Ко всему вышесказанному добавилась значительная протяженность фронта – до 250 км.
Спецификой было и то, что руководство и Неманской, и 5‑й армии было представлено высококлассными военными специалистами, что придает Шавельскому сражению повышенный интерес.
Оперативный план О. фон Белова предполагал: 1) отказ от прорыва центра русской армии; 2) применение флангового маневра; 3) наступление должно было проводиться на широком фронте и представлять собой маневренные действия самостоятельных ударных групп и 4) задачи исполнителям были поставлены кратко и ясно, не стесняя их инициативы, причем указание задач не вскрывало сущности задуманного маневра (удар против Шавельской группы), чтобы заставить противника думать – главный удар направлен на Митаву.
Контуры германского плана – главный удар мощным левым флангом, вспомогательный – правым флангом и заслон в центре. На левом фланге была образована сильная ударная группа. Учитывая, что части 5‑й армии на этом участке были значительно слабее, противник создал здесь превосходство над противостоящими русскими силами – двукратное в пехоте и еще большее в артиллерии. Этот «боевой кулак» должен был, пройдя Митаву, с севера окружить русские войска на шавельском направлении.
Недостаток сил и средств не позволял русскому оппоненту О. фон Белова – П.А. Плеве – принять наступательный план действий и вырвать инициативу из рук противника – ему пришлось ограничиться обороной. Но генерал не мог отказаться от присущей ему активности. Будучи сторонником оперативного контрманевра, Плеве видел в нем не только меру противодействия воле врага, но и инструмент давления на него с целью заставить отказаться от удара в выгодном направлении. Такой план требовал сильного общего резерва в районе восточнее Шавли, а его не было. Район Шавли являлся центральным опорным пунктом русской позиции, прикрывающим все операционные направления – его удержание имело первостепенное значение.
П.А. Плеве стремился держать в своих руках все нити тактического управления войсками. Для него было присуще ограничивать оперативную свободу подчиненных начальников, самому вникать во все вопросы тактического руководства. С одной стороны, это происходило от недоверия к некоторым начальникам (заметим – зачастую весьма обоснованного), с другой стороны – от желания ни на секунду не выпускать нити управления и контроля из своих рук. Ставка Верховного главнокомандующего считала его одним из лучших командующих армиями.
Спецификой проведения операции было отсутствие общего резерва у обоих противников – они стремились компенсировать этот недостаток повышенным маневрированием. Но для обороняющегося наличие резерва было еще более необходимым фактором, так как его отсутствие лишает возможности отразить удар противника.
1 июля в 8 часов противник атаковал Шавли (центр боевого порядка 5‑й армии) 1‑м резервным корпусом. Сводка Ставки Верховного главнокомандующего фиксировала: «Неприятель, усилив свои войска в северной части риго-шавельского района, 1 июля перешел в наступление от Газенпота в направлении к Гольдингену, а также на участке от Шрундена до Попелян. Наша конница и передовые части задерживают неприятеля на переправах через Виндаву и Венту и на других удобных позициях». Центральные корпуса 5‑й армии стойко оборонялись, под Шавли шли упорные бои.
Через три часа после германского наступления Плеве разгадал главный замысел противника – что германцы стремятся овладеть именно Митавой, а в центре наносится отвлекающий удар.
Один из принципов русского командарма – на удар отвечать ударом. Действуя согласно своей концепции активной обороны, П.А. Плеве решил нанести неприятелю фланговый удар со стороны Шавли силами 19‑го армейского корпуса с приданными ему частями – в полосе правого берега р. Виндавы. Несомненно, что сильный удар в этом направлении не только мог остановить наступление германцев, но и заставил бы их отойти назад на левый берег реки. Но отсутствие в районе Шавли армейского резерва оказалось пагубным для этого грамотного шага русского командующего.
За время подготовки к этому маневру обстановка настолько изменилась, что полководец, почти никогда не отменявший свои решения, на этот раз поступил по-другому. Путем перегруппировки он создал две сильных группы (на правом фланге армии и в центре). Стремясь исправить главный недостаток развертывания армии – отсутствие резерва, – П.А. Плеве приступил к сосредоточению 13‑й Сибирской стрелковой и 2‑й кавалерийской дивизий за правым флангом 5‑й армии.
В это время ударный левый фланг Неманской армии, преодолев сопротивление русских ополченцев и конников (4‑я Донская казачья дивизия при содействии 18‑го стрелкового полка за день отбила три атаки противника), форсировал Виндаву.
Германские 8‑я кавалерийская дивизия с 18‑й кавалерийской бригадой, кавалерийский корпус Шметтова и 41‑я пехотная дивизия к вечеру захватили участок правого берега, а 78‑я резервная дивизия заняла линию Пурпле – Сунтеклы. Но южнее Уссурийская казачья бригада, при содействии 17‑й пехотной дивизии, удержала свои позиции.
В результате первого дня сражения левый фланг Неманской армии продвинулся на 5—30 км на фронте до 80 км.
