестнице, ведущей наверх. Джонет спотыкалась, как слепая, но Томас тащил ее, словно сноп, крепко обхватив одной рукой за талию. Никогда в жизни она не испытывала ни к кому такой пламенной ненависти, как в эту минуту к Александру. Каждое сказанное им слово, все, что он когда-либо делал, было ложью! У лестницы они остановились.
— Держи-ка, Том, это наш первый военный трофей, — Александр протянул ему флягу с вином. — И пусть она нарожает тебе здоровых сыновей! Пей, братец. Тебе надо подкрепиться.
Разразившись новым взрывом смеха, Томас глотнул из фляги и стал подталкивать Джонет впереди себя вверх по ступеням.
В коридоре стояла полутьма, лишь тут и там на стенах были укреплены тусклые светильники. Остановившись возле узкой двери, Томас отодвинул щеколду и втолкнул Джонет внутрь.
В комнате горели свечи, постель была уже разобрана, и край одеяла призывно откинут. Джонет наконец вывернулась из цепких рук, пошатываясь и стараясь сдержать внезапно охватившую ее дрожь.
Томас еще раз отхлебнул из фляги и закрыл дверь, глядя на девушку исподлобья тяжелым, угрюмым взглядом.
— В конце концов, может, все не так уж и плохо, — принялся он рассуждать вслух. — Молодая, стройная. В тебе, в общем-то, нет ничего такого… что было бы неприятно мужчине.
Он опять приложился к фляжке, и внезапно его опять разобрал смех.
— И к тому же ты — Максвелл! Ей-богу, мне это нравится! Мьюр считал, что я тебя не стою. Что ж, посмотрим, стоишь ли ты меня. Представляю, как Мьюр будет корчиться, когда я расскажу ему все в подробностях!
Джонет не сводила с него глаз, тяжело и прерывисто дыша. Ее сердце больно колотилось, словно не умещаясь в груди. Она понимала, что находится на грани истерики, и боялась перейти эту грань, не зная, чем это грозит.
Оглянувшись через плечо, девушка отчаянно старалась отыскать глазами какое-нибудь оружие. Пусть бы Томас продолжал говорить, продолжал пить, тогда ей, возможно, удастся оглушить его.
Томас запрокинул флягу, чтобы допить остатки вина.
— Хватит разговоров! Покончим с этим делом, пока нас никто не хватился.
Он решительно двинулся к ней, и Джонет попятилась от него к стене.
Но Томас вдруг зашатался, споткнулся и едва удержался на ногах. Подняв руку ко лбу, он бросил на девушку недоуменный взгляд.
— Какого дьявола?
Он сделал еще несколько неуверенных, заплетающихся шагов.
Джонет вжалась в стену. Боже милостивый, да он пьян! Ее взгляд упал на тяжелые оловянные подсвечники. Если бы как-то проскользнуть мимо него…
Томас с размаху налетел на стоявшее рядом с нею небольшое бюро, рассыпав по полу ворох бумаги и перьев, и схватил ее обеими руками за плечи. Всем своим весом он тянул ее вниз, к полу.
Девушка закричала и попыталась вырваться. И вдруг, словно по волшебству, его хватка ослабла. Он застонал и растянулся на полу у ее ног.
Джонет долго не могла оправиться от испуга. Ее била дрожь. Прислонившись к стене, она закрыла глаза, не в силах двинуться с места. Томас потерял сознание, но не может же она вот так стоять здесь и трястись! Надо что-то делать. Однако она почему-то была не в состоянии заставить себя взглянуть вниз.
— Джонет?
Ее глаза широко раскрылись.
В дверях стоял Александр. Он вошел в комнату и осторожно притворил за собою дверь, стараясь не шуметь.
— Ты меня здорово напугала там, внизу, милая. Слава Богу, вино не пролилось. Мне было бы нелегко с ходу придумать другой способ справиться с этим ублюдком, не поднимая шума.
И вдруг все встало на свои места. Томас был не пьян, он был одурманен, поняла Джонет. Александр опоил его каким-то сонным зельем. И все же ей никак не удавалось унять колотившую ее дрожь, она не могла заставить себя даже говорить.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, детка, но другого выхода не было. Пришлось незаметно увести вас обоих от остальных. Я пытался тебя предупредить. Пытался дать тебе понять, что я задумал.
Все это Александр проговорил, по-прежнему не двигаясь. Его голос звучал мягко, ободряюще:
— Как только почувствуешь себя в силах отправиться в путь, я дам Гранту знать. Он уже держит лошадей наготове.
Джонет судорожно перевела дух. Александр, очевидно, полагал, что имеет дело с девицей, ударившейся в истерику. Впрочем, еще несколько минут, и это было бы правдой.
— Ты меня тоже здорово напугал там, внизу…
Она прикусила губу, стараясь совладать с собой, но не сумела сдержать улыбку.
— И когда же я наконец научусь не сомневаться в тебе, Алекс?
— Наверное, когда я перестану давать тебе повод для сомнений.
Он подошел к ней, подхватил за талию и легко, как пушинку, перенес через распростертое на полу тело. И вот она уже в его объятиях, прячет лицо в его кожаной куртке, а его руки сжимают и держат ее. Крепко и надежно.