К тому времени, как Александр отправился на поиски Джонет, прошло более часа. Покончив с плотным завтраком, он принял горячую ванну и побрился, а потом натянул свежевычищенные кожаные штаны, надел белую льняную рубашку и пошел прогуляться по саду.
Но Джонет там не было. Он обошел все помещения центральной башни и стал искать ее во внешних укреплениях. Дойдя наконец до конюшен, Александр встревожился не на шутку. Джонет не было и здесь, зато он увидел Гранта, сидевшего на низенькой скамеечке. Его верный спутник строгал какую-то палочку и выглядел мрачнее обычного.
— Ты видел Джонет?
— Да, она поехала кататься верхом. Сказала, что ей хочется побыть одной.
Александр нахмурился.
— И ты отпустил ее одну?
— Похоже, ей и вправду хотелось побыть одной.
— Живо седлай мою лошадь! Если с ней что-то случилось, я…
Грант поднял голову.
— Тут есть небольшой парк, разбитый по приказу графини. Вон за той луговиной. Вчера, пока ты спал, мы с девочкой ездили туда вместе. — Он вновь помрачнел и вернулся к своему бесцельному занятию. — По-моему, ей лучше побыть там, чем сидеть тут в четырех стенах.
— Говори прямо. Ее что-то расстроило? В чем дело? — настороженно прищурился Александр.
— Назначен день суда над Мьюром. Говорят, против него выставлено много свидетелей.
— Проклятие! Кто ей сказал?
— Диана. Упомянула походя сегодня утром. Услышала, мол, об этом, когда уезжала из Эдинбурга.
— Разрази меня гром! Как она могла сделать такую глупость?
Грант пожал плечами.
— Разве наша Диана похожа на дуру? — На минуту он с головой ушел в выстругивание зубочистки. — Поразмысли об этом немного, братец. До тебя дойдет.
Александр опять выругался и подозвал вышедшего из-за угла конюха.
— Седлай мою лошадь, да побыстрее!
— Две твои женщины в одном и том же доме. Похоже, нам всем тут скоро станет тесно, а?
— Джонет Максвелл не моя женщина, — холодно ответил Александр. — Я привез ее сюда, потому что обещал ей помочь, но главным образом, чтобы отомстить Мэрдоку. Как только я все устрою, она отправится во Францию.
— Да уж, известное дело, — хмыкнул Грант, продолжая непрерывно строгать. — Только не говори мне, что тебя это не волнует.
— Ее поездка во Францию? Ни капли.
Грант покачал головой.
— Можешь лгать девчонке, если хочешь, или себе самому, если ты настолько глуп, но мне не пытайся морочить голову всяким вздором. Я хитрый старый горец, и я тебя знаю. Несмотря на оба эти обстоятельства, я к тебе привязан, братец. И немного встревожен, понимаешь?
Александр тяжело вздохнул. Несколько мгновений он молчал, потом его лицо расплылось в улыбке.
— Не думал, что моя душа — открытая книга. Сперва Диана. Теперь ты.
Он помедлил, в его голосе зазвучали горькие нотки.
— Смешно, не правда ли? Боже милостивый, да Мьюр умер бы со смеху, если бы узнал!
Грант как ни в чем не бывало продолжал выстругивать свою зубочистку.
— Нет, не думаю.
— Точно умер бы, даю слово. Какая утонченная месть! Я позволил своим чувствам взять верх над разумом… Диана уже на это намекнула, и она, конечно, права. Я отошлю девочку во Францию. Мне нечего ей предложить. Мне вообще нечего предложить порядочной женщине. Мьюр об этом позаботился!
— Мне очень жаль, братец.
— Мне тоже. Но я с этим справлюсь, — Александр вздохнул и провел рукой по волосам. — Таков людской удел, не правда ли? Желать того, что недоступно. Наверное, истинная мудрость состоит в умении довольствоваться тем, что есть и пока можно.
— Многие так считают.
— Я бы и сам так сказал еще две недели назад… но не теперь. — Александр помолчал. — Послушай, Грант… мы столько раз выручали друг друга из самых невероятных переделок… Я уже и счет потерял, — он запнулся и прикусил губу. — Я хочу сказать… Надеюсь, ты понимаешь…
Грант поглядел ему прямо в глаза.
— Я же тебе говорил, я хитрый старый горец. Не надо слов. Ты привык к темной стороне жизни, братец, ты много чего перенес и в отличие от других не жаловался. И я еще не потерял надежды увидеть, как ты пробьешься к свету.
Они молча смотрели друг на друга. Вдруг Александр рассмеялся.
— О Господи, как мы дошли до жизни такой? Я ведь собирался сказать, что шкуру с тебя спущу!
Конюх привел оседланную лошадь. Лицо Гранта приобрело обычное непроницаемо-угрюмое выражение.
— Садись-ка ты лучше на коня да поезжай за девочкой. А шкуру мою не трожь, она мне очень дорога, вся до последнего кусочка. После стольких лет, считай, я с ней сроднился.
Александр вскочил в седло.
— Каждому, кто посягнет на твою шкуру, придется взять и мою. А мне и самому в последнее время ее не хватает.
Он повернул коня и рысью направил его к воротам.
Грант посмотрел ему вслед.
— А кто виноват, мальчик мой?
Он сокрушенно покачал головой.
— Уж больно ты хитер, как я погляжу. Сам себя готов перехитрить.
Джонет пристально смотрела на воду вытянутого узкой полоской пруда, пытаясь проникнуть взглядом за колеблющееся отражение над вздыбленной рябью поверхностью. Крошечная рыбка выскользнула из-под затонувшей коряги и засновала между колышущихся водорослей. Из-за коряги показалась и медленно двинулась ей навстречу крупная рыба.
Сама того не замечая, девушка затаила дыхание. Она знала, каково тому, за кем охотятся.
Но хищник лениво проплыл мимо, ничего не заметив. Значит, его крошечной жертве отпущен еще день, чтобы вырасти и поумнеть. А может быть, и меньше. Может, час или всего несколько минут.
— Какое увлекательное занятие: смотреть на воду! Удивительно, как это мне раньше не приходило в голову!
Джонет вздрогнула от неожиданности.
Александр подошел к ней, ведя на поводу своего коня. Он был смугл и в плотно облегающих кожаных штанах и белой рубашке выглядел бодрым и свежим. Долгий сон явно пошел ему на пользу. Она обрадовалась, и тотчас же, как ни странно, ее охватило негодование. Наверное, Роберт выглядит сейчас далеко не так хорошо.
— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь? — вежливо осведомился Александр.
И, не дожидаясь ответа, стал привязывать лошадь.
— А что бы изменилось, если бы я стала возражать?
— У-у-у, да мы сегодня не в духе, как я погляжу! Похоже, воздух Англии не пошел тебе на пользу. — Александр сел, невозмутимо разглядывая свой сапог. — Но ты в любую минуту можешь вернуться, если захочешь.
Джонет вспыхнула и отвернулась.
— Извини, Алекс. Я действительно сегодня не в духе, — она вновь взглянула на него и улыбнулась. — Но ты хорошо выглядишь, и я этому рада. Позавчера твой вид меня напугал.
— Пустяки. Не стоило беспокоиться.
— Грант был иного мнения. Он мне рассказал, что случилось.
— Грант слишком много болтает.
— Грант?
Александр улыбнулся, и Джонет почувствовала, как ее охватывает уже знакомое волнующее тепло. Она вспомнила, как он ей улыбался, как целовал ее два дня назад, и ей захотелось все это испытать заново.
Он протянул руку и взял ее за подбородок. Его глаза оглядели ее неторопливо и с явным одобрением.
— Похоже, кое-кто куда лучше владеет ножницами, чем я. С такой прической и в таком наряде ты будешь чувствовать себя как дома при любом европейском дворе.
Джонет смущенно поднесла руку к волосам.
— Диана прислала мне свою камеристку, француженку. Все равно слишком коротко, но все-таки лучше, чем было раньше.
Александр подмигнул ей. Какое-то неуловимое выражение в его глазах заставило ее сердце учащенно забиться.
— Намного лучше, — согласился он.
Его пальцы скользнули по ее щеке, потом пробежали по ее коротким локонам… раз… и еще раз, но уже медленнее.
— Бьюсь об заклад, все кавалеры будут от тебя без ума. Хотел бы я все это видеть. — Его улыбка вдруг мучительно искривилась. — Интересно было бы знать, как тебе это понравится, милая.
Джонет уставилась на него в недоумении.
— Что ты имеешь в виду?
— Пора тебе сообщить, что я предпринимаю шаги, чтобы отправить тебя во Францию. Олбани примет тебя в своем доме. И я готов хоть сейчас биться об заклад, ты станешь первой красавицей при французском дворе.
— Во Францию? — переспросила Джонет в полном смятении. — Но французы только что пытались тебя убить!
Александр прилег, опершись о локоть.
— Ну, ты им, конечно, не скажешь, что знакома со мной. Все переговоры будут проведены официально. Посредниками будут видные английские сановники. У меня есть друг в Лондоне, он возьмет на себя поручительство.
Джонет сорвала травинку и принялась методично разрывать ее на мелкие кусочки. Ей предстояло потерять их обоих! Нет, этого она не могла вынести.
— Ты хочешь сказать, что мы больше никогда не увидимся?
— Один Бог это знает, но скорее всего нет, милая, мы больше не увидимся. Я не стремлюсь поселиться во французской тюрьме.
Девушка глядела на изорванную в клочки травинку у себя в руках, стараясь оправиться от потрясения. Как это похоже на Александра: обрушить ей на голову такую новость как бы походя, словно речь шла о пустяках. Опять ее мечты разбились в столкновении с жестокой действительностью. Александру она больше не нужна, теперь у него есть Диана. Роберта осудят и, наверное, скоро казнят, это вопрос нескольких недель. Александр тоже уйдет из ее жизни. Он ненавидит Роберта. Он обманул ее и заставил предать дядю. И чем бы он ни руководствовался теперь, снова вмешавшись в ее судьбу, очевидно, он считал свою цель уже достигнутой.
— И когда же все это произойдет? — спросила Джонет, с безрассудной гордостью отметив, что голос у нее не дрожит.
— Как только мы получим охранные грамоты для передвижения по Англии. Я бы получил их до того, как мы пересекли границу, но Мэрдок спутал все мои планы.
— Значит, Роберт был прав, верно? Ты действительно собираешь сведения для англичан. И вот теперь его казнят как предателя, а ты останешься на свободе. Пресвятая Дева, где же в этом мире справедливость?