Правильно оценив обстановку, командующий 5‑й армией сосредоточивает на самое опасное направление (район от Даменек до р. Водокста на протяжении 20 км) достаточные силы для противодействия противнику. Мероприятия П.А. Плеве замедлили продвижение обходящего крыла немцев и усилили русские войска на опасном направлении. В частности, на угрожаемый участок перебрасывалась Уссурийская конная бригада (боевые качества бригады и ее командира генерал-майора А.М. Крымова П.А. Плеве очень высоко ценил), форсировалась переброска 13‑й Сибирской стрелковой дивизии.
2 июля германцы заняли Венен и Кабилен, продвинувшись более чем на 35 км. Отсутствие позиционного фронта и прибалтийские пространства давали себя знать. Кавалерийский корпус Шметтова встретил сопротивление 4‑й русской кавалерийской дивизии в районе Фрауенбурга, но благодаря превосходству сил оттеснил ее в район Декшен – Каулицен, достигнув линии Кумберн – восточный берег озера Цецерн – район Альт Жварден. Действия германской конницы изобиловали огрехами и тактическими промахами. Так, 8‑я кавалерийская дивизия, не имея перед собой противника, не оказала содействия корпусу Шметтова, а 4‑я русская кавалерийская дивизия (оказавшись зажата между превосходящими конными массами противника) благополучно ускользнула.
41‑я пехотная дивизия, ведя упорный бой с Уссурийской конной бригадой, за день продвинулась лишь на 10–12 км, достигнув линии Декшенек – Поднек. И это при значительном превосходстве пехоты над конными частями! А.М. Крымов свою задачу выполнил – темп движения германцев был замедлен, и авангард 13‑й Сибирской стрелковой дивизии мог беспрепятственно подойти к м. Ней Ауц.
В результате – первоначальную атаку немцев на Митаву удалось отразить.
78‑я резерная дивизия, преодолев сопротивление 4‑й Донской казачьей дивизии, овладела районом Лайжево; 6‑я резервная дивизия форсировала р. Венту и овладела районом Ошмяны, выходя во фланг 38‑й русской пехотной дивизии. Последнее обстоятельство представляло наибольшую опасность, даже при том, что 1‑я резервная дивизия, наступая через р. Рингова, была отбита 38‑й русской дивизией. Сводка Ставки отмечала, что «неприятель 2 июля занял правый берег Виндавы и Венты и на некоторых участках продолжал движение на восток».
П.А. Плеве не только увидел наступление на Митаву конницы и пехоты противника, но и то, что немцы стали обходить фланг 19‑го армейского корпуса. Он решает две важнейших задачи: 1) прочно прикрыть Митаву (усиливая митавское направление 13‑й Сибирской стрелковой дивизией и 15‑й кавалерийской дивизией) и 2) обеспечить удержание за собой г. Шавли (усилив 19‑й армейский корпус 4‑й Донской казачьей дивизией, 1‑й Кавказской стрелковой бригадой и частями 73‑й и 79‑й пехотных дивизий).
За первые два дня сражения германцы продвинулись на 8—65 км – причем русские не только не были разбиты, но на митавском направлении значительно усилились.
3 июля 8‑я германская кавалерийская дивизия с 18‑й кавалерийской бригадой около 15 часов вступили в бой с 4‑й русской кавалерийской дивизией. Пользуясь превосходством сил, германцы заставили русских отходить с потерей последними 2 орудий и 600 пленных, но преследования организовать не сумели. 41‑я германская пехотная дивизия 3 июля преодолевала сопротивление авангарда 13‑й Сибирской стрелковой дивизии и 15‑й кавалерийской дивизии. Последние медленно отходили, удерживая каждый рубеж, и германцы только к вечеру, пройдя около 10 км, подошли к позициям 7‑го Сибирского армейского корпуса.
4‑я Донская казачья дивизия при поддержке 1‑й Кавказской стрелковой бригады остановила 78‑ю резервную дивизию.
4 июля особенно активно действовал левый фланг Неманской армии. Германцы вели наступление в направлении на Туккум и Альт-Аутц. 8‑я германская кавалерийская дивизия с 18‑й кавалерийской бригадой вели бой с частями 15‑й русской кавалерийской дивизии, а кавалерийский корпус Шметтова – с 4‑й русской кавалерийской дивизией.
Решающий удар германской конницы оказался невыполненным. Она имела все возможности достигнуть успеха, но все выгодные для нее тактические обстоятельства (превосходство в силах, перевес в артиллерии, высокая квалификация командного состава) не оправдали себя.
Гораздо более тяжелым для русских было положение на фронте 7‑го Сибирского армейского корпуса. Когда началась артиллерийская подготовка немцев, стрелки (многие из них только что встали в строй, части не были сколочены) не выдержали ураганного огня, начав покидать окопы – в строю осталось не более 50 % личного состава. Для того чтобы упорядочить отход корпуса и привести его в организованный вид, необходимо было начать немедленное отступление, не дожидаясь германской атаки. Командование корпуса так и поступило, тем самым вынудив начать отход и соседей – Уссурийскую конную бригаду и 15‑ю кавалерийскую дивизию. Вновь сказалось отсутствие общего резерва.