Кровопускание германской армии в 1915 г. в России более чем в два раза превзошло знаменитую «верденскую бойню».
В стратегическом плане Горлица и Луцк 1915‑го ознаменовали крах планов противника вывести Россию из войны (как Марна и Ипр 1914‑го ознаменовали крах планов вывести из войны Францию с Англией) и лишили Германский блок теперь уже даже гипотетической перспективы на успешный исход войны.
2.4. Зимнее наступление на Стрыпе, ноябрь 1915 – январь 1916 г
Важнейшей стратегической задачей, стоявшей перед русским Верховным командованием в конце осени 1915 г., была военная поддержка сербской армии, которая вела неравную борьбу с объединенными силами Германии, Австро-Венгрии и Болгарии.
Для решения этой задачи была сформирована 7‑я армия (командующий – генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев), включавшая в свой состав: 2, 16, 5‑й Кавказский армейские корпуса и 3‑ю Туркестанскую стрелковую бригаду. В октябре соединения армии были сосредоточены в г. Одесса – Тирасполь (16‑й армейский корпус), на ст. Раздельной (2‑й Кавказский армейский корпус), в г. Николаев – Херсон (5‑й Кавказский армейский корпус) и в м. Рени (3‑я Туркестанская стрелковая бригада).
Изначально соединения 7‑й армии предназначались для Босфорской экспедиции, в дальнейшем варианты оперативно-стратегического использования армии неоднократно менялись. Так, осенью 1915 г. рассматривался проект морского десанта на побережье Болгарии (вопрос был проработан под руководством командующего Черноморским флотом адмирала А.А. Эбергарда). Но, по мнению морских специалистов, без наличия морской базы в г. Констанца, в условиях присутствия неприятельских подводных лодок на Черном море, и в осеннее время (в период штормов) десантная операция была труднореализуемым проектом. Она могла привести и к крупным потерям в составе десантного корпуса. Тем не менее 7‑я армия сосредотачивалась в Одесском военном округе именно в расчете на десантную операцию – войска готовились к выполнению специфических задач, были приняты особые меры предосторожности для сохранения военной тайны – даже командиры корпусов до последнего момента не имели информации о пунктах дислокации своих войск.
Начальник Штаба Ставки генерал от инфантерии М.В. Алексеев считал более перспективным сосредоточить армию на волочиском направлении и в ближайшее время перейти в наступление на Галицийском театре военных действий.
В ноябре от проведения десантной операции было решено отказаться, и 7‑я армия была двинута в Галицию – началась переброска ее корпусов на г. Гусятин и Волочиск. Армия должна была произвести энергичное наступление на левом фланге Юго-Западного фронта с целью оттянуть австро-германские силы с Сербского фронта и привлечь на сторону Антанты Румынию.
7‑я армия (вошла в состав Юго-Западного фронта 29 ноября) заняла позиции между 11‑й и 9‑й армиями – в районе Бенява – Бучач на р. Стрыпа (северный приток р. Днестр). Ширина боевого участка 7‑й армии – 48 км.
Директивой Ставки от 10 ноября Юго-Западному фронту предписывалось нанести удар в направлении, которое командованием фронта будет признано наиболее предпочтительным в сложившейся оперативно-стратегической обстановке.
В развитие этого приказа главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта 24 ноября обозначил участие в операции всех четырех армий фронта. Цель – потрясти живую силу противника, сосредоточенного на фронте между Полесьем и р. Прут. 8‑я и 9‑я армии наносят отвлекающие удары, удерживая перед собой силы противника армии, тогда как главный удар наносит 7‑я армия на фронте Бенява – Бучач – для осуществления прорыва на р. Стрыпа. Резервы 7‑й армии совместно с 9‑й армией должны были быстро развить прорыв в северном и северо-западном направлениях[95]. Главным было «нанесение… сильного удара противостоящим австро-германским силам и энергичное, смелое использование этого удара». Приказ гласил: «Для выполнения цели, поставленной вверенному мне фронту, первоначальной задачей армиям фронта ставлю: разбить живую силу врага, сосредоточенного на фронте между Полесьем и рекой Прутом. Достигнуть этого намечаю энергичным наступлением и боем по следующему плану операции: удерживая первоначально смелыми и настойчивыми натисками силы противника на фронте 8‑й армии и привлекши его внимание энергичной атакой 9‑й армии в пространстве между Днестром и Прутом, главный удар нанести 7‑й армией на фронте Бенява – Бучач в целях прорыва расположения противника на р. Стрыпа и, отбросив его энергичным преследованием за р. Нараювку, резервами 7‑й армии совместно с 9‑й армией быстро развить прорыв в северном и северо-западном направлениях, стремясь нанести врагу возможно большее поражение… Развитие прорыва 7‑й и 9‑й армиями позволит и 8‑й армии перейти в энергичное наступление, ведя таковое уступами справа и отбрасывая противника от сообщений его с Ковелем и Владимир-Волынском, но не упуская из внимания связи с соседним фронтом и обеспечения своего правого фланга».
Соответственно, 7‑й армии (главный удар фронта) предписывалось прорвать позиции противника на р. Стрыпе и развить прорыв, не позволив австрийцам задержаться на р. Золотая Липа. 9‑я армия (левый фланг фронта) должна отвлечь внимание противника операцией в междуречье Днестра и Прута; 11‑я армия – разбить противника, отбросив его на север; а 8‑й армии (правый фланг) поручалось сковать силы противника на своем фронте. Резерв Верховного командования (предназначался для поддержки Юго-Западного фронта) – Гвардейский корпус (район Новосило – севернее Волочиска – Камионка). Резерв фронта – 82‑я (Улашковце – Езержаны) и 48‑я (Каменец-Подольский) пехотные дивизии.
День начала наступления – для 9‑й армии 14 декабря, а для 7‑й – 16 декабря 1915 г.
К началу операции в состав 7‑й армии входили: 2, 16, 22, 5‑й Кавказский армейские корпуса, 2‑й конный корпус, 3‑я Туркестанская стрелковая и две донские казачьи бригады. Армия была полностью укомплектована людьми и обильно снабжена материальной частью (за исключением тяжелой артиллерии). Но в период прорыва эшелонированных позиций противника именно артиллерийские мощности, выделяемые для проведения операции, имели особенно важное значение. Кроме штатной артиллерии (в каждой дивизии это – легкие трехдюймовые (или горные) батареи, в каждом корпусе – по одному гаубичному (мортирному) дивизиону 122‑мм легких полевых гаубиц) армии была придана тяжелая артиллерия: 24 6‑дюймовых (152‑мм) полевых тяжелых гаубиц (боекомплект 6424 выстрела) и 12 42‑линейных (107‑мм) тяжелых пушек (боекомплект 4128 выстрелов).
Для успеха наступательной операции в условиях позиционной войны были необходимы очень сильная тяжелая артиллерия со значительным запасом боеприпасов, а также тщательная всесторонняя подготовка к наступлению. Но ни времени, ни технических возможностей для соответствующей подготовки у командования русской 7‑й армии не было. В основу оперативного планирования командования лег фактор внезапности – именно внезапность должна была компенсировать недостаток ресурсов при проведении операции. Стремление к внезапности отняло у русского командования время, необходимое для подготовки к сражению.
Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от артиллерии Н.И. Иванов особое значение придавал сохранению в строгой тайне переброски и сосредоточения 7‑й армии и гвардейского корпуса, а также района прорыва[96]. Он писал «Успех всей предстоящей операции главным образом зависит от сохранения в строгой тайне переброски и сосредоточения 7‑й армии и гвардейского корпуса и выбранного района прорыва. Для достижения скрытности переброски принят ряд мер.
Демонстрация на Черном море, закрыта румынская граница, прекращено частное пассажирское и товарное движение поездов, прекращена передача частных телеграмм и пересылка почтовой корреспонденции. В дальнейшем необходимо принять все меры, чтобы до последней возможности войска, находящиеся на позициях, не знали о предстоящем наступлении; необходимо внушить лицам, посвященным хотя бы отчасти в ныне подготовляемую операцию, важность сохранения тайны. С той же целью наступление 7‑й армии начнется тотчас после ее сосредоточения.
Авангарды и передовые части 23‑й пехотной дивизии, XXII армейского корпуса и 82‑й пехотной дивизии и кавалерии 11‑й и 9‑й армий должны оставаться на своих местах до тех пор, пока наступающие части 7‑й армии не пройдут их расположения. 7‑я армия, приняв во внимание особенность расположения главных сил 23‑й пехотной дивизии, XXII армейского корпуса и 82‑й пехотной дивизии, займет позицию этих сил за сутки до начала своего наступления, но непременно вечером». Ведь «опыты всех решительно наступательных боев за последние 4 месяца показали, что при настоящем положении дел, при отличном укреплении противником его позиций, внезапность является если не самым главным, то одним из главных элементов залога успеха… переброска частей 7‑й армии должна начаться тогда, когда представится возможность перебросить эту армию компактно всю, не растягивая перевозки и, тотчас же по окончании сосредоточения, ограничившись самым необходимым кратким временем на рекогносцировку и прочие подготовительные мероприятия, приступить к выполнению намечаемой атаки противника. Только при таких условиях можно надеяться, что до известной степени удастся предупредить контрмеры противника и воспользоваться элементами внезапной атаки».
Соответственно, решив скрыть подготовку операции от врага, командование Юго-Западного фронта категорически запретило войскам 7‑й армии осуществлять разведывательные мероприятия – ведь разведка должна насторожить противника! Это принесло свои плоды: войска, только что переброшенные из Одесского военного округа, получившие скудные и неудовлетворительные сведения о противнике от тех частей, позиции которых они заняли на передовой, не только не знали объектов атаки, но в полной мере не владели даже информацией о местности, по которой им предстояло наступать. Фактически 7‑й армии пришлось драться вслепую